И аз воздам - Надежда Попова

— Spe vivimus[58], — столь же доброжелательно улыбнулся Курт, усевшись чуть поодаль и усадив Нессель рядом с собою, разместившись при этом так, чтобы владельцы замка не смогли вновь сесть против друг друга, заключив тем самым майстера инквизитора в подобие тисков.

Лютбальд Гайер помялся, бросив вскользь взгляд на брата, и присел рядом с ним, все тем же кратким, сухим движением руки указав на небольшой столик в центре беседки:

— Вина, майстер Гессе? Смею заверить, подобный напиток вам доводилось пивать нечасто.

— Благодарю, — отозвался Курт, не сделав, однако, ни движения к стоявшему на столешнице кувшину, и с показным вниманием огляделся. — У вас прекрасный замок и чудный сад, господин Гайер. По рассказам, что мне доводилось слышать о вашей персоне, я ожидал увидеть мрачную крепость, украшенную скелетами ваших врагов, и, быть может, даже пыточные инструменты прямо во дворе.

— Они в подвале, — заговорщицки понизив голос, улыбнулся Гайер. — А враги закопаны в саду: я предпочитаю блюсти традиции… Неужто госпожа фон Рихтхофен создала обо мне столь ужасающее впечатление?

— Было бы удивительно, если б о человеке такого достатка и влияния во всем городе было бы не с кем поговорить, кроме приезжей императорской фаворитки, — отозвался Курт, и хозяин замка с нарочитой скромностью потупился:

— Ох уж эта людская молва… Я, майстер инквизитор, всего лишь делец, занимаюсь не слишком душеспасительным, но вполне заурядным ремеслом: преумножаю семейные капиталы. Влияние, которое мне приписывают — это всего лишь следствие моих попыток быть загодя учтивым со своими покупателями, возможными продавцами и вероятными покровителями.

— А также с вероятными злоумышленниками.

— Не могу ни подтвердить ваши слова, ни возразить им, — удрученно развел руками Гайер. — Для начала мне бы хотелось понять, что вы имели в виду, майстер Гессе.

— Скажем, широко известную историю ограбления одного из домов, что вы сдавали внаем. Точнее сказать — историю кары виновного в этом преступлении; насколько мне ведомо, магистрат, чьею обязанностью это является, отчего-то тогда остался в стороне.

Лютбальд Гайер сухо кашлянул, переглянувшись с насупленным братом, и вздохнул, устроившись на скамье поудобнее.

— Майстер инквизитор, — неспешно проговорил он уже без улыбки, — я прошу вас понять кое-что. Вы явились в этот город для исполнения, несомненно, благого дела: для восстановления справедливости, для того, чтобы найти и покарать негодяя, поднявшего руку на одного из ваших собратьев — на того, кто оберегает нас, простых смертных, от опасностей, с которыми мы не в силах совладать. И если мне известно нечто такое, что может вам помочь — я готов откровенно и без утайки поделиться любыми необходимыми вам сведениями. Но вы, раскрыв это преступление, покинете Бамберг, а мне здесь еще жить; и, надеюсь, не только мне, но и моим детям. И мне бы хотелось, чтобы не все, сказанное мною здесь, стало достоянием общественности.

— И вас я тоже прошу кое-что понять, господин Гайер, — отозвался Курт в том же тоне. — Если сказанное вами будет иметь прямое отношение к моему расследованию — мне придется поделиться полученной информацией со здешними служителями. Но в том случае, если услышанное мною здесь не вступит в противоречие с законом Империи и города — полагаю, рассчитывать на скромное молчание служителей Конгрегации вы вполне можете.

— Благодарю вас, майстер Гессе, — кивнул хозяин замка. — Это вполне разумно… Итак, возвращаясь к упомянутой вами истории: увы, я должен вас разочаровать. Никаких связей, позволяющих разыскать грабителя, никаких возможностей выследить и задержать его — у нашего семейства не было и, к сожалению, нет.

— Вы хотите сказать, господин Гайер, что человек, совершивший ограбление дома, находящегося в вашем владении, так и не был найден?

— Я хочу сказать, что не было никакого ограбления, — чуть виновато улыбнулся тот. — И оно само, и будто бы выявленный виновник, и страшная кара, о коей, я полагаю, вам поведали во всех детальностях — всё лишь слухи; признаюсь, пущенные мною. До того случались мелкие кражи из жилищ, которые арендовали у меня добропорядочные граждане, и поскольку я понимал, что на магистрат в этом смысле надежды мало — постарался защитить свои вложения и доходы так, как сумел.

— И как? — с искренним интересом спросил Курт. — Сработало?

— О да, — самодовольно улыбнулся Гайер. — Способ оказался на удивление действенным: с тех пор была лишь одна попытка взлома, да и та неудачная, но ничего более серьезного. Сочиненная мною история совпала по времени с резней средь местных подонков… хотя точнее будет сказать, что известия об этой резне и натолкнули меня на мысль сочинить сию байку; при таком количестве убитых сообщников — они просто не имели возможности проверить, правдивы ли дошедшие до них слухи и действительно ли кто-то из их приятелей испустил дух в моих руках. Теперь история обрастает все большими кровавыми и жестокими подробностями, расходится все шире, и я бы очень хотел, майстер Гессе, чтобы так и осталось. Вы можете справиться у бюргермайстера, он подтвердит, что сказанное мною — правда; в некотором роде, — хмыкнул Гайер, — мы с ним в этом деле сообщники. Я обрел славу человека, с которым лучше не связываться, горожане — спокойную жизнь, а он — меньше преступлений во вверенном ему городе.

— Бюргермайстер приходил к вам, — повторил Курт задумчиво. — А из Официума — неужто никто не заинтересовался этой историей?

— Нет, — пожал плечами Гайер. — Полагаю, ваши сослужители решили, что несуществующий преступник получил по заслугам, а спокойствие в хотя бы одной части города стоит того, чтобы закрыть глаза на некое пренебрежение… скажем так, буквой закона в угоду духу. Так как не слышать об этом они не могли — мнится мне, это предположение верно. Либо же попросту сочли сие не их делом, что, в общем, вполне справедливо — подобными происшествиями, имей они место, должен бы заниматься магистрат.

— Вот с этим не могу не согласиться, — одобрил Курт. — Полагаю, магистрат же и должен был заняться выяснением обстоятельств упомянутой вами резни в неблагополучных кварталах?

— Резни? — переспросил Гайер-младший, и хозяин замка едва заметно поморщился, явно недовольный вмешательством брата. — А зачем магистрату интересоваться тем, как подонки режут друг друга?

— Затем, что это необычно. Такое не случается на пустом месте; в Кельне, скажем, подобные события были следствием чумы — бедные кварталы множились, торговля увядала, крестьяне не совались в город, голод уносил едва ли не больше жизней, чем болезнь, старшины местного сброда в буквальном смысле объедали низших членов своих шаек, и те взбунтовались. В Бамберге же, насколько мне известно, это приключилось на пустом месте?