И сплетаются нити судьбы... - Ульяна Подавалова-Петухова

о различных направлениях студии. Большие светлые двери для всех желающих учиться танцевать, а таких было немало, распахнулись. Началась совсем другая, более серьезная и ответственная жизнь. С утра до глубокого вечера хозяйка студии пропадала на работе, отдавая себя без остатка любимому делу. Милославской такая занятость подруги не нравилась. Если у той и раньше не было времени и желания строить семью, то теперь это стало просто невозможным…

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.

Часть вторая. Глава 1.

Дмитрий тоже преуспевал в своем деле. Прошло только три года со дня открытия его сервиса, а молодого мужчину знало практически полгорода, во всяком случае, та половина, которая перемещалась на японских авто.

Началось всё очень банально и просто. Еще в юности у него, обычного студента, которого поднимала мать-одиночка, была заветная мечта — «Тойота». Стипендия — три копейки, мечта казалась недосягаемой и потому такой манящей, что со временем даже трансформировалась в навязчивую идею. Он хватался за каждую работу, за любое дело. Не чурался ничем. Весной на соседних дачах копал вручную огороды бабулькам-соседкам. Работал курьером, официантом, ночным барменом и даже набирал дома на допотопном дребезжащем компьютере рефераты и делал контрольные по математике, всякий раз благодаря мать за то, что та не поскупилась и наняла в одиннадцатом классе ему по данной дисциплине репетитора. Складывал скрупулезно каждую копеечку, зная, что мечты осуществляются, если к ним стремиться.

Когда Диме исполнилось пятнадцать лет, им с матерью перепало наследство: древний дедовский «Москвич». Парень не разрешил продавать колымагу, а, провалявшись под ним почти два месяца, довел машину до ума. Мужики во дворе качали головой и говорили, что парень родился с гаечным ключом в руке. У него еще не было прав, а он уже лихо раскатывал по двору, прислушиваясь к звучанию двигателя. Он не отказывал соседям и помогал в ремонте автомобилей, а те, понимая финансовую сложность в семье мальчугана, совали ему деньги, кто сколько мог. Сначала начинающий слесарь отказывался, но пожилой дядя Ваня, классный мужик со второго этажа, объяснил, что каждая работа должна оплачиваться. Паренек, тогда перемазанный в мазуте с ног до головы, подумал и решил, что сосед прав. Этот самый дядя Ваня установил квоту за ремонт той или иной поломки автомобиля. И скоро весь двор знал, где недорого и надежно можно отремонтировать машину. Конечно, если поломка не была слишком серьезной.

Даже с отчимом, новым мужем матери, он познакомился благодаря ремонту автомобиля. В тот год парень только поступил в институт, и они с мамой ехали на съемную дачу: своей у них никогда не было — раньше ездили на старую дедовскую, с которой кормились много лет и до которой никому не было дела, но после смерти деда она досталась в наследство его старшей дочери от первого брака. Зима без дачи показалась юному Диме самой голодной и тяжелой в жизни. Парень впервые ощутил себя нахлебником, ведь раньше он хотя бы помогал маме на участке. Ему, пропалывая грядки и воюя с колорадским жуком, было плевать на то, что подумают про него сверстники: вдвоем с мамой они сажали огород, ходили за грибами, собирали ягоды, закатывали варенье и компоты. И без земли было очень трудно. Маминой зарплаты едва хватало на квартплату и продукты. Вот они и решили, кое-как дотянув до весны, снять дачу.

Получилось даже еще лучше: одна из маминых знакомых дала им часть своего участка, а в обмен на это они должны были ухаживать за ее частью. Женщину мать с сыном в последний раз видели в мае, когда та засаживала землю. В принципе, их это даже устраивало. Всё лето они провели на даче. Хозяйка лишь пару раз наведалась и, убедившись, что всё в полном порядке, вновь убралась восвояси к великой радости постояльцев. Дима потом помог с уборкой урожая и смело смотрел надвигающейся зиме в глаза.

В год окончания школы (именно в то лето они и познакомились с будущим отчимом) им повезло меньше: хозяйка сказала, что продает участок. Дима с мамой долго думали: не купить ли? Но такая покупка надолго вогнала бы семью в долги, никакие урожаи не спасли бы. Пробегав весь апрель в поисках нового участка, парень ничего удачного не нашел. Он поначалу расстроился, но, подумав, решил, что всё, что не делается — к лучшему. Ну, какой в этом году из него помощник? На носу выпускные экзамены, да и в институт нужно будет поступать. Повздыхав, он успокоился.

Время шло. Вступительные экзамены остались позади. Абитуриенты замерли в ожидании, молясь об удаче. Дима на удачу не сильно надеялся, больше полагался на знания, хотя и успокоился, лишь прочитав свою фамилию в списке среди прочих поступивших. На счастливых крыльях рванул в школу, где работала мать. Пронесся по коридору, в котором витал запах краски, и замер возле двери кабинета биологии, унимая бешенный ритм сердца. За дверью он слышал мамин голос — она потихоньку пела. Отдышавшись, осторожно постучал.

— Открыто, — ответил родной голос.

Парень, представив мать, улыбнулся в последний раз и, навесив на лицо кислую мину, вошел в кабинет. Та в заляпанном краской комбинезоне с кисточкой в руках стояла на стремянке, но, увидев сына, быстро спустилась вниз. Парень же спокойно и даже неспешно пересек кабинет и подошел, понуро повесив голову. Та всматривалась в лицо своему сокровищу с тревогой.

— Не поступил? — тихо проговорила она. Парень покачал головой. Мать закивала и спокойно ответила. — Ничего, сынок. Ничего, прорвемся. На будущий год поступишь.

Парень же горестно вздохнул:

— Да меня осенью в армию заберут.

— Не заберут! Моего сына они не получат! Я тебе это уже говорила. Я костьми лягу, но ты не пойдешь служить! — заявила маленькая женщина твердо.

Дима глянул на нее украдкой. И выдал себя. Мать уловила его ухмылку, а может, ей проще было разглядеть его ухмыляющуюся физиономию снизу. Но, как бы там ни было, она вперила в своего ребенка твердый и острый, как жало, взгляд. Парень завздыхал, но игра была проиграна.

— Дим, — проговорила тихо мама. И он заулыбался, схватил ее на руки.

— Ничего от тебя не утаишь, проницательная ты моя! — закричал парень.

— Верни меня на землю, Дима! Сейчас же. Ты же заляпаешься весь!

Но он ничего не слышал или делал вид, что не слышал. Кружился с ней на