ИСКУССТВО ОСТРОВА ПАСХИ - Тур Хейердал

Так или иначе, вопрос, как древние пасхальцы транспортировали статуи, не является непостижимой загадкой: в любом случае несколько сот рабочих могли протащить даже самые большие монументы по расчищенным пасхальским дорогам.

Как уже говорилось, для окончательной отделки спины статуи временно воздвигали на небольших мощеных площадках, расчищенных среди отвалов у подножия мастерских. Здесь установка монумента не представляла особой сложности, ведь его спускали вниз по крутому склону. С помощью оттяжек, постепенно подкладывая камни под затылок, нетрудно было опустить основание в заранее подготовленную яму или на площадку. И если дальше монумент передвигали стоймя, было проще установить его на месте назначения. Если же, как это было в поставленном нами эксперименте, статуи волокли по земле, на месте назначения приходилось решать двойную задачу. Во-первых, поднимать статую основанием вровень с предназначенной для нее верхней ступенью аху, во-вторых, ставить ее прямо.

Педро Атан утверждал, что знает секрет, как это делалось, еще мальчишкой слышал объяснение от своего деда Тупутахи (христианское имя — Атаму) и его зятя Пороту. Как говорилось выше, с разрешения губернатора Педро Атан временно обосновался в пещере в Анакене вместе с одиннадцатью родичами и друзьями, которые считали себя потомками Длинноухих. Для эксперимента выбрали коренастого истукана шириной (в плечах) около трех метров, весом около 25 тонн. Этот каменный великан, как и все монументы, воздвигнутые на аху, был сброшен во время гражданских войн Позднего периода и лежал ничком у подножия Аху Атуре-хуки, головой под уклон. Около трех с половиной метров отделяло его основание от платформы; голова лежала на три метра ниже пьедестала. Педро Атан и его товарищи подняли статую на аху за восемнадцать рабочих дней; единственными вспомогательными средствами были два крепких бревна и большое количество валявшихся здесь же камней.

Техника подъема была на диво проста и остроумна. Подсунув бревна сбоку, статую чуть наклоняли на другой бок. Десять-одиннадцать человек наваливались всем своим весом на концы длинных ваг и приподнимали статую на какой-нибудь миллиметр, а один-два человека тем временем все глубже засовывали под бока истукана каменные клинья, заменяли мелкие камни более крупными, добавляли новые. Мало-помалу великан, по-прежнему лежа ничком, поднимался все выше на неуклонно растущей каменной платформе. Через десять дней статуя вместе с платформой поднялась на три метра над землей, и ее основание оказалось вровень с древней аху.

Остальные восемь дней ушли, собственно, на установку монумента. Теперь подваживали не бока, а только голову. Подсунув под лицо с каждой стороны по ваге, их одновременно раскачивали и подсовывали камни под голову и грудь. Концы ваг были обмотаны тряпками, и камни клали осторожно, чтобы не поцарапать скульптуру. Через несколько дней истукан поднялся под утлом чуть больше 45 градусов. Ваги передвинули вперед, под лоб, кроме того, голову и шею зафиксировали четырьмя оттяжками, чтобы великан не опрокинулся в последние дни, когда ему постепенно придали вертикальное положение (фото 9). Все пасхальцы не меньше нашего были поражены и восхищены тем, что свершили Длинноухие.

Пучок волос

Когда статуя в Анакене встала прямо на верхней платформе своей бывшей аху, впереди нее, доставая почти до подбородка, высилась груда мелких и крупных камней. По ним было легко подняться до макушки статуи. Таким образом, для древних скульпторов и строителей, которыми руководило стремление создать возможно более высокие и внушительные памятники, сам собой открывался путь, чтобы увенчать голову статуи еще одной секцией.

И неудивительно, что в Среднем периоде, когда развернулось подлинное состязание, кто воздвигнет самого рослого истукана, родился обычай увенчивать монументы «пучком волос» — пукао. Случилось это не сразу, но зато с той поры макушки изваяний стесывали и сужали так, чтобы они входили в углубление в каменном цилиндре. Такие цилиндры изготавливали и для уже воздвигнутых монументов, не имевших пукао, вроде нашего великана в Анакене, который по грубости черт и массивности коренастого торса несомненно может быть отнесен к началу Среднего периода.

Примечательно, что пукао вытесывали не из желтовато-серого туфа Рано Рараку, служившего материалом для торсов Среднего периода. Все без исключения цилиндры были изготовлены из красноватого вулканического шлака внутри небольшого кратера Пуна Пау, к северо-востоку от деревни Хангароа, в 12 километрах от карьеров Рано Рараку. Не считая немногих обнажений, карьеры Пуна Пау ныне целиком засыпаны отвалами и песком с покровом из дерна и травы (цв. фото VIII, внизу).

Грубый шлак из Пуна Пау намного уступал как материал для ваяния мелкозернистому туфу Рано Рараку; очевидно, он мог привлечь только цветом. Светлый, желтовато-серый туф подходил для обнаженных торсов; для волос предпочли другой цвет. Часто употребляемый европейцами при описании каменных цилиндров термин «шляпа» — явная ошибка. Уже первые миссионеры услышали, и Жоссан (1894, с. 245) записал, что сами островитяне называли эти красные цилиндры пукао, что означает «пучок волос». Метро (1940, с. 301) об этом знал и предположил, что обозначенная в верхней части цилиндров шишка, «возможно, представляет собой попытку изобразить собранные в большой пучок (пукао) длинные волосы — обычай, широко распространенный на острове Пасхи». Метро подчеркивает, что на Пасхе не было принято красить волосы. Тем не менее выбор красного шлака для пукао неудивителен, если вспомнить, что рыжие и золотисто-каштановые волосы у пасхальцев как отличительный признак некоторых родов отмечались со времен первых европейских исследователей и миссионеров. Да и теперь рыжие волосы чаще всего встречаются у тех островитян, которые — как Атаны — ведут свое происхождение от Длинноухих. Обладатели светлой кожи и волос необычного цвета вполне осознавали незаурядность своего облика; до недавнего времени пасхальцы, говоря о генеалогиях, называли цвет кожи и волос даже отдаленных родственников (Routledge, 1919, р. 221).

На дне кратера Пупа Пау и сейчас лежит с полдюжины цилиндров; около двадцати крупных образцов громоздятся на гребне снаружи, словно ожидая отправки в разные концы острова (фото 1 с, d, 6Ь, с, цв. фото VIII). Диаметр самого крупного — больше трех, высота — около двух с половиной метров, вес — около 30 тонн. Два изолированных образца можно видеть в широкой долине, простирающейся от карьеров к востоку; их бросили на пути к Анакене. Огромный цилиндр всего несколько сот метров не дошел до поднятой при нас «безволосой» статуи старейшего типа.