Книжный клуб в облаках - Сильвия Алиага

и отпил глоток кофе, по-прежнему пялясь в экран. – Вот ты знал, например, что еще до динозавров на нашей планете обитали чудовища, отдаленно напоминающие млекопитающих? Просто обалдеть. Мне нужно было естественными науками заниматься. Эта программа способна изменить мою жизнь.

– Звучит воодушевляюще, – ответил Дориан. Он забрался с ногами на оставшуюся часть дивана, взял один из пледов, лежащих на спинке, и завернулся в него клубком.

Наконец Адриэль повернулся к нему.

– А ты уверен, что с тобой все хорошо? Может, у тебя грипп или что-то в этом роде? Я бы не удивился, ведь ты всю неделю безвылазно провел в самолете.

– Со мной все замечательно, просто я немного устал. – И он махнул рукой в сторону телевизора. – Смотри себе спокойно свой идиотский фильмец со спецэффектами девяностых годов прошлого века.

– Я только об этом и буду говорить в ближайшие два месяца, так что привыкай. – Адриэль снова повернулся к экрану. – Этот ящер похерит все, вот увидишь.

– А я целовал Каролину, – внезапно проговорил Дориан.

Если он с кем-нибудь об этом не поговорит, то просто сойдет с ума. На самом деле он уже целую неделю сходит с ума. Адриэль резко повернулся, очевидно пораженный. Он уже не выглядел сильно увлеченным своими прадинозаврами, или как там звались эти твари.

– Когда? – спросил он Дориана.

– Вечером накануне моего отъезда из Нью-Йорка, неделю назад.

– А раньше между вами что-нибудь подобное хоть раз случалось?

Дориан был чрезвычайно благодарен за то, что Адриэль подходит к этой теме так взвешенно и рассудительно. Не паникуя, не драматизируя, как это вышло бы у него самого. Возможно, в этом нет ничего особенного. Возможно, в мире взрослых, к которому Каролина и Дориан уже несколько лет принадлежат, такого рода дела не считаются чем-то запредельным.

– Пару-тройку лет назад, под Новый год, мы тоже немного целовались, – признался Дориан, внезапно очень заинтересовавшись прилипшей к пледу ниткой.

– Немного, – повторил за ним Адриэль.

– Точно так. В этот раз побольше… – По щекам Дориана разливалась краска, и он подумал, что Адриэль вот-вот начнет над ним подшучивать. Как правило, тот так и поступал. Они с Ричей частенько над ним смеялись, однако на этот раз сосед по квартире смотрел на него серьезно и внимательно, как будто то, о чем говорил Дориан, обладало чрезвычайной важностью. – Ну, не знаю… Если бы нас не прервали, то мы бы, думаю, не остановились и дошли до конца.

– Так ты, значит, был рад, что вас прервали?

Дориан помотал головой. Не столько потому, что хотел ответить отрицательно, а просто потому, что не был уверен в ответе. Был ли он рад тому, что Лили появилась ровно в тот момент? Возможно, все вышло только к лучшему, но какая-то часть его страстно желала, чтобы Лили там не было.

Был сочинен нехитрый предлог, объяснявший их присутствие в квартире Мариен. Каролина сказала Лили, что несколько перебрала с выпивкой на вечеринке и у нее скрутило живот. Позже побыть наедине им уже не пришлось. Остаток ночи они провели в доме Лили, вынудившей Каролину выпить три полные кружки ромашкового отвара. Под тем предлогом, что рейс Дориана на рассвете и ему рано вставать, а Каролина нехорошо себя чувствует, она отослала обоих по их комнатам, и они послушались: а что им оставалось? Только стараться не встречаться друг с другом взглядами, чтобы Лили, Мариен и двое мальчишек ничего не заподозрили.

На следующее утро Дориан уехал в аэропорт, оставив прощальную записку на грифельной доске в кухне.

Все это, несколько сбивчиво, он и объяснил. Адриэль тяжко вздохнул и перевел свой смиренный взгляд на Дориана.

– И больше вы об этом с ней не говорили?

– Только перекидывались сообщениями, самыми общими словами.

«Я уже в JFK». «Доброго пути, потом поговорим». «В Хельсинки ужасная погода». «Ты забыл здесь солнечные очки, у нас останутся или тебе их выслать?» «Не беспокойся, у меня есть запасные». «Лоренсо просит передать, что он записался в команду дворового волейбола, потому что в его школе нет спортивного». Дориана бросало в дрожь от всех и от каждого в отдельности из этих сообщений. Кроме последнего, конечно, потому что Лоренсо сам по себе был симпатягой; но от всех остальных ему просто хотелось вопить в экран телефона. Они что, так и будут делать вид, что ничего не было?

– Мне кажется… – начал он. – Не знаю, я подумал, что на этот раз все будет по-другому, лучше или хуже, не знаю, но ведь на самом деле все было совсем иначе, понимаешь? То, что между нами происходило, и то, что она мне сказала…

Адриэль тихонько откашлялся, как будто готовясь к серьезному повороту в их разговоре.

– Могу я спросить, что именно она тебе сказала? Не хочу лезть в ваши отношения, но есть между вами кое-что такое, относительно чего у меня давно уже есть одно подозрение, и мне хотелось бы подтвердить его или опровергнуть.

Смутившись, Дориан кивнул.

– Она сказала, что если бы мы с ней познакомились только что, то она обязательно на меня бы запала и постаралась бы подцепить. А еще она сказала, что ее нисколько не смущает мой акцент. Здесь мы даже тебя вспомнили.

Адриэль усмехнулся, но позволил ему продолжить.

– Что-то еще?

Да, было и что-то еще. Нечто такое, что Дориан никак не мог выбросить из головы.

«Так же было и в первый день. В этом самом эркере, когда ты доедал за мной половину гамбургера, а потом я прикуривала тебе ту сигарету. Тогда у меня тоже колотилось сердце».

– Она дала мне понять, что все это время у нее были ко мне чувства. По крайней мере именно так я ее понял.

Адриэль снова перевел взгляд на экран телевизора. Он уже не обращал никакого внимания на документальный фильм, однако, судя по всему, ему требовалось время, чтобы переварить информацию. Спустя мгновение он опять уперся взглядом в Дориана.

– Окей, теперь мне нужно, чтобы ты кое-что понял. Нужно, чтобы ты понял Каролину.

Дориан кивнул и привстал, чтобы видеть лицо соседа.

– В каком смысле?

– Она сказала тебе все это, – продолжил Адриэль, поднимая вверх пальцы, чтобы было что загибать. – Что ей нравится твой акцент, что она постаралась бы тебя подцепить, если бы только что с тобой встретилась, и, более того, что она все эти годы к тебе неравнодушна.

– Верно. – Дориан ощутил комок в горле.

– И вот теперь тебя некоторым образом беспокоит, что она делает вид, будто между вами ничего не было, хотя ты и сам делаешь вид, что ничего не было.

– Я не делаю вид, я просто даю ей пространство, возможность привести в порядок свои мысли. Не хочу на нее давить.

Адриэль устало улыбнулся, как будто Дориан стал одним из его студентов, оказавшихся неспособным должным образом оценить гениальность стихов Йейтса.

– Ты что, и вправду не понимаешь? Ей не нужно ни приводить в порядок свои мысли, ни чтобы ты давал ей какое-то пространство. Что