Религиоведение - Марианна Михайловна Шахнович

— беднейшее население. Осуждение богатства и черствости высших слоев общества, их равнодушия

к благам своих неимущих братьев — главная тема морального учения

Иисуса. Известные трудности представляет определение того, насколько эта проповедь была рассчитана только на иудеев, поскольку

Палестина, и особенно ее северные области — Кесария и уже упомянутая Галилея — были в этническом отношении смешанными. С одной

стороны, он призывал нести проповедь только «погибшим овцам дома

Израилева» (Мф. 10:8), с другой — привлекал к себе неиудеев, например, самаритянку (женщину сиро-финикийского происхождения), римского центуриона и т. д. В этой двойственности был заложен будущий разрыв христианства с иудейской почвой и перевод проповеди на

греческий язык. Этому способствовало то обстоятельство, что эллини-зации подверглась и сама Палестина (в городах греческий был, наряду с арамейским, разговорным языком, а древнееврейский оставался

только языком книжной культуры), и то, что существовала многочисленная эллинизированная еврейская диаспора, в которой общеупо-требительным был не еврейский оригинал Священного Писания, а его

Глава 3. Мировые религии 191

греческий перевод — так называемый Септуагинта. Таким образом, христианская грекоязычная проповедь имела уже готовый фундамент.

У ее истоков стоял апостол Павел — «апостол язычников» (Рим. 11:13) и первый представитель грекоязычного христианского богословия.

Вполне понятно, что переход на другой язык породил другую образную систему. И когда слушатели воспринимали апостольскую проповедь, то ее осмысление у грека и иудея было различным. Что и отмечает Павел: «Мы проповедуем Христа распятого, для иудеев соблазн, а для эллинов безумие» (1 Кор. 1:23). Именно в процессе «перевода»

христианских представлений с одного языка на другой и возникают

предпосылки представления о сущности и природе Христа. Например, на иудейской почве не могли возникнуть представления о непорочном зачатии Иисуса Девой Марией от Духа Святого, поскольку

по-древнееврейски слово дух (рyах) — женского рода. Иудейская традиция не могла признать Иисуса сыном Бога (в смысле подлинного

сыновства), применяя этот термин к человеку, который добродетель-ной жизнью удостоен быть назван Сыном Бога. В эллинизированной

среде, привыкшей к культу героев, это употребление было воспринято буквально. Поскольку этот оборот употребляется уже в бесспорно

принадлежащих апостолу Павлу посланиях (Рим 1:4; 2 Кор. 1:19; Гал.

2:20), можно предположить, что трансформация этого представления

произошла довольно рано. Отсюда берет свое начало учение, согласно

которому Иисус Христос «единосущен Отцу», закрепленное в реше-ниях Никейского собора (325 г. н. э.).

Этот идейный разрыв новой религии с иудейскими истоками вы-лился в отрицание Павлом спасительной роли ветхозаветного закона, упраздненного после пришествия Христа и замененного верой в его

спасительную миссию. Отсюда и берет начало христианское понимание идеи Нового Завета, восходящее к пророческой и кумранской традиции.

Раннехристианская литература. Новый Завет. Период, ограни-ченный 40 гг. I в. — началом II в. н. э., был в истории первоначального

христианства временем активной деятельности странствующих проповедников, которые вели миссионерскую деятельность, распространяя

идеи новой религии, бытовавшей еще главным образом в виде устного

предания. Именно тогда берет свое начало христианская литература

и церковная организация.

Христианская литература ставила своею целью оповещение о пришествии мессии. Признание воскресения Иисуса Христа было важнейшим постулатом веры ранних христиан. Только это могло сплотить его

192 ИСТОРИЯ

РЕЛИГИИ

учеников после казни, в условиях духовного кризиса, вызванного не-оправдавшимися эсхатологическими ожиданиями. Недаром апостол

Павел утверждал: «А если Христос не воскрес, то и проповедь наша

тщетна, тщетна и вера ваша» (1 Кор. 15:14). Именно признание того, что Иисус принял смерть за грехи людей, воскрес из мертвых на третий день, и вера в его скорое пришествие (которое начали связывать

с концом света и Страшным судом) составляли ядро первоначальной

христианской доктрины. Разумеется, в таких условиях не было нужды

в записи этого учения. Первые десятилетия после смерти Иисуса —

время устной традиции. Роль священных текстов в это время выполняли отрывки из Ветхого Завета, содержащие мессианские пророчества.

Но при некотором временном отдалении и уменьшении числа свидетелей, а также отсрочки второго пришествия потребовались записи отдельных положений христианского учения. Первоначально это были записи изречений Иисуса, а затем появились более сложные памятники, из которых, путем отбора, сложился канонический свод христианских

книг, на который было распространено название Новый Завет.

Процесс формирования этой христианской библиотеки занял период приблизительно от 50 г. (когда было написано «Первое послание

к фессалоникийцам» апостола Павла) до середины или второй половины II в. (когда было написано «Второе послание Петра»). Раннее появление «Посланий» было вызвано нуждами христианской общины.

Большинство «Посланий» — это отклик на злободневные проблемы

ранней церкви. Наиболее вероятно авторство апостола Павла, казнь

которого церковная традиция относит к 67 г. К числу почти безого-ворочного приписываемых Павлу сочинений относятся «Послание

к римлянам», оба «Послания к коринфянам» и «Послание к галатам».

Вполне вероятна принадлежность Павлу «Послания к филиппий-цам», «Первого послания к фессалоникийцам» и «Первого послания

к Тимофею». Авторство других посланий остается до сих пор спорным

вопросом. Послания, адресованные всей церкви, традиционно определяют как соборные, а обращенные к конкретным общинам или лицам

(к этому типу относятся все послания Павла) — как пастырские. По

содержанию послания являются письмами, написанными к случаю

и связанными с конкретными историческими ситуациями, и письмами общего характера, то есть вполне укладываются в античные классификации эпистолярного жанра.

В церковный канон Нового Завета входят четыре Евангелия, возникшие во второй половине I в. Само слово «евангелие» (от греч.

evangelion — благая весть) первоначально не имело значение «писаное

Глава 3. Мировые религии