Враги целуют жадно - Людмила Сладкова

Он пытается удержать Аню, но ярость придает ей сил. Она борется с ним.

Кусается. Царапается. Маленькая. Хрупкая. А Айсберг не в состоянии совладать с ее агонией. Он укладывает ее на пол, лицом вниз и наваливается на нее своим телом. Удерживает и… по его губам можно четко прочитать:

«Нет! Тебе нельзя туда! Ты не должна это видеть!»

А Аня не оставляет попыток выползти из-под него и вопит:

«Мама! Мамочка! Пусти меня к ней!»

«Прости!» -  летит в ответ. –  «Она не хотела бы этого!»

После чего Пожарский применяет удушающий, и Аня отключается.

А сам он медленно скатывается с нее, хватается за голову и… тоже плачет.

- Сука! – судорожно выдохнул Вадим, отшвырнув от себя телефон.

Его трясло так, что зуб на зуб не попадал. Он так остро чувствовал ее боль, что сам невольно прослезился. Его мама умирала долго, и страшно мучалась при этом. Она молила отца о смерти. Ждала ее, как избавление от боли.

И когда мамы не стало, они успокаивали себя тем, что сейчас ей гораздо лучше. Она отмучилась. А тут… ничего не предвещало беды и на тебе!

В общем, приходил в себя после увиденного Вадим долго. И порог дома переступил в прескверном настроении. Его встретила их экономка – Наталья Васильевна и принялась сокрушаться, узнав, что ему кусок в горло не лезет:

- Как же так, Вадим? Вы с отцом сговорились сегодня? Хоть ты поешь!

Эмоционально выжатый и истощенный, он через силу улыбнулся женщине:

- Спасибо. Я не голоден.

- Как не голоден? Лоб такой! Молодой. Здоровый. А ты не приболел, часом?

- Нет, - отмахнулся Вадим. – Так отец дома, говорите?

- Да, - заговорщицки шепнула Наталья Васильевна. – Ты только смотри, Вадимка, под горячую руку ему не попади. Лев Сергеевич сегодня не в духе.

- С чего вдруг?

- Да кто ж его знает? – пожала плечами женщина. – С кем-то на повышенных тонах разговаривал по телефону. Затем поднялся к себе, переоделся. Ужинать отказался. Спустился в спортзал, и уже несколько часов оттуда не выходит!

- Ясно! - кивнул Вадим, и направился прямиком к родителю. В спортзал.

Своего старика он услышал почти сразу – тот яростно молотил по груше.

Однако постороннее присутствие почувствовал мгновенно. Обернулся.

И да, выглядел он… мягко говоря, жутко недовольным. Сокрушенно вздохнув, Вадим вооружился вторым комплектом боксерских перчаток и подошел к отцу, который не проронил ни звука с момента его появления.

- Как на счет достойного спарринг-партнера? – заговорил первым.

- В стойку вставай, достойный! – услышал в ответ.

Следующие двадцать-тридцать минут они беспрерывно махали кулаками, выплескивая друг на друга весь негатив, все скопившееся раздражение.

Еще и переговариваться умудрялись. Вадим аккуратно прощупывал почву.

- Бать, как сильно наш бизнес зависим от Полозовых?

- Я ни от кого не зависим! – рычал он в ответ. – Наш бизнес – автономная, самостоятельная единица. Но Андрей мой партнер. У него в моей компании есть своя доля, свои активы. И если он выведет их, я понесу серьезные убытки. Это скажется и на твоей жизни. Я доходчиво объясняю?

- Угу, - промямлил Вадим, уклоняясь от удара, и атакуя в ответ. – А если я их покрою?

- Кого?

- Убытки твои!

- Без обид, сын! Но пока… покрывать ты умеешь только девок!

- Совсем в меня не веришь?

- Этого я не говорил.

- У меня есть квартира, - не унимался Вадим. – Две машины и приличная сумма на депозите…

- Я в курсе.

- Этого хватит, чтобы…

- Ты хоть представляешь, о каких суммах идет речь?

- О космических, судя по всему?

Отец ответил не сразу. Лишь спустя пару минут проскрежетал:

- С чего вдруг ты об этом заговорил?

- Да так…

- С Ксюхой поругался?

- Типа того.

- Не загоняйся. Помиритесь еще.

Сказав это, отец завершил их бой. Скинул перчатки и принялся тереть полотенцем лицо и шею. А Вадим, проделав все тоже самое, пристально наблюдал за своим стариком. Затем решился спросить прямо:

- Ты заставишь меня, да? Если будет нужно, заставишь на ней жениться?

Отец нахмурился, прекратив свое занятие.

- Вот уж не думал, что идиота воспитал! – бросил, хватая бутылку с водой.

- Бать…

- Яр в свое время женился по расчету, - продолжил он. – Не хотел разочаровать своего отчима – твоего деда. Много счастья ему это принесло? Да детей своих он обожает, но жену… всем сердцем ненавидит. Взять меня! Я ведь тоже не по любви женился. По залету. Твою мать я полюбил гораздо-гораздо позже. Как близкого родного человека. Как женщину, подарившую мне ребенка. И после этого ты думаешь, что я желаю тебе такой жизни?

- Но Ксюха…

- Ты сам загнал себя в эту кабалу! – рявкнул отец тоном, от которого захотелось вытянуться по струночке. – И я, помнится, предостерегал тебя от этого! По-человечески просил, не пихать свой член в детей моих бизнес-партнеров! Знал, чем это грозит в дальнейшем. Ты прислушался к моим словам? Нет! Буквально через неделю залез под юбку к Ксюхе! А теперь что?

Вадим замолчал, до ломоты стиснув зубы. Возразить ему было нечего.

Зато отца потянуло на лирику:

- В общем, так! В твою личную жизнь я не полезу – порядок в ней наведешь самостоятельно. Решишь расстаться с Ксенией – расставайся. Твое право. Но если… вы не сможете разбежаться тихо-мирно, если додумаетесь вовлечь в свои проблемы родителей, если вопрос коснется финансовых потерь… тебе дорого обойдутся эти отношения. Я отниму у тебя все! Все, до копейки! Ты понял меня?

- Да.

- Хорошо.

Швырнув полотенце в корзину для белья, отец направился к выходу.

Но Вадим окликнул его:

- Пап?

Отец замер. Не удивительно. Он крайне редко обращался к нему именно так.

Но сейчас случай был особенный. И требовал «крайних» мер. Дождавшись, когда его старик обернется и уставится на него настороженным взглядом, Вадим прокаркал пересохшим горлом:

- Могу я попросить тебя кое о чем?

- Конкретизируй!

- Я хочу найти кое-кого. Мне позарез это нужно.

- О ком речь?

- Об убийце, - с ненавистью выпалил Вадим. – О мрази, лишившей матери одну девочку…

Отец остановил его жестом. Замолчал, обдумывая что-то.

И наконец, устало буркнул:

- Не одну. Сразу двух. Но ты в это не