Эратийские хроники. Темный гном (СИ) - Денис Лукашевич

Закинув орудия на плечи, тяжело, но удовлетворенно дышащие дварфы разошлись в сторону, освобождая кусок плота, образованного массивными плитами из серого базальта. Не центральную, а чуть в стороне, ближе к стене, терявшейся в темноте, основательно обдолбили по периметру, а углы вообще превратили в две глубокие ямины.

Миро встал на середину плита, примерился, притопнул. А после, взмахнув руками, прыгнул и тяжело опустился на ноги, присев в глубоком реверансе. Еще и еще. Пол отозвался глухим гулом. Посыпался за шиворот песок. Миро прыгнул еще раз.

Глухой рокот вырос до оглушительно треска. Ногами Рогнак почувствовал яростный грохот обрушавшихся камней. Плита дрогнула и немедленно пошла вниз, обрушиваясь всем своим весом. «Лишь бы не завалило проход», - подумал Рогнак.

Но нет. Миро свое дело знал. Опытный рудокоп и горнопроходчик, он все точно рассчитал. С грохотом обвала плита опустилась и встала наклонно, словно пандус, ведущий в цех плавильни.

При падении старый гном шлепнулся на задницу, соскользнул вниз. Тут же подобрался, вытащив из-за пояса метательный топорик. Но быстро расслабился.

- Ох, как полегчало-то! А проход-то здоровенный. – Он махнул своим.

Вслед за ним спустился Норманг и еще один гном. Даркар – всех своих Рогнак знал по именам. Меднобородый оглянулся.

- Еще.

Железнолобый подумал, что для разведки достаточно и двоих, но все равно кивнул. Наклонился к одному из гномов-рабочих.

- Зови Ракраса и Димо. Пойдут с этим… - он проглотил пытавшееся сорваться с языка слово, – станом. Миро!

- Че? – Старик, кряхтя, поднялся. Норманг покосился на него подозрительно, но ничего не сказал: в глазах его уже разгоралась пламя боевой ярости. А, значит, отключаются мозги.

- Будь настороже, - горячо зашептал Рогнак ему на ухо. – Если Норманг начнет чудить – успокой, как хочешь. Вас там пятеро будут. Думаю, скрутите. Если он не поднимется на поверхность, думаю, никто особенно не расстроится.

Миро покосился на него. И медленно, но уверенно кивнул.

- Не волнуйся, сотник. Мы справимся.

- Ну, - Рогнак похлопал Миро по плечу, – пусть вас ведут Предки!

- Предки, - Норманг поднял голову, внимательно посмотрел на Железнолобого, - всегда со мной. И с теми, кто за меня.

12.

Слова черного проклятья не надо вспоминать. Когда надо, они приходят сами, складываются в правильную формулу и уже ничто не может их остановить. Потому что слово цверга есть закон.

Вот только, когда шея сдавленно невидимой силой так, что и дышать удается-то с трудом, едва протискивая маленькие глотки воздуха в легкие, это уже не имеет значения. Тогда слова есть, но вот вырваться наружу не могут.

Ярость бурлила внутри, исправно впрыскивая в кровь адреналин порцию за порцией, но ни говорить, ни пошевелить руками и ногами Шмиттельварденгроу не мог. Его буквально расплющило по стене на высоте трех или четырех футов. Фозза повязали по рукам и ногами черные щупальца, росшие прямиком из пола, и крепостью не уступавшие, наверное, мифрильным цепям. Какая-то тварь из теней и праха, похожая на скелет ребенка, оседлала Джалада. Тот лишь едва стоял на четвереньках и тихо скулил, не в силах сбросить, казалось, бы не такую уж и тяжелую тварюку. Но, пожалуй, ему было хуже всего: демон, тело которого и вовсе невесомое на самом деле, высасывал душу. Все то немногое доброе и хорошее, что еще могло скрываться в душе мага-отступника.

У каждого есть что-то хорошее. У каждого, самого отъявленного злодея есть крупица чего-то, что поддержит его в самый черный день. Самое сокровенное нельзя трогать, и оттого Шмиттельварденгроу возненавидел хранителя еще больше.

Лардарнагдаррен уже полностью собрался из черной жижи и взирал на них с почти вселенной мудростью и грустью. Как на заблудших овечек, которым уже не поможет миссионер, и гнев темных божестве неминуемо настигнет их. Через руки чистого и преданного.

- Неправильный выбор! – выплюнул вместе с каплями черной жижи Лардарнагдаррен. – Я есть Хранитель, и ничто в этом месте не поможет вам. Особенно тебе, мой брат.

Силища в нем была неимоверная. Вернее, Проводник, не скупясь, напитывал его. Магия заемная, но цверг так долго прожил здесь, что он породнился с ней, сросся всем телом.

- Не это ли искал? – хмыкнул Лардар, засунул руку под плащ и извлек черную изогнутую рукоять с осколком клинка, торчащим из нее. – Но не угадал. Ты глуп и вдвойне глуп оттого, что пошел против меня и Властелина. А ведь когда-то наш народ был един в одной вещи: в служении Тьме. И Ее Посланнику. И что же теперь? Осколки не собрать. Ты уничтожил то, что еще делало нас единым родом. Служение.

«Народ? Два хреновых гнома из многих тысяч, уцелевшие за несколько десятилетий. Ничего себе народ…» - хотелось выкрикнуть, да вот ни слова не могло вырваться из пережатой глотки.

- Но ты отринул и это, - продолжал вещать Лардарнагдаррен. Лоб его блестел от пота в отсвете остатков пламени костра, но больше в нем чувствовалось напряжение от одновременного поддержания трех достаточно трудоемких заклинаний. – И теперь пришло время для наказания. Слабые духом будут отринуты Тьмой, дабы лишь терпеливые вошли в новый мир. Вы трое будете уничтожены во имя нашего Властелина. Итак, с чего начнем? С этого хмурого мраза ? - Он ткнул пальцем в огра. Фозз зарычал, задергался, но щупальца держали крепко. – Если его мохнатую шкуру отмыть и вымочить в уксусе, то получится отличная подстилка для ног. Думаю, она будет греть меня вечерами… Или, - он крутнулся и оказался рядом с Джаладом, - начать с человека. С мягкого, вкусного и сочного. Кротолюды здесь многочисленны, но жестковаты – одним зерном, твари, питаются. А я его нашего магика посолю, поперчу и зажарю. Как думаешь, хорошо под вино из горгонадских подвалом пойдет? Или…

Он подошел вплотную, взирая снизу вверх на распятого на стене цверга.

- Или все-таки ты первый, мой заблудившийся в неверии брат? Ради уважения и преклонения пред нашим благородным видом ты упокоишься в объятиях Проводника, и тело твое станет гумусом, на котором взойдет новое древо Тьмы! Нет, ты должен всю полноту страданий и лишений, дабы душа твоя зияла Бездной. Да, это будет хорошо.

Он развернулся и шагнул к Джаладу.

- Начну с него. Вы испортили мой ужин, а я все еще хочу есть.

Тяжелый арбалетный болт словно по волшебству возник у него в шее. Лардарнагдаррен споткнулся, булькнул – изо рта хлынула кровь, обильно пятная его грудь. В неимоверном удивлении он перед тем, как повалится на колени, ощупывая новый диковинный нарост из дерева и металла, повернулся и уставился на несколько невысоких коренастых силуэтов, возникших на границе освещенного круга.