Солнечный свет - Робин Маккинли

Я снова посмотрела на нее. Тени на ее лице лежали спокойно, но они успели… опуститься. Как будто смотришь на небо.

А что я о ней знала? Она получила этот дом в наследство от дальней родственницы; у той тоже не было детей, и она считала, что все старые девы должны держаться друг за друга. Она переехала сюда из Холодной Гавани, после того, как вышла на пенсию. Откуда она уходила на пенсию, я от нее не слыхала. Она обладала той холодной сосредоточенностью, которая свойственна бывшим учительницам, священницам, медсестрам и акушеркам; я не могла представить ее в деловом костюме, сидящую за компьютерным терминалом с экраном в размер теннисного корта, с толпой усердных молодых помощников, подстриженных особым образом – чтобы прическа сочеталась с гарнитурами глобонет-телефонов, которые они не снимают по десять часов в день.

Я не могла спросить у нее. Если бы она хотела что-то мне рассказать, то уже давно бы рассказала. В любом случае то, что я увидела, похоже, не имело никакого отношения к ее прежней работе. Это все равно как веснушки, или кудрявые волосы, или способность к трансмутации – с этим рождаются. Но такие вещи, как способность к трансмутации, приводят к необходимости рано или поздно делать выбор…

– Кажется, вы никогда не говорили мне, кем прежде работали, – вырвалось у меня.

– Я была мастером амулетов – просто сказала она, как будто речь шла о том, какая чудная сегодня погода, и как будто мой вопрос вовсе не показался ей бестактным.

Мастер амулетов.

Меня потянуло на смех. Не удивительно, что обереги в этом доме оказались так хороши. Этот титул просто так не дается.

На каждого, мастера приходились сотни обережников первого, второго и третьего класса. Звание мастера амулетов давало право придумывать и создавать любую защиту против любых Других, которую закажет клиент. Но даже у мастеров была своя специализация: крупный бизнес, мелкий бизнес, защита дома, личная безопасность и весь спектр безопасности наблюдения, от официального надзора до незаконного шпионажа. Но ранг мастера нельзя получить, пока не проявишь свои способности во всех этих областях.

Мастер амулетов. Значит, она должна… собственный дом… но Кон… Я поняла, что первое слово произнесла вслух – надеюсь, только первое, – потому что она мне ответила.

– Я не вписываюсь в твое представление о мастерах амулетов, а? Я ни в чье представление никогда не вписывалась. Но как только я начала свою карьеру, все пошло как по маслу, и бывшие клиенты предупреждали новых клиентов, что им предстоит встреча со старенькой бабушкой – я, кстати, старенькая бабушка со времен своей юности – из тех, что вряд ли способны самостоятельно перейти дорогу, – она с улыбкой посмотрела на меня. – Признаю, что самостоятельный переход дороги – это для меня непростое дело. Машины ездят слишком быстро и часто выруливают с неожиданных сторон. Вот изготовление амулетов – это другое дело.

Я не знала, как задать следующий вопрос, даже не смогла заставить себя посмеяться над шуткой о старой бабушке.

– Впрочем, – продолжала она, словно читая мои мысли, – люди часто не таковы, какими кажутся. Я бы никогда не подумала, что приятная молодая леди, которая обожает солнце и работает в семейном ресторане, водит дружбу с вампиром.

Теперь я и вовсе ничего не могла сказать.

– Моя дорогая, – продолжала Иоланда, – я почти ничего больше не знаю о твоих личных делах. Да, в этом саду и в этом доме амулетов больше, чем ты думала, и если ты их не обнаружила, значит, я еще не утратила профессиональных навыков. Конечно же, я знаю, что сюда приходил вампир, и знаю, что ты не просто пригласила его, но сделала это совершенно добровольно. Хороший амулет, дорогуша, не позволит никому добиться вынужденного приглашения. А мои амулеты можно отнести к категории хороших.

Она улыбнулась:

– Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что стряслось с тобою в те два дня весной, когда ты пропала – особенно принимая во внимание тот факт, что от тебя за версту несло вампирами. Шерлок Холмс – сейчас, интересно, молодежь читает такие книги? – сказал замечательную фразу о том, что после того, как вы отметете все невозможное, то, что останется, скорее всего окажется правдой, каким бы невероятным оно ни казалось. Это очень полезный совет для изготовителя амулетов, а я ведь еще не совсем отошла отдел. Вампиры, как им и положено, тебя мучили. Но, что весьма необычно, не замучили до смерти. Таким образом, этот конкретный вампир, по всей видимости, оказал тебе некую услугу, и эта услуга вас определенным образом связала. Это безумное предположение, рожденное моим старческим маразмом, затем подтвердилось, когда он вернулся, и не один раз, а два. Я знаю, что твой так называемый друг – вампир, знаю, что это мужчина-вампир, и что он единственный, кого ты пригласила переступить твой порог. Это, кстати, меня весьма обнадежило. Если бы их было более одного, то боюсь, мне пришлось бы изменить своей привычке всегда надеяться на лучшее. Я признаю, что удвоила защиту моей части дома… ты ведь понимаешь, что мне нет никакого резона демонстрировать то, что они мой друг тоже. Недоверие человека к вампиру весьма обоснованно.

Иоланда наклонилась вперед и посмотрела мне в глаза.

– Ты взвалила на себя непосильную задачу. Как пожилая леди себе на уме, которая слишком много времени проводит в одиночестве, я предлагаю тебе свою помощь в ее решении. Учитывая естественную антипатию между людьми и вампирами, можно предположить, что некая задача имеет место; мне не верится, что вы просто наслаждаетесь обществом друг друга. Не думаю, что твои новые друзья из ООД знают об этой задаче, равно как и о твоем новом друге. Или все-таки знают?

Я заставила себя отрицательно покачать головой. – Неудивительно. Сомневаюсь, что ООД может проявить достаточную гибкость в таких вопросах. Недостаток гибкости – вечная проблема всех крупных организаций.

Я вспомнила, как синеет Пат, и слегка улыбнулась. Но лишь слегка. Она была права насчет их отношения к вампирам. И насчет отношения людей к вампирам вообще.

– Вначале я ничего не собиралась тебе говорить. Минуло четыре месяца, и я надеялась, что все осталось в прошлом. Но от тебя по-прежнему несло вампирами: та рана на груди – это ведь работа вампиров, правильно?

Вот и надейся теперь на маскировку в виде рубашек с высоким воротником. Я кивнула.

– А потом пришел твой друг – и вот раны нет. Эти два события связаны между собой, верно?

Я снова кивнула.

– Это для меня вполне удовлетворительное объяснение вашей дружбы. Но… ладно, не буду называть это вонью… отпечаток, след вампира по-прежнему был на тебе. Увы, на ум мне приходит метафора о человеке, употребляющем мышьяк. Если есть его очень понемногу, то со временем можно выработать к нему определенный иммунитет. Не знаю, с чего бы тебе… получать иммунитет подобным образом. Или с чего бы ему… Дорогая, прости мне мою навязчивость. Но твой глубокий, и полностью оправданный, испуг, равно как и смятение, и растерянность, изменились за четыре месяца, но нисколько не уменьшились. Они только усилились – и это не может меня не волновать.