Проклятые (СИ) - Сербинова Марина

Завтра она позвонит Куртни, чтобы договориться о семейном ужине, на который она придет с Мэттом и представит, как своего жениха. Ей не терпелось их познакомить. Обязательно пригласит на свадьбу Даяну и Берджесов. Вспомнив о матери, Кэрол грустно посмотрела в темное окно. По стеклу барабанили капли дождя, сбегали вниз, точно слезы. Мысли об Элен всегда причиняли ей невыносимую боль. А сейчас она почувствовало ее более остро, как никогда. Как ей хотелось, чтобы мама была на ее свадьбе. Чтобы увидела, как она выросла, изменилась, как стала на нее похожа. Познакомилась бы с ее избранником, порадовалась бы за ее счастье и дала свое благословение. Но порадуется ли она? Ненавидит она свою дочь, как прежде, или уже нет? Может быть, Элен изменилась? Может, раскаялась? Или вместо благословения Кэрол снова получит проклятия? Может, она продолжает ей их посылать по сей день, по-прежнему желая, чтобы жизнь ее не сложилась, как у нее, Элен? Бывали моменты, когда Кэрол казалось, что она готова простить матери все. Но это было не так. Стоило подумать о Мадлен и Розе, как Кэрол возвращалась с небес на землю, от мечты к реальности, вспоминая о том, что ее мама — страшный человек. И ее Кэрол боялась больше всего на свете. Боялась по сей день. Элен получила то, что заслужила, она изолирована от общества и никогда не сможет больше никому причинить зло. Ее ненависть не достанет Кэрол, не будет губить ей жизнь, как раньше. Кэрол вспомнила свой сон, где сумасшедшая старуха кричала, что она проклята матерью.

Пегги рассказала об этом Кэрол, когда еще она жила в мотеле. В страшных муках Элен действительно проклинала ребенка, появляющегося на свет, и причиняющего ей такие страдания. Кэрол никогда не задумывалась над этим, даже забыла обо всем. Но сейчас неожиданно вспомнила. Проклятая матерью. Звучит очень страшно. Но это только слова. Мало ли что человек может кричать под влиянием боли. Кэрол чувствовала себя проклятой, пока жила в мотеле. Как только мать исчезла из ее жизни, все изменилось.

Она жила в достатке, не зная насилия и обид, а теперь у нее есть любовь. И Элен не сможет помешать ее счастью ни своими проклятиями, ни ненавистью. Кэрол не повторит ее судьбу, у нее будет муж, семья, дети. Она будет очень любить своих детей, подарит им такую материнскую любовь, о которой так мечтала сама. И ее дети тоже будут любить ее.

Резкий телефонный звонок прервал ее мечты. Кэрол метнулась к телефону и схватила трубку.

— Привет, котеночек. Не спишь?

— Нет! Я не могла вам дозвониться, где вы были? — Кэрол с трудом узнала голос Мэтта, хриплый, чужой. — Мэтт, что у тебя с голосом? Ты плохо себя чувствуешь?

— Плохо. Мама умерла.

Глава 14

Джеку пришлось принять неизбежное, и позволить Мэтту отложить вылет, чтобы похоронить мать. Более того, адвокат взял на себя организацию этого скорбного мероприятия, устроив похороны на следующий же день, чтобы поскорее избавиться от Ланджа. Мэтт ни в чем ему не перечил, замкнувшись в себе и, казалось, со всем смирившись. Он превратился в сломавшееся и раздавленное существо, еще более жалкий, чем в тюрьме.

Моника Ландж подслушала разговор адвоката с сыном, а потом, когда Мэтт пошел в душ, чтобы попытаться прийти в себя после потрясения, включила оставленную Рэндэлом кассету. Вернувшись в комнату, Мэтт нашел ее мертвой прямо в кресле перед телевизором. Он упал у ее ног, и пришел в себя только вечером, с мучительной болью в голове. Добравшись до телефона, позвонил Кэрол. Ни о визите Джека Рэндэла, ни о том, что послужило смертью матери, Мэтт ей не сказал. Потом только позвонил адвокату.

Джек мгновенно сориентировался в сложившейся ситуации. Завтра похороны, а следом — самолет. Кэрол ни слова. Но, узнав о том, что девушка уже все знает и собирается немедленно ехать к своему ненаглядному, пришел в ярость. Но Мэтт положил трубку, не став с ним больше разговаривать, чем еще больше разозлил адвоката.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Джек немедленно перезвонил Кэрол и успел застать ее дома. Сказав, что тоже едет к Ланджу, чтобы помочь с похоронами, предложил поехать вместе. Девушка согласилась, и вскоре они уже подъезжали к дому, в котором находилась маленькая квартира Моники Ландж.

Заметив, что в окнах нет света, Кэрол разволновалась еще больше.

Сердце ее сжалось от плохого предчувствия, и, забыв о Джеке, она заскочила в дом и побежала вверх по лестнице. Адвокат поспешил за ней, прося подождать его, но девушка не слышала или не хотела слышать.

Дверь была заперта. Кэрол нажала кнопку звонка и, не выдержав, застучала кулаками по двери.

— Мэтт! Мэтт, это я открой!

— Кэрол, спокойнее, — раздался за ее спиной голос Джека, который, взяв ее за запястья, мягко убрал ее руки от двери.

— Джек, с ним что-то случилось, я чувствую! Сделай что-нибудь! Выбей дверь! Быстрее, Джек, умоляю, не стой!

— Кэрол, успокойся! Что ты истерику устроила? Подумаешь, свет не горит, спит, наверное, не слышит.

— Нет его, увезли… вместе с матерью.

Кэрол и Джек одновременно обернулись. Из соседней квартиры вышел пожилой мужчина, прикуривая сигарету.

— Куда… увезли? — выдавила Кэрол, чувствуя, как закачался под ногами пол.

— Ну, так, куда увозят в таких случаях? — невозмутимо отозвался мужчина. — В морг, наверное.

Кэрол покачнулась, и Джек придержал ее, испугавшись, что она упадет.

— Что ты мелешь, идиот? — набросился он на соседа. — Какой морг? Объясни толком, что здесь произошло?

— Ну, так, выбросился он из окна, — мужчина, обидевшись на грубость, затушил сигарету и скрылся за своей дверью.

Кэрол застонала и обмякла в руках Джека. Прижав ее к стене, он схватил ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Держи себя в руках, слышишь меня, Кэрол? Мы сейчас все узнаем. Пойдем, выйдем на улицу, тебе станет легче, — крепко обняв девушку за плечи, он повел ее вниз по лестнице.

У подъезда их ждало такси, на котором они только что приехали. Открыв дверцу, Джек усадил девушку на сиденье.

— Подожди меня здесь. Я только сделаю пару звонков вон из той будки, видишь? И вернусь.

Обойдя машину, он наклонился к водителю и тихо велел присмотреть за девушкой, чтобы она никуда не ушла. Водитель кивнул, и Джек поспешил к телефонной будке.

Вскоре он вернулся и опустился на сиденье рядом с девушкой. Помолчал, о чем-то задумавшись, потом посмотрел на нее.

— Он в больнице.

Медленно до Кэрол дошел смысл его слов. Подняв голову, она повернулась к нему.

— Где?

— В больнице.

— Значит, жив?

— Жив. Более того, отделался синяками и царапинами.

Кэрол закрыла лицо руками, не в состоянии справиться с эмоциями, а также, чтобы скрыть слезы, которые вдруг брызнули из глаз. А потом порывисто обняла Джека, словно это он совершил это чудо и воскресил Мэтта из мертвых. Как хорошо, что он снова рядом. Если бы она приехала сюда одна, чтобы она делала? Как бы справилась со всем этим?

— Джек…

— Что? — шепотом откликнулся он, нежно обнимая ее, и прижимаясь щекой к кудрявым шелковистым волосам.

— Спасибо.

Невеселая улыбка коснулась его губ, но Кэрол не видела ее. Отстранившись, она посмотрела ему в глаза.

— И, пожалуйста, прости меня… сам знаешь, за что. Я не хотела тебя обидеть.

Он промолчал и, отвернувшись, достал сигарету и неторопливо прикурил. Назвав шоферу адрес больницы, он откинулся на спинку и устремил взгляд в приоткрытое окно, выпуская в него из легких густые струйки дыма.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кэрол тоже отвернулась к окну, озадаченная и раздосадованная. Одно из двух — либо он просто проигнорировал ее слова, не посчитав нужным ответить, либо до сих пор не простил и не собирался прощать то, что отвергла его. Тогда почему продолжает ей во всем помогать?

Как она и предполагала, после того вечера отношения между ними изменились, став холодно-официальными. Более того, возникло какое-то напряжение и натянутость. Джек сразу отдалился, как будто и не было между ними почти сформировавшейся дружбы. А ее действительно не было, этой дружбы. Это она по своей наивности воспринимала все, как дружбу.