Проклятые (СИ) - Сербинова Марина

Мэтт смотрел на него, приподняв от изумления брови, а потом резко рассмеялся.

— Джек, я очень благодарен тебе за то, что ты для меня сделал, но то, что ты сейчас говоришь, похоже на бред. Ты, наверное, решил надо мной подшутить?

— Что ж, можешь думать, что я пошутил, когда будешь садиться вечером в самолет. Мне все равно. Лишь бы ты улетел.

Перестав улыбаться, Мэтт долго смотрел на него.

— Я никуда не полечу. Без Кэрол.

— Любишь ее?

— Люблю.

— Тогда полетишь. У тебя просто нет выбора. За тобой должок, приятель, и пришло время платить по счетам. Помнишь наш уговор? Ты обещал сделать все, о чем бы я тебя не попросил.

— Я помню! — Мэтт подскочил, не в силах сдержать эмоции. — Но ты не можешь требовать от меня, чтобы я отказался от Кэрол!

— Могу. И именно это я сейчас делаю, если ты не понял.

— Но почему?

— На то есть веская причина, поверь мне.

— Нет такой причины, из-за которой я откажусь от нее!

— Есть. Присядь, я тебе все объясню, если ты так жаждешь знать правду.

Мэтт опустился на край кровати и напряженно замер, не отрывая глаз от адвоката. Глаза его горели упрямым и злобным огнем, на лице возмущенно играли желваки. «Что бы ты ни говорил, ты зря тратишь время, — говорил его взгляд. — Я послушаю тебя, только чтобы узнать, почему ты хочешь нас разлучить».

— Видишь ли, Мэтт, — начал Джек с ядовитой улыбкой. — Все дело в том, что ты болен. Ты болен серьезно. У тебя параноидальная шизофрения. Ты знаешь, что это такое? Это значит, что ты псих, сумасшедший. Ты не только псих. Ты убийца. Ты убил трех девочек.

— Ну, это я слышу уже восемь лет, — отмахнулся Мэтт. — Только с чего это ты решил сказать мне об этом теперь, когда я свободен? Мне казалось, ты поверил в мою невиновность.

— Я бы с огромным удовольствием поверил, если бы это было так.

— Значит, ты все же считаешь, что это я совершил те убийства. Тогда зачем же ты добился моего освобождения?

— Это уже мое личное дело. Мои мотивы тебя не касаются. Я дал тебе свободу, но я не могу допустить, чтобы ты был рядом с Кэрол. Это опасно для ее жизни.

— Ты это серьезно? — Мэтт рассмеялся. — Думаешь, что я ее убью?

— Я вижу, ты не понимаешь, о чем я тебе говорю. Мэтт, я провел расследование, я выяснил и могу доказать, что ты болен, что ты убийца. Я знаю, ты сам об этом не догадываешься. Но, тем не менее, это так. Ты думаешь, что я узнал о твоих приступах, когда мне сказала об этом Кэрол? Я знал о них еще до того, как мы впервые с тобой встретились. А когда решил взяться за твое дело, я приставил к тебе хорошего психиатра. Каждый раз, когда у тебя случались приступы, он работал с тобой. Ты этого не помнишь. Ты ведь вообще не помнишь своих приступов и того, что было непосредственно после них. Так вот, я тебе это сейчас расскажу. Я пару раз присутствовал при этих представлениях. Очень интересно, должен тебе заметить. Постараюсь объяснить тебе простым языком. Во время приступов, или, если выражаться точнее, после них, ты становишься другим. Ты помешался на своей жене, ты ненавидишь ее, хочешь отомстить, наказать. У тебя случаются галлюцинации. Любое напоминание о ней делает тебя агрессивным, неуправляемым. Ты одержим жаждой расправы. Так ты и совершал убийства. Тебе казалось, что ты убивал свою жену, ты хотел таким образом избавиться от нее. Но она возвращалась, и тебе приходилось делать это снова.

— Бред! — фыркнул Мэтт.

Джек заметил, как дрожат его руки.

— К сожалению, нет. Доктор подвергал тебя гипнозу. Все, что я тебе сейчас рассказываю — я лишь повторяю то, что ты сам говорил. Про свою жену, как она тебя преследует, как ты ее ненавидишь, как убивал ее, а она опять появлялась. Ты даже в подробностях рассказал, как и что именно ты с ней делал, как расправлялся. Один раз ты убил ее в парке. В тот вечер она зашла к тебе домой, и позвала погулять в парк. Это была Джессика Торн. Только ты видел не ее, а свою жену. Незадолго до ее прихода у тебя был приступ, который, возможно был спровоцирован алкоголем. И ты еще не успел прийти в себя, что и послужило причиной гибели девочки. Потом ты расправился с Сарой Берон прямо в своем автобусе, выбросил ее на трассу и вернулся домой. И только потом напился, как ты говорил. Другой раз «жена» попалась тебе возле школы, и ты затащил ее в подвал и там задушил. Ты рассказывал, что у тебя очень сильно болела голова, Кэтрин увидела и подошла. Ты подумал, что она хочет посмеяться над тобой, и очень разозлился. Так погибла третья девочка. Все это доктор под гипнозом вытащил из темного уголка твоего подсознания, который в обычном твоем, нормальном состоянии плотно блокировался. Настолько плотно, что ты не можешь помнить об этом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Бред, — повторил Мэтт, но на этот раз голос его прозвучал слабо и сдавлено, словно ему сжали горло.

— Я понимаю, поверить трудно. Посмотри сам, — Джек открыл кейс и достал видеокассету. Поднявшись, он вставил кассету в магнитофон. — Все сеансы, проводимые доктором с тобой, записывались на видеокамеру и диктофон.

Вернувшись на место, Джек нажал кнопку на пульте, и стал украдкой внимательно наблюдать за реакцией Мэтта. Словно каменный, чуть дыша, тот уставился в экран широко раскрытыми глазами.

На экране в странном припадке корчился человек, хрипя и постанывая… Джек немного перемотал пленку вперед, где Мэтт под гипнозом раскрывал свои страшные тайны. Потом еще вперед… Два сильных охранника тщетно пытались справиться с каким-то взбешенным мужчиной. Он рычал и кричал страшным голосом, лицо его было перекошено отвратительной гримасой ненависти и слепой ярости.

— Будь ты проклята, грязная шлюха! Убери от меня своих кобелей! Ненавижу тебя! Ненавижу вас всех! Вы мне ответите… вы пожалеете! Убью, убью тебя! Всех убью! Захлебнетесь собственной кровью, твари!

Он отшвырнул от себя полицейских, как котят, и набросился на застывшего от ужаса доктора. Свалив его на пол, он вцепился в его горло, оскалившись, как зверь, и скрипя зубами. С губы по подбородку сбежала слюна… Охранники схватили его за руки и грубо оторвали от посиневшего доктора. Безумец в ярости обернулся.

Джек нажал на паузу, оставив на экране этот кадр, где лицо пациента запечатлелось крупным планом, как говорит ся, во всей своей красе. Джек сделал это намерено, давая возможность Мэтту оценить весьма впечатляющую «картинку».

Мэтт не мог оторвать глаз от этого ужасного человека, так похожего на него… и так не похожего! Иступленный безумный взгляд, неестественный лихорадочный блеск в глазах, искаженное дикой злостью и слепой жестокостью лицо, кровожадный оскал…

— Это кто? — с трудом прохрипел Мэтт и, соскользнув с края кровати, тяжело и неловко рухнул на пол, задев рукой столик. Но он, казалось, даже не заметил, что «пересел» с кровати на пол, впившись взглядом в страшное лицо на экране.

— Это… я?!

Джек глубоко вздохнул и с сожалением развел руками.

— Боже… Боже! — застонал Мэтт и закрыл лицо ладонями. — Я — чудовище? Я убил этих девочек, я? Но я не мог, не мог!

— Ты болен, Мэтт. Ты не осознавал, что делал, поэтому ты не можешь отвечать за свои поступки. Теперь ты понимаешь, почему ты должен уехать… без Кэрол?

Мэтт сжался так, будто хотел превратиться в маленький незаметный комочек, и тихо заплакал, уткнувшись лицом в колени.

Джек беспристрастно смотрел на него, ожидая, когда он успокоится, и лишь уголки его губ презрительно опустились.

— Я помогу тебе, — спокойно проговорил адвокат. — Ты болен, ты не виноват в том, что сделал. Если ты сам пожелаешь, я устрою тебя в хорошую клинику, где тобой будут заниматься первоклассные доктора. Тебе помогут. Ты сможешь жить, как нормальный человек.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не смогу. Не только как нормальный, а вообще жить не смогу, — тихо отозвался Мэтт, оставаясь в прежней позе.

— Сможешь. Ты сильный. Подлечишься, и все будет хорошо.

— Как можно жить после такого?

— Каждый несет свой камень за пазухой.

— Мой камень слишком тяжел…