Проклятые (СИ) - Сербинова Марина

Кэрол ни разу не видела эту женщину, она даже не могла нарисовать себе в воображении, как она выглядит, но она ненавидела эту дрянь, ненавидела так, как могла ненавидеть только Кейт Блейз.

Но ничего, все еще можно поправить. Если эта потаскуха сломала Мэтта, то она, Кэрол этот «надлом» исправит.

Она так и не уснула, смотря в окно, на темное небо. Она вспоминала веселого молодого парня, с которым подружилась в далеком прошлом. Вот он подмигивает ей, сидя с друзьями за столом, а она прячется от него, уверенная, что он хочет ее обидеть. Вот он протягивает ей маленькое яблоко и улыбается. Она никогда раньше не видела такой красивой, такой доброй улыбки. Наверное, именно в этот момент он покорил ее сердечко.

Улыбалась, вспоминая, как делал дорожку в ее комнату из сырных крошек, чтобы Кейси по ней вернулась. Как они вдвоем разбойничали на кухне, объедаясь всякой вкуснятиной и тихо хихикая.

Как жизнь меняет людей…

Глава 13

Рано утром Мэтт открыл глаза и с недоумением некоторое время смотрел на прикорнувших рядом женщин. Протянув руку, он нежно сжал пальцами ладонь Кэрол. Крупно вздрогнув, девушка выпрямилась.

— Что с вами? Почему вы спите сидя на полу? — он изменился в лице. — У меня был приступ?

Моника, услышав его голос, проснулась.

— О, сыночек, слава Богу, очнулся! Как ты себя чувствуешь?

Мэтт не ответил на вопрос.

— Что произошло?

— Плохо тебе было, стонал, — Моника украдкой бросила на девушку предостерегающий взгляд, веля не упоминать о Кэт. — Помнишь?

— Нет, не помню. Я никогда не помню. А что у тебя с рукой, Кэрол?

— Порезалась… нечаянно.

— А что ты делала такого ночью, чтобы порезаться? И чем?

— Воду в стакане принесла, чтобы лицо тебе промокнуть. А стакан упал. Ну, я когда осколки собирала, порезалась, — объяснила Кэрол, не смотря на него. Врунья из нее была никудышная, она знала об этом, поэтому и посмотрела в сторону, чтобы не покраснеть. Но, кажется, Мэтт ей поверил.

А что, вполне разумное объяснение. Не мог же он догадаться о том, что заставил ее пролететь через всю комнату…

— Ну, и чего вы сидите надо мной, как над покойником? — улыбнулся он.

— Бог с тобой, не говори такие страшные слова! — испугалась Моника. — Накличешь беду.

— Хм, от меня она приглашения не дожидается! — пошутил Мэтт. — И визитами своими балует, как никого, наверное. Нравлюсь я ей.

Моника покачала головой, не одобряя юмор сына, который никогда ему не изменял. На кухне зазвонил телефон.

— Да, кстати, ночью Джек Рэндэл звонил. Спрашивал, все ли у нас в порядке, — вспомнила Моника, выходя из комнаты. — Странный он какой-то.

— Да, странно, — согласилась Кэрол и недоуменно пожала плечами, смотря на Мэтта. — Может, во времени запутался, подумал, что вечер? Он бывает таким рассеянным.

— Кэрол, иди, опять он! — окликнула Моника.

— Может, случилось чего? — Кэрол разволновалась и поспешила к телефону.

«Господи, только бы с Куртни и Рэем все было в порядке!» — взмолилась она про себя и взяла трубку.

— Алло!

— Доброе утро!

— Доброе, Джек. Что-нибудь случилось?

— У нас — нет. А у вас?

Кэрол удивленно приподняла брови, замешкавшись с ответом. Он что, ясновидящий? Откуда он все знает?

— Нет, у нас тоже все хорошо.

— Врешь! — резко и грубо оборвал ее он. — Я не выношу, когда мне врут! Говори, что там у вас?

Кэрол обидел его тон.

— У Мэтта был приступ, — понизив голос до шепота, сказала она.

В трубке повисла напряженная тишина.

— И что?

— Все прошло.

Снова молчание.

— Он пил вчера?

— Да. А что?

— Передай ему, чтобы ни капли в рот не брал. Алкоголь провоцирует приступы.

— Правда? А ты откуда знаешь?

— Откуда-откуда — от верблюда! — огрызнулся он. — Доктора сказали, которые его обследовали.

— Я передам. Спасибо, — холодно поблагодарила его Кэрол, не понимая, почему он так злится. Опять не в духе, и не считает нужным сдерживать свое плохое настроение?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А зачем ночью звонил?

— Хотел узнать, как прошло освобождение, нервы не трепали там напоследок?

— Мэтт ничего об этом не говорил. Спасибо за беспокойство, Джек, — смягчилась Кэрол. — А почему ночью-то?

— Как нашел время, так и позвонил!

Девушка опять обижено замолчала. Да что с ним, почему грубит?

— Когда собираешься возвращаться? — спросил он.

— Не знаю. Посмотрю, как будет чувствовать себя Мэтт.

— У него есть мать, она его пусть и нянькает! А ты дуй сюда, у меня разговор к тебе. Важный и срочный.

— А по телефону нельзя?

— Нельзя!

— Но, Джек…

— Без «но»! Кэрол, я что, в бирюльки с тобой играюсь? Что за детский сад ты мне устраиваешь? Говорю, поговорить надо.

— Почему ты со мной так разговариваешь, Джек?

— А как с тобой еще разговаривать? — сорвался он. — Пока Мэтт за решеткой сидел, прохода мне не давала, а теперь у тебя появились более важные дела, и нет времени на то, чтобы встретиться со мной и поговорить? Я не о погоде с тобой собираюсь разговаривать, и вообще, думаешь мне заняться больше нечем, как разыскивать тебя, звонить и упрашивать?

— Хорошо, Джек, я сейчас же приеду. Не сердись, просто я волнуюсь за Мэтта…

— Он не дитя малое, чтобы ты ему сопли подтирала. А если и так, у него для этого мама есть. Давай, собирайся. Как будешь дома, позвони.

Он бросил трубку. Поджав от обиды губы, Кэрол медленно положила трубку на рычаг и отправилась в ванную.

Приехав домой, она тщетно пыталась дозвониться Джеку. Дома он трубку не снимал, в офисе сказали, что сегодня он еще не появлялся. Озадачено она сидела у телефона и ждала его звонка, гадая, что все это значит.

Неужели он обиделся и передумал с ней встречаться? О чем он хотел так срочно поговорить?

Поднявшись, она отправилась на кухню, чтобы сварить себе кофе.

Бессонная ночь дала о себе знать, слипая ее веки сном.

Кэрол прилегла на кушетку и поставила возле себя телефон. Допив кофе, она поставила чашечку на стол.

Да, Джек обиделся. Это наверняка. И правда, не хорошо как-то получилось с ее стороны. Он прав, если бы Мэтт все еще был в тюрьме, она бы помчалась сломя голову хоть на край света, бросив все свои дела, чтобы встретиться с Джеком и узнать, что он скажет. А теперь вышло так, что вроде бы теперь он стал ненужным, так, будто она использовала его и знать теперь не желает.

Он, конечно, вел себя при последнем разговоре ужасно, и Кэрол продолжала на него за это обижаться.

Но она не хотела, чтобы он думал так, как говорил. Ни в коей мере она не собиралась его обижать или дать понять, что теперь он должен отстать от них с Мэттом. Ну почему он такой бескомпромиссный и категоричный? Ведь можно же было поговорить с ней по нормальному, объяснить все толком, а не набрасываться, как на тупую и неблагодарную девчонку. Или, в конце концов, попытаться ее понять, что она переживает за Мэтта и хочет побыть с ним, пока не убедится, что с ним действительно все в порядке. Боже, какой же сложный и тяжелый человек! Ужасный характер — слишком мягкое определение.

Кофе не помог в борьбе со сном — Кэрол сама не заметила, как крепко уснула. Она преспокойненько проспала до вечера. Ее никто не потревожил. Телефон молчал.

Прежде чем открыть дверь, Моника Ландж предусмотрительно заглянула в глазок, чтобы узнать, кто это к ним пожаловал. Кроме Кэрол и наглых журналистов, к ним вряд ли кто мог прийти, но девушка недавно ушла, а акулам пера отрывать двери Моника не собиралась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ее ждал приятный сюрприз. В молодом, хорошо одетом человеке, терпеливо ожидающем под дверью, когда ему откроют, Моника узнала Джека Рэндэла и поспешила отпереть замки.