Феномен - Владимир Геннадьевич Поселягин

Рыбалка закончилась, по реке пошли плоты: брёвна для дров гонят в город, запасают на зиму. Воздушная тревога прекратилась, немцев не пустили к городу, разрывов бомб я не слышал, хотя истребители подняли. Свернув снасти, надел свою форму, а то я, как обычно, рыбачил в камуфляже. Я уже подарил три таких костюма тем, кто заслужил: одному лейтенанту из разведки, капитану-сапёру, который здорово мне помог, и одному сержанту-танкисту, командиру КВ-1, тот на днях был ранен, обгорел немного и сейчас находился в медсанбате.

А пока меня везут на штабном автомобиле в штаб армии, расположенный в старой усадьбе, стоит рассказать, что за этот месяц произошло на других фронтах, не всё же свою вотчину описывать. Удар по крупному минскому железнодорожному узлу поставил немцев в очень тяжёлое положение. Они быстро наладили доставку в обход, через те же Пинск и Гомель, но мои бомбардировщики часто бомбили станции, да и просто железную дорогу этой ветки, и немцам приходилось тратить на их ремонт время, которого у них не было.

По сути, немцы встали. Сначала армии группы «Центр», из-за недостатка всего, а постепенно и другие, потому как не могли двигаться дальше: у них забрали резервы для группы армий «Центр». Эти резервы мы частично разбили, частично разогнали. По последним подсчётам, немцы только убитыми потеряли больше ста пятидесяти тысяч солдат и офицеров. Битая их техника сейчас вывозится в Минск на переплавку. Недавно в минских газетах, да и в московских тоже, появилось фото: груды разбитых немецких танков, броневиков и автомобилей во дворе завода, и передвижной кран на рельсах, везущий очередной остов на переплавку. Фото произвело впечатление.

А так вот какая линия фронта сейчас. Когда мы Минск взяли, бои в Смоленске уже шли. Из-за недостатка всего и двух ударов наших армий немцы покинули город, но встали в жёсткую оборону в двадцати километрах от Смоленска. Наши предприняли пару атак и, обессилев, тоже встали в оборону. До Ревеля на севере немцы не дошли, Псков взяли, но там и застряли, Витебск у немцев, но Великие Луки у нас. Надеюсь, до блокады Ленинграда не дойдёт.

Гомель взят, немцы прошли ещё километров сорок и встали. Чернигов наш, Житомир у немцев, Умань тоже, как и Николаев. Немцы вышли к Крыму, идут бои на перешейке, и я думаю, продавят даже наличными силами: там оборона аховая. На севере финны взяли Петрозаводск и пока идут дальше. На Мурманском направлении без изменений, мало где немцы и их союзники смогли перейти границу. Вот такие дела. Гораздо лучше, чем могло быть: немцев притормозили, есть время, чтобы передохнуть и собраться с силами. А передышка нашим очень необходима.

Покинув автомобиль, я вошёл в здание штаба. Тут царила деловая суета. Охраной штаба занималась рота НКВД, внешние подходы взяла на себя комендантская рота, поэтому две попытки подсветить ракетами во время налётов местоположение штаба провалились. Ракетчиков взяли и шлёпнули. Да и меняем мы местоположение штаба часто, каждые три-четыре дня, это залог безопасности. Агентов в городе у противника ещё хватает, да и новых забрасывают. Их выискивают, работа идёт, и, думаю, вскоре хорошо Минск подчистят.

Меня встретил начальник штаба армии генерал-майор Васильев. Он из тех полковников, что стали генералами. Себе в штаб я отобрал самых сообразительных и работоспособных и не прогадал с начштаба: на нём всё держалось, и ведь неплохо тянул, собрав команду профессионалов. Кстати, намекну. Среди освобождённых командиров был и полковник Никифоров. Сейчас он командует танковой бригадой, которая уже заканчивает формирование и учёбу.

– Немцы встали, – сказал Васильев, как только меня увидел.

– Блокируют нас? – понятливо кивнул я, подходя к столу с картами.

У нас их хватает: я привлёк художественное училище, и у нас появилось множество подробных и точных карт. На этих же художниках – камуфляжная раскраска танков. Неплохо получалось. Было выбрано три типа камуфляжа, и танки в разных частях красились соответствующим образом. Увидим, как они покажут себя, хотя у манёвренных групп уже такая раскраска, и они вроде не жалуются.

– Да. Наша разведка взяла майора-связиста, его сейчас допрашивают в разведотделе. Если кратко, то немцы поняли, что мы создаём высокоэшелонированную оборону, с бетонными дотами и двойными рядами траншей; инженерные батальоны, как и строительные, ещё работают, но скоро закончим. Решили блокировать нас по основным направлениям. Ну и ловят наши манёвренные группы. Наш разведчик подтвердил уничтожение двух, в засады попали. Сегодня Илы вылетали, командир огонь на себя вызвал. Окружили их, не вырваться, техника была выбита.

– Светлая память ребятам. Занести в журнал их данные. Что по блокаде, так мы этого ожидали. Вот что… Готовьте операцию «Двуликий», начало выполнения через трое суток. Передайте в Генштаб: вскрыть конверт «Двуликий».

– Есть.

Начштаба в курсе, что это за операция, мы её и готовили на случай, если немцы решат нас блокировать. Пока тёплые дни и дороги сухие, нужно пользоваться моментом, потом хуже будет. Зимой ещё повторить можно, но до зимы ещё дожить нужно. А операция довольно простая: выйти крупными силами и пройтись по Белоруссии, вернувшись к Минску с другой стороны. Идут механизированный корпус и назначенные мной силы усиления.

Мы, конечно, выйдем за зону действия нашей авиа ции, но с нами будут воздушные разведчики на У-2, повезём с собой топливо на грузовике. Там будем знать от лётнабов, что вокруг нас происходит, и реагировать на опасность. А вообще в планах разбить блокирующие силы и зачистить все гарнизоны и подразделения вспомогательных полицейских частей у нас на пути.

Сигнал в Москву ушёл. Мы занимались проработкой, собирали корпус, а то его части стояли в разных районах города в качестве резервов. Пока снабженцы получали со складов всё необходимое, танкисты и ремонтники готовили технику к долгому маршу. КВ я не беру, только «тридцатьчетвёрки» и лёгкие танки.

Тут пришёл ответ из Москвы, нам дали добро. Стоит отметить, что добро дал лично товарищ Сталин. Вообще, шесть конвертов с проработкой разных операций я передал Шапошникову, но Сталин забрал их, вскрыл и внимательно прочитал, после чего убрал в свой сейф.

Тогда же мы с маршалом поиграли в тактические игры на большой карте с отметками боевых действий. На предложение ударить всей мощью на Могилёв и выйти к Смоленску, разрезав немецкие части, я, играя за немцев, бил Шапошникова раз за разом. Ничего у нас не выйдет. Точнее выйдет, выйдем мы к своим, но потеряв тылы и бросив Минск с населением, чего я не хочу. Поэтому решили, что советская зона в Минске продолжит оставаться на месте.

Проработка