Книжный на маяке - Шэрон Гослинг

все внутри переворачивалось. – А я была трудным ребенком; по крайней мере, мне так говорили. Меня передавали из семьи в семью, из приюта в приют, но не было ни постоянного опекуна, вообще никакой стабильности. И когда появился Стивен, когда он обратил на меня внимание и выслушал меня – или притворился, что слушает, – у меня не было шанса ему противостоять. Он сказал, что хочет на мне жениться, и, видимо, это меня и подкупило. Ведь если мужчина хочет жениться, выходит, женщина для него что-то значит? Особенно такой мужчина, как Стивен, – взрослый, уверенный, умный. Он не был одиночкой или чудаком – ничего подобного. Он был строителем, зарабатывал хорошие деньги и казался видным парнем. И я решила, что раз такой мужчина, который ни в ком не нуждается, выбрал меня, значит, он действительно меня любит, а меня давно никто не любил. Мы поженились, как только я достигла совершеннолетия. И тогда я выяснила, что не сбежала от проблем, нет. Я с разбегу вляпалась в новые проблемы.

Мужу не составило труда изолировать ее от общества. Ей исполнилось восемнадцать, и власти больше не несли за нее ответственность. Друзей у Рэйчел не было. Ее исчезновения никто не заметил бы.

– Он не хотел, чтобы я училась водить машину. Не хотел, чтобы работала, – продолжала она. – Сначала я решила, что он таким образом заботится обо мне. Но Стивен также не любил, когда я читала, потому что сам не любил книги и считал чтение напрасной тратой времени. «Занимайся домом, этого достаточно», – рассуждал он. Тогда я начала спорить, а он пустил в ход кулаки. «После всего, что я для тебя сделал…» – так он говорил. Не разрешал мне завести телефон, а домашнего у нас не было. Со своими друзьями не знакомил и домой их не приводил. Казалось, он меня стыдился. Через некоторое время я перестала сопротивляться, решила, что он прав. Он действительно много для меня сделал, а я была никем. Без него у меня ничего не было. И никого, кроме него, не было. У меня не было денег, мне некуда было идти. Что бы я стала делать одна?

Подошел Юстас. Она наклонилась, подхватила его, усадила себе на колени и принялась рассеянно гладить. Тоби смотрел на нее и думал, как развивались параллели их жизней, пока они еще не знали друг о друге, и мысленно прокручивал события, как две старые кинохроники, транслирующиеся в замедленной съемке на двух соседних экранах. Где он был, когда Стивен Гарри остановился у школы Рэйчел и впервые увидел, как она выходит из ворот? Почему он не оказался там тогда или потом? Как бы он поступил, окажись он там? Что бы смог сделать? Ничего. А может, что-то и смог бы.

– Потом в соседний дом переехала супружеская пара. Как-то утром я услышала, как Стивен с ними говорил, но меня он им не представил. Через несколько недель я возвращалась домой из супермаркета под дождем, шла с пакетами. Рядом со мной притормозила соседка и предложила меня подвезти. Она спросила: «Твои родители в разводе? Ты живешь то с мамой, то с папой?» Я ответила, что он мне не папа. Видел бы ты ее лицо. – Рэйчел покачала головой. – Тогда она стала заходить, когда он был на работе. Ее звали Аманда. Ей не было еще и тридцати, но мне казалось, она знала все на свете. Она оплатила мне курсы по вождению и договорилась с инструктором, чтобы Стивен никогда об этом не узнал. Потом однажды пришла в гости и заметила, что я хромаю, – он никогда не бил по лицу, был осторожен. Она сказала: «У меня есть фургон. У отца в гараже. Старая рухлядь, но он оснащен всем необходимым и все еще на ходу. Возьми его. Возьми его и уезжай, Рэйчел, не то он тебя убьет. Просто уезжай и больше не возвращайся». Она уговаривала меня полгода. Потом я сбежала.

Рэйчел взглянула на Тоби и пожала плечами.

– Я видела его по телевизору; он врал, что я психически больная, что я нестабильна. Это неправда. Да, я была в депрессии, да, моя психика определенно была уязвима, именно поэтому он меня и выбрал, понимаешь? Но право голоса всегда было у него. За меня всегда говорили другие. Я еще долго жила оглядываясь. Потом решила, что можно перестать бояться, но ты всколыхнул эту историю… – Рэйчел отвернулась. – Теперь я понимаю, что страх никогда не покинет меня полностью. Он навсегда останется со мной. Стивен навсегда останется со мной и будет занимать в душе место, которого не заслуживает.

Некоторое время они молчали. Да и что Тоби мог сказать?

– Оставайся, – наконец произнесла Рэйчел. – Я имею в виду, в Ньютон-Данбаре. Не уезжай из-за меня и из-за этой истории.

Тоби затаил дыхание и подумал, есть ли у них шанс обо всем забыть, если он действительно останется. Час назад он бы сказал, что шансов нет, но сейчас…

– Я уже согласился на работу, о которой тебе говорил, – ответил он и впервые пожалел о своем решении. – Выхожу в понедельник.

Рэйчел медленно кивнула.

– Что ж. Я рада, что ты снова будешь работать.

Он робко улыбнулся.

– Я тоже.

– Но на свадьбу приедешь?

– На свадьбу? – нахмурился Тоби. – На какую свадьбу?

Глава сорок восьмая

– Платье, – промолвила Джилли. – До свадьбы меньше месяца, а я что-то не слышала, чтобы вы говорили о платье. Вы хоть думали, что наденете?

– О господи, мне шестьдесят семь лет, – ответила Иди. – Я подпишу документы в магистрате и приглашу гостей в книжный магазин. К чему мне рюши и кружева? У меня найдется подходящее платье, будь уверена.

– Но, Иди, так нельзя! – Джилли пришла в ужас. – Пусть не белое, но это должно быть особенное платье!

Иди согласилась на свадьбу, но, кажется, не горела желанием к ней готовиться и вообще впускать в свою жизнь какие-то изменения. Например, она наотрез отказалась менять фамилию («Еще чего. Один раз я это уже сделала, и зря. Больше никогда. К тому же заказчики моих картин знают меня как Странг»). Эзру это ничуть не смутило, но Рэйчел с удивлением обнаружила, что Джилли осталась недовольна. Ее также тревожило полное безразличие Иди к свадебной церемонии. По ее словам, та «сидела как именинница» и ждала, что все сделают за нее. Поэтому три женщины собрались за столом в мастерской с вином и закусками: Джилли пригласила Рэйчел в надежде, что вместе им