Вестники Царства Божия - Александр Мень

Военные действия персов вызвали волнение. Все ждали грозы, которая вот-вот должна была разразиться при столкновении двух держав. В народе распространялись зловещие слухи и предсказания.

Иудеи со страхом читали приписываемые Иеремии пророчества, которые в мрачных красках рисовали гибель Вавилона. Битва за халдейскую столицу будет неслыханно жестокой, и всем, "спасшимся от меча", останется лишь одна надежда: вырваться из этого ада. "Бегите из Вавилона, выходите из земли Халдейской!"-взывало пророчество. Но это было легче сказать, чем сделать. Когда налетит шторм, как сможет уцелеть Израиль среди всеобщего крушения? Положение было сходно с тем, как если бы пожар угрожал темнице: вместе с ней огню обречены и узники. Иные же, напротив, были уверены, что Вавилон непобедим и что, следовательно, плен продлится еше необозримо долгие годы. В любом случае будущее не предвещало ничего доброго.

Но великий пророк Израиля был недоступен всем этим страхам; он не сомневался, что судьбы народа Божия-в руках Предвечного. Как бы ни были свирепы волны исторического моря, посланники Бога Живого выйдут из него невредимыми; так сказал Ягве, а слово Его - закон:

Весь род людской - трава*, и вся слава его - как цветок полевой;

Трава засыхает, цветок увядает, когда дуновение Ягве повеет на них.

Трава засыхает, цветок увядает, но слово Бога нашего пребывает навеки!

(Ис 40, 6-8)

-----------------------------------------------------------

* Буквально: "Всякая плоть - трава". "Плоть" (басар) - обычный в Библии синоним человеческого рода.

То, что малодушным представляется ужасом и концом, принесет, напротив, мир и спасение.

Голос пророка крепнет, он преисполнен священного восторга в предчувствии близкого избавления:

Утешайте, утешайте народ Мой! - говорит Бог ваш,

Скажите сердцу Иерусалима и возвестите ему,

что окончено иго, что воздаяние за грех сделано...

(Ис 40, 1-2)

Чего стоят вся мудрость и сила человеческая перед лицом Создателя Вселенной, Создателя Израиля, Бога-Спасителя? Звезды и реки, племена и цари идут своими стезями, но над ними - их единственный Властелин - Ягве, Бог сил небесных.

Так говорит Ягве, Искупитель твой, образовавший тебя от утробы матери.

Я - Сущий, создавший все и один небеса распростерший!

Когда Я сам отделил землю, кто был со Мною?

Я Тот, Кто низверг знамения лжепророков,Кто чародеев сделал безумными,

Разум разумных посрамил и мудрость их сделал скудоумием,

Кто утверждает слово Слуги Своего и исполняет речения вестников Своих,

Кто Иерусалиму говорит: "ты заселишься!"

и городам иудейским: "вы отстроитесь, из руин подниму Я вас!",

Кто Бездне говорит: "ты иссохнешь, и потоки твои иссушу Я",

Кто Киру говорит "Пастырь Мой", он исполнит волю Мою,

Скажет Иерусалиму "ты возродишься" и храму "ты воссоздашься".

(Ис 44, 24-28)

Эти строки нарастают как каскад, несущийся с горных ледников мироздания в долину исторических событий. И всюду действует лишь одна сила: Слово Божие. Оно создало природу. Оно создало человека. Оно создало людей, носителей Откровения, Оно же руководит путями народов и царств.

Однако те, кто хотел бы видеть во Вседержителе деспота, который механически управляет каждым движением людей-автоматов, не могли бы найти поддержки у пророка. Для него характер деяний Бога в истории сходен с тем, как Бог проявляет Себя в космогенезе.

Согласно Шестодневу Книги Бытия, с которым Второисайя был, несомненно, знаком, Творец приводит стихии в действие, но впоследствии природа возрастает уже сама: вода и земля порождают живые существа. Непосредственно же особые творческие акты Бог совершает лишь на узловых этапах развития мира (творение "неба и земли", Жизни, Человека).

Точно так же и в истории. Бог, как изображал Его Исайя Иерусалимский,-"Виноградарь"; и это вовсе не значит, что Он Своими руками вытягивает растение из семени и листья из ветвей; Бог внимательно следит за ростом растения. Он присутствует при всех его процессах, прямое же участие в них Он принимает лишь в нужные моменты. Это не холодный Бог деистов, равнодушный к творению, и не Божество пантеистов, растворенное в самом видимом бытии, но Бог, действующий свободно и дарующий свободу твари (1).

Вспомним о том, как часто ветхозаветный человек взывал к Богу, Который порой казался ему молчащим и бездействующим. Человек ждал Его творческого "вмешательства", звал Его, уповал на Его "приход". В этом суть эсхатологических надежд пророков. События истории для них во многом определялись волею людей, но в любой момент эти события могли оказаться именно тем преобразующим воздействием Ягве на мир, которое даст ему новое направление.

Именно поэтому появление Кира стало для Второисайи промыслительным фактом. Не гибель принесет приход нового повелителя Азии, но утро возрождения и свободы. Господь, покинувший за грехи Израиля Свое сионское святилище, вновь вернется в землю Авраама, чтобы утвердить Царство, ибо Он предуказал Сион как место Своего явления, как гору, откуда прозвучит всему миру Его голос. Ягве приведет туда изгнанников, потому что это входит в Его всемирный план спасения.

Пророк как бы уже видит триумфальную процессию, подобную шествию Ковчега через пустьню в Страну Обетованную:

Голос глашатая:

Приготовьте в пустыне путь Ягве, выровняйте в степи дорогу Богу нашему!

Каждый дол да возвысится, каждая гора и холм да понизятся

И явится тогда Слава Ягве, и увидит ее вся Вселенная.

(Ис 40, 3-5)

Пасхальным благовестом звучит это пророчество, дух которого можно выразить краткой формулой Исайи Иерусалимского: "Иману-Эль" ("С нами Бог").

Под влиянием этих ободряющих речей провидца многие люди укреплялись в своей надежде, но немало все же оставалось и таких, которые трепетали при мысли о надвигающейся буре. Их опасения были естественны, ибо они знали, что в годину общественных кризисов чаще всего страдают беззащитные иноземцы, чужаки и изгои.

Так прошло семь относительно спокойных лет, в течение которых иудейская Община в Вавилоне колебалась между верой и приступами страха.

x x x

Между тем все эти годы атмосфера в Халдейском царстве сгущалась. Народ открыто выражал недовольство царем, лишавшим его любимых праздников. Жрецы Мардука, служители храма Эсагилы, все больше тяготились царскими поборами. Войско роптало, не чувствуя в Набониде человека, способного отстоять страну. Его наделили презрительной кличкой "Слабый".

Кир же сосредоточил за это время в своих руках власть почти над всей Передней Азией. Теперь Халдея была со всех сторон сдавлена персами.

В 540 году Кир начал новое наступление.

Набонид внял наконец уговорам и прибыл в Вавилон. Вместе с царевичем Валтасаром он принял командование армией. По обычаю справили праздник Акиту, чтобы ублаготворить народ. Вероятно, надеясь поднять дух населения, царь велел привезти в Вавилон изваяния богов из всех главных городов Халдеи. Процессия истуканов, которых несли на плечах и везли на повозках, была обставлена с большой пышностью. Иудейский пророк высмеял ее в своей поэме о падении Вавилона:

Пал Бел, низвергся Набу!

Идолы их на зверях и скотах

ноша вьючных животных.

(Ис 46, 1)

Но Набонид обманулся в своих расчетах лишившиеся богов города пришли в смятение, а вавилонская знать увидела в новой акции посягательство на престиж Бела-Мардука. Таким образом, оппозиция Набониду еще больше усилилась.

В сентябре 539 года персы прорвали "Мидийскую стену" и нанесли вавилонянам ряд поражений. Город Сиппар, одна из ключевых крепостей, добровольно открыл ворота Киру. Персидский царь к этому времени уже знал, что и Вавилон не окажет сопротивления ...

Сведения о дальнейших событиях сбивчивы и неполны, но в целом картина достаточно ясна (2).

12 октября, через два дня после капитуляции Сиппара, персидский командующий Гобрий Мидянин уже вступил в Вавилон, Набонид сдался на милость победителя.

Порядок в оккупированной столице был образцовый Кир приказал строго следить за тем, чтобы не было грабежей, храмовые здания Эсагилы оцепили войсками, чтобы уберечь их от посягательств.

А через несколько дней был устроен парад, и Кир торжественно въехал в столицу мира. Толпы народа встречали его как освободителя, улицы были устланы ветвями. Персидский царь даровал городу неприкосновенность и в своем манифесте объявил себя почитателем Мардука, чем окончательно покорил жрецов, и без того ставших на его сторону.

"Когда я мирно вошел в Вавилон,-говорилось в манифесте,-и при ликованиях и веселии во дворце царей занял царское жилище, Мардук, великий владыка, склонил ко мне благородное сердце жителей Вавилона за то, что я ежедневно помышлял о его почитании" (3). Это была победа, непохожая на все, которые прежде знала история: взятие Вавилона не сопровождалось ни разрушениями, ни расправами. Даже царь Набонид был пощажен и отправлен в почетную ссылку. Лишь одно событие явилось исключением на общем спокойном фоне.