За точкой невозврата - Александр Борисович Михайловский

Тридцать лет цвели махровым цветом пять тысяч разновидностей различных христианских, околохристианских и нехристианских сект, группировки металлистов, футбольных фанатов, националистические и прямо нацистские движения. А еще эти люди отличались тем, что некритически принимали желаемое за действительное все, что относится ко всем представителям украинской политической нации – как антироссийской, так и пророссийской ориентации. При этом одни на голубом глазу лгали с экранов телевизоров, а другие воспринимали эту брехню за чистую монету.

А чтобы в этот процесс оболванивания и зомбирования никто не вмешивался, после первого майдана пан Ющенко и его присные запретили на Украине трансляцию российского телевидения – тоже не идеального, но хотя бы частично адекватного. И, как говорили «классики», лед тронулся, процесс пошел. К моменту второго майдана весь этот ядовитый компот уже уварился до состояния густой однородной коричневой массы, пригодной к употреблению в качестве пушечного мяса в войне против России. Пусть это было меньшинство, но оно было активным, крикливым и транслировало приятные уху любого украинца призывы «Украина понад усе», «Вы боги, спустившиеся с небес», «Вам все должны», «Победим Рашку и запануем». Процессы совращения, развращения и расчеловечевания обычно идут незаметно для глаза. Человек вроде выглядит нормально, здраво рассуждает по бытовым вопросам, но в отдельных ситуациях, когда требуется проявить человечность, ведет себя будто хищный зверь. И как зверь бросает тела своих мертвых, где придется. А потом российские солдаты, захватив украинские позиции, удивляются, что эти кадры день за днем равнодушно перешагивали через полуразложившиеся тела своих товарищей, погибших еще в первой декаде апреля. От некоторых захисников осталась только форма (синтетика не гниет), да обглоданный червями-опарышами скелет. А все равно никто даже не подумал не то что похоронить, но и убрать тело в сторону.

И вот теперь, схваченные тугой петлей окружения российской армии, эти люди собираются драться насмерть среди городских кварталов, не жалея ни себя, ни местного гражданского населения, которое они воспринимают не иначе, чем недочеловеков. И даже те, кто сам вышел из русскоязычной среды (а таковых подавляющее большинство), считают, что раз они «обратились», набили себе наколки с Бафометом и рогатыми чертями, то достойны Валгаллы, как сверхчеловеки, а остальные – не более чем грязь под их ногами. Полностью антисистема должна была вызреть несколько позже, когда это мироощущение захватило бы уже подавляющую часть населения Незалежной, но нарыв вскрыли несколько заблаговременно, и гной вперемешку с кровью потек по украинской земле.

Но это еще далеко не все. Еще майданное воинство – не только в окруженных городах, но и на всей прочей территории, подконтрольной винницкому правительству – испытывает страх из-за того, что российская армия теперь совсем не та, что была прежде. Русские солдаты и офицеры набрались за Вратами боевого опыта и ненависти к нацистам, а потому не будут иметь к необандеровцам и наследникам гитлеровского нацизма никакой пощады. А еще украинские деятели – от штабных в Ровно до рядовых боевиков – боятся, что Красная Армия из 1942 года, выученная российскими инструкторами и вооруженная советским оружием с мобскладов длительного хранения, всеми своими бесчисленными миллионами явится в двадцать первый век разбираться с наследниками Гитлера – и вот тогда наступит настоящий амбец. И эти опасения были далеко не беспочвенны. От Донецких Врат, стуча колесами по стыкам рельс, уже мчатся к линии фронта эшелоны со штурмовыми бригадами смешенного комплектования – те самые, которые планировалось использовать при штурме Рейхстага и Рейхсканцелярии. Предки готовятся вернуть долг крови потомкам, – и когда это произойдет, станет непонятно, где заканчиваются одни и начинаются другие.

21 мая 2019 года, 11:45. Вашингтон, Белый дом, Овальный (он же оральный) кабинет.

Присутствуют:

45-й президент США – Дональд Джон Трамп, он же «Большой Дон»;

Государственный секретарь – Майк Помпео;

Председатель объединённого комитета начальников штабов – генерал корпуса морской пехоты США Джозеф Данфорд;

И.О министра обороны – Патрик Шэнахэн;

Директор ЦРУ – Джина Хаспел, она же «Кровавая Джина».

Собравшиеся в Овальном кабинете американские деятели чего-то не знали, о чем-то только догадывались, но ощущение военной катастрофы, в очередной раз постигшей украинскую армию, ощущали четко.

– Мистер Шэнахэн! – выкрикнул Трамп, едва переступив порог Овального кабинета. – Русские опять перехитрили ваших умников в Пентагоне и ударили совсем не там, где мы ждали. Прошла уже неделя, а наступление со стороны Белоруссии так и не началось и, как я понимаю, уже не начнется. Все силы были вложены в удар на юге, который достиг сокрушающего успеха. И как вы теперь прикажете выручать наших украинских друзей из крайне неприятной ситуации – после того, как они потеряли еще один значительный кусок территории? Сколько там осталось от довоенной Украины – треть или только четверть?

Министр обороны промолчал, пожимая плечами: мол, я не аналитик и в разведке не служу. Зато вслух и очень громко высказался председатель объединённого комитета начальников штабов четырехзвездный генерал Джозеф Данфорд.

– Мистер президент, спасать наших боевых поросят – это все равно, что реанимировать покойника, – прямолинейно отрубил он. – Бесполезное занятие в которое можно вбухать немало средств. Еще месяц назад русские причинили украинской армии такой невосполнимый ущерб, что после него окончательное поражение можно было только отсрочить, но не предотвратить. Новое поражение сделало это обстоятельство еще более очевидным. Я не особо люблю русских, но следует признать, что свою операцию они спланировали превосходно. Будь против них менее стойкий противник, и капитуляция последовала бы еще после разгрома основной группировки на Донбассе и потери столицы. Как свидетельствует опыт прошлой войны, Франция в сороковом году так и сделала, задрав лапки после успеха операции «Гельб», хотя могла бы еще потрепыхаться два-три месяца, оттягивая на себя силы Третьего Рейха.

– Путин не Гитлер, а украинцы не французы, – хмыкнула Джина Хаспел. – Самое страшное, что грозило политикам лягушатников в случае признания поражения – это публичное унижение в Компьенском вагоне в отместку за поражение Германии в восемнадцатом году. Немцы тогда даже Французское Национальное Собрание не разогнали, а Гитлер всего лишь похлопал по щечке маршала Петена: мол, какой послушный мальчик. Путин сделан из совершенно другого теста. Украинские правители для него мятежники и изменники, пошедшие против коренного русского мира, частью которого всегда была Украина, а потому для них не может быть ни пощады, ни прощения. С теми, кто до войны находился в первом эшелоне украинской политики, он поступил просто – прибил ракетами и сунул дела в архив. Тем, что еще остались, в случае попадания в руки русских грозит еще более страшная судьба. Их будут допрашивать, – Кровавая Джина мечтательно улыбнулась, – публично судить, а потом непременно казнят