Жизнь-река - Геннадий Гусаченко

На другой день директор школы пригласил меня к себе в кабинет и вручил большую плоскую коробку.

— Знаю, любишь рисовать. Вот тебе подарок — набор акварельных красок, — торжественно сказал Николай Иванович. — А школьные тюбики, пожалуйста, верни.

Как я желал, чтобы развергся подо мной пол. Чтобы улетел в пропасть. Чтобы провалился под землю. Лицо горело огнём от стыда.

Николай Иванович моего смущения словно не замечал. Легонько подтолкнул к двери.

— Иди, художник. Надеюсь, порадуешь нас стенгазетой.

Урок воспитания, преподнесённый замечательным человеком и педагогом Николаем Ивановичем Смыковым, помню всю жизнь. Когда попадается на глаза репродукция с картины Васнецова «Три богатыря», тотчас возникают в памяти Шабулин и Казаков с кистями и палитрами в руках, хитровато улыбающийся директор Вассинской средней школы Николай Иванович Смыков.

Проплывают мимо живописные пейзажи…

Почему я не хужожник?

Закрытая книга.

Приятное путешествие неожиданно прерывается паническим страхом. Отвлекшись в блаженном безделье созерцанием первозданных красот, я прозевал справа широкую протоку. Спохватился, но поздно. Течение понесло меня в неизвестность между двух тальниковых стен. Куда ведёт эта протока? В обход острова? Или, как в прошлый раз, зайдёшь по ней в тупиковые заросли? Что тогда? Берега нет. К нему через кусты, затопленные на десятки и сотни метров, не подобраться. Против течения обратно не выгрести. Кто и когда найдёт меня там? Выход один — пока ещё недалеко отплыл от основного русла, попытаться выгрести в реку. Изо всех сил налегаю на вёсла, молочу ими с невероятной быстротой. Вся надежда на них. Да на свои силы и выдержку. Полчаса беспрерывного мотания вёслами против сильного течения. Наконец, перевожу дух: течению не удалось утащить меня в протоку. Я выстоял. Хотя панические мысли бросить вёсла, не сопротивляться то и дело побуждали расписаться в бессилии. Но я выстоял. Не сдался и победил в схватке с бурной протокой. Она унеслась вправо, а я снова на реке, спокойно продолжаю плавание.

Вот вам и плыть по течению! Не всё так просто, как со стороны кажется. Тут в несколько минут ситуация из благостно–приятной становится катастрофически–опасной. Экстрим реальный! Всё меняется так быстро, что думаешь: кранты, приплыли! Страх и отчаяние леденят душу. Плыть по течению без хорошего управления плавсредством, отдавшись волнам и ветру — безумие! Это всё равно, что, бросив руль, ехать на автомобиле. До первого столба или кювета, до встречной машины. Так и на реке: повороты, буксиры с баржами, уводящие в стороны протоки, торчащие из воды деревья, каменистые мели и другие препятствия. На что–нибудь да налетишь. Нет, здесь расслабляться нельзя. Вахту нести следует зорко и бдительно. В противном случае путешествие самосплавом обречено на неудачу.

Но вот опять всё чудесно и прекрасно. Запах черёмухи, нависшие над водой в пышном белом цвете её ветви. Ветра нет. Солнечно и тихо. Кулики снуют над водой. И ход у «Дика» хороший — пять километров в час.

Подмышкой жжение становится более ощутимым. Запускаю под тельняшку руку и к ужасу своему нащупываю … клеща. Всё–таки впился поганец! Благо, привитый я неоднократно, но как знать? С энцефалитом шутки плохи. Перекособочит всего, как Ваньку Самодумова из Канабишки — рот ему перекосило. Да и умом Ванька немного тронулся. Ходил и улыбался, пока спьяну со стога не упал и не расшибся насмерть. Надо быть поосторожнее. Не допускать халатности в осмотре одежды, из–за чего я удручённо размышляю сейчас, как удалить клеща из неудобного места на теле. Пригодился пинцет. Вырвал паршивца удачно. Прижёг ранку перекисью водорода.

В прогале тальников на взгорке желтеет щит с надписью: «Заповедник Першинский. Всякая охота запрещена». Сверяюсь с картой: так и есть, скоро большое приобское село Кривошеино, районный центр в Томской области.

Если думаете, что я пишу всё это потому, что мне нравится писать о себе, ошибаетесь. Знай я чью–то жизнь лучше своей, написал бы о ней с превеликим удовольствием. Но ни один человек в мире за всю многотысячную историю существования человечества не знает и не будет знать и понимать чужую жизнь, как свою. Для этого надо жить каждое мгновение мыслями другого человека. Знать, что у него «на уме». Такое возможно только Богу.

Все простые смертные, будь они великими писателями и поэтами, учеными и философами, актёрами и драматургами, кривили душой в изображении своих героев, образы которых зачастую вымышленные и собирательные. Как бы мастерски не были изображены персонажи романов Бальзака, Стендаля, Золя, Флобера, Мопассана, Гоголя, Пушкина, Лермонтова, Куприна, Бунина, Толстого, Чехова, Шолохова и других классиков литературы, в реальной жизни герои их произведений не существовали никогда.

Далеки от истины в описании своих героев и авторы исторических романов. Личности фараонов, полководцев, царей, королей, мореплавателей, первопроходцев, великих живописцев и других исторических деятелей, живших в разное время, размываются пером писателя, историка, принижаются, либо, напротив, приукрашиваются, возвеличиваются. И никто из авторов не знает, какими были в своих истинных мыслях и поступках Спартак, Клеопатра, Тутанхамон, Чингиз–хан, Александр Невский и другие многочисленные герои. В итоге — неправда, подтасовка, вымысел.

Да, историческая действительность в «Войне и мире» Льва Толстого, как и в произведениях других классиков, отображена правдиво на основании реальных событий, фактов и документов. Только и всего. Всё остальное — фантазии авторов, плоды воображения.

Иное дело — автобиографический роман–откровение. Рассказывая о себе, автор открывает свой внутренний мир, представляет собой призму, отображающую сферу его жизни. Осмысливает реальную действительность и преломляет в зависимости от совести и убеждений. Жизнь каждого человека — хорошая она или плохая, — смотря, под каким углом мировоззрения на это смотреть, — есть отражение общества и среды обитания. Миллионер–жулик считает плохим бедного труженика. Тот, в свою очередь, к нехорошим определяет богатого грабителя, жадного бизнесмена. Кстати сказать, я не верю в гены нравственной наследственности, выдуманной заучившимися «ботаниками» ради научной степени. Умственная отсталость — да. Папа–алкоголик, мама–любительница выпить спиртное. Ребёнка в пьяном угаре зачали. Здесь сомнений нет — наследственность. Виновник — алкоголь. Но согласиться, когда говорят о дурных привычках и наклонностях, как о наследственных признаках, не могу.