Долгий сон - Ричард Райт

— Где?

— Там положили, на траве…

— Нет! Нет!

Подтвердилось самое страшное. Нет больше этого светлого лица, нет этой грустной улыбки, их поглотило пламя. Неизвестно откуда, на него нашло спокойствие, должно быть, подействовало принятое лекарство. Он двинулся за Баком, перешагивая через трупы, а потом оказалось, что он стоит над нею, глядя сверху вниз на ее лицо. Она лежала, словно спала, приоткрыв капризные губы, хранящие тень улыбки. Ни следа увечий, только крошечный порез слева на подбородке. Ее открытые карие глаза были подернуты тусклой пеленой, и, если б не это, можно было бы подумать, что она сейчас заговорит.

— Нет, теперь ей никогда уже не заговорить…

Он всхлипнул, отвернулся и, спотыкаясь, побрел в темноте на дорогу. По пути он прошел мимо Бет, она лежала на спине, а на плечах у нее было нечто огромное, вдвое больше обычной человеческой головы.

— Бедный Зик, — прошептал он. — Слава Богу, что ему идти в армию…

Рыбий Пуп любил Глэдис, и за одну эту ночь он нашел и потерял ее. В нем как-то вдруг все обмякло — да, это, наверно, таблетка, которую ему дал доктор Брус, потому что и в голове тоже совсем прояснилось. Он безучастно обвел глазами мертвые тела, разбросанные там и сям по поляне, безучастно вдохнул запах смерти: «варятся ниггеры…» Он перевел взгляд на белых зевак, вполголоса обменивающихся впечатлениями, обращаясь сознанием к повседневности, покоряясь ее законам. Эти тела следует предать земле, а предавать земле усопших — ремесло его отца. Он увидел начальника полиции, человека, который еженедельно получает от Тайри взятки. Да, с ним-то и надо разговаривать. Рыбий Пуп подошел к начальнику полиции и остановился перед ним.

— Начальник, — вкрадчиво заговорил он.

— А? Тебе что, малый?

— Я — Пуп, сэр. Сын Тайри.

— А-а, Пуп Таккер. Похож на папашу. Он сам-то где?

— Не знаю, сэр.

— Не мешало бы ему поинтересоваться, что тут делается, — сказал начальник полиции.

— Начальник, а трупы куда повезут?

— Ума не приложу. В нашем морге столько черных не поместится.

— Знаете, сэр, у нас в школе есть спортзал…

— А что, пожалуй, дело говоришь.

— Там и вода проведена, и вообще…

— Ну-ну?

— Можно туда всех положить для опознания…

— Ну?

— Там есть столы для массажа, на них удобно бальзамировать. А прямо над ними вешалки для одежды, там бы развесить стеклянные кружки с песком. Трупов, я слыхал, вроде сорок два… На каждый идет два часа. Всего выходит восемьдесят четыре часа работы, если, конечно, днем и ночью… Надо бы приниматься сразу, сэр, в такую жару.

— Все верно, — процедил сквозь зубы начальник полиции, покачиваясь с каблука на носок и глядя на него немигающими глазами.

— Вы, может, сказали бы следователю, пусть выпишет нам свидетельства о смерти, и мы всех обработаем, вы же папу знаете.

— Обработаете, стало быть?

— Да, сэр.

Начальник полиции обернулся и гаркнул:

— Эй, Дюпри!

— Да-да?

К ним подошел средних лет мужчина, коренастый, в очках.

— Ну-ка, Дюпри, послушай, поскольку ты следователь… Вот это — Пуп Таккер, сын Тайри. Он уж успел все обмозговать. Под морг, говорит, можно временно занять спортзал в негритянской школе. Если бы ты, говорит, как проведешь осмотр трупов, выписал все свидетельства о смерти и отослал Тайри…

Дюпри заморгал глазами.

— Много я чего слышал на своем веку, но такого…

— Все равно кому-то их надо хоронить, начальник, — стоял на своем Рыбий Пуп.

— Тебя что, Тайри послал ко мне? — спросил начальник полиции.

— Нет, сэр.

— Неужели так-таки взял да сообразил сам?

— Ну да, сэр. Это наше дело, мы же похоронщики.

Хмыкнув, начальник полиции поглядел на дымящиеся развалины «Пущи».

— Будь по-твоему, отдам их вам, — зловеще сказал он. — С твоей стороны, Дюпри, возражений нет?

— Я — как скажете, начальник, — с натянутой улыбкой сказал Дюпри.

— Спасибо вам, сэр, — сказал Рыбий Пуп.

— Черт возьми, при такой ловкости и наглости ты всякого труполова в здешних местах заткнешь за пояс. — Начальник полиции рассмеялся.

— Передай отцу, пускай явится в муниципалитет, мы на него медаль повесим, — сказал, отходя, следователь.

— Да, деловые вы с отцом ребята, — сказал начальник. — И живым товаром торгуете, и мертвечиной не брезгуете, и дома сдаете внаем…

— Разве мы кому-нибудь мешаем, начальник? — растерянно спросил Рыбий Пуп. — Мы тихо, мирно…

— То-то и беда, что тихо, мирно. Ну, да чего там. Получай, твое. — Начальник полиции обвел рукой усеянную трупами поляну. — Желаю вам нажить на них миллион. — Он усмехнулся и, отворачиваясь, прибавил вполголоса: — Тем более Тайри бы сейчас миллион пришелся ох как кстати.

Рыбий Пуп ничего не понимал. Почему с ним так разговаривают? Ладно, что бы там ни было, а выгодный заказ обеспечен. Тайри останется доволен. Пожар совсем догорел, только лохмотья белого дыма еще парили в воздухе, цепляясь за ветви опаленных деревьев. Он поднял голову — на небе зажигалась заря. В вышине бледнели редкие звезды. Ночь пронеслась, хоть это казалось невероятным. Рыбий Пуп поплелся по пыльной дороге, обессиленный, охваченный непонятным безразличием, как будто утратив способность чувствовать. Дойдя до своей машины, он остановился в изумлении — в ней, ссутулясь, сидел Тайри и в упор глядел на него.

— Папа!

Тайри выскочил и, подбежав к сыну, изо всех сил прижал его к себе.

— Сынок! Господи, а я уж думал, что потерял тебя! Тебя никто не видел!

— Как же так, я все время был здесь.

— Кого я только не спрашивал…

— А ты бы сам приехал посмотрел…

— Живой, — хрипло прошептал Тайри, словно пропустив мимо ушей его слова. — Ну и все, это главное…

— Папа, у меня больше нет Глэдис…

Он разрыдался — теперь это было можно. До сих пор среди черно-белой толпы, собравшейся на поляне возле «Пущи», он сдерживался, но теперь, когда рядом был отец, можно было дать себе волю.

— Ничего. Все обойдется, — приговаривал Тайри, гладя его по спине.

— Нам было так хорошо с ней.

— Я понимаю, сынок…

— Мы уже и квартиру сняли…

— Бедный Пуп. — Тайри вздохнул.

— Как она радовалась…

— Ну, будет, — вдруг сказал Тайри другим голосом. — Идем к моей машине. И побыстрей. Свою оставь здесь, Джейк после приведет… Я знаю, каково тебе сейчас, но дела не ждут.

Рыбий Пуп сквозь слезы заглянул ему в лицо, зная по опыту, что вопросы задавать бесполезно. Почти бегом они достигли того места, где стояла машина Тайри, сели и через несколько минут уже катили по улицам Черного пояса. На восточном краю небосвода огненно-красным шаром повисло солнце. Повсюду чувствовался переполох, вызванный пожаром, на каждом углу кучками стояли и судачили люди.