Награда для Героя - Su.мрак

Поначалу настороженно относившиеся друг к другу волшебники, работая над общим делом, постепенно сближались. «Молодняк», в который входили Люк, Алан и Тэд, не видевший отгремевшей более двух десятков лет назад войны, быстро забыл о идейно-семейных разногласиях, иной раз выступая единым фронтом против «хлебнувших лиха» магов. Былая школьная вражда Дэна и Эрлиха переросла в ворчливое подтрунивание приятелей-соперников. А молчаливая основательность Блэка вкупе с провокационным поведением полностью восстановившего свою красоту и вальяжную уверенность в собственной неотразимости Линкса только придавала остроты получившемуся «коктейлю».

***

Эрлих с удовольствием потянулся, разминая уставшую спину. Всё же ему очень давно не приходилось проводить в анимагической форме большую часть суток. Чуткий слух уловил какое-то движение за спиной, и волшебник инстинктивно подобрался, подсознательно готовясь к атаке, но тотчас же расслабился. Звук приближавшихся шагов и запах мага был ему знаком. Они принадлежали Тэду Люпину — сыну оборотня и ведьмы-метаморфа, к которому Эрл поначалу, памятуя об этом мерзавце Леруа, относился с большим предубеждением, правда, быстро переросшим в симпатию. Ибо подозревать в каком-то коварстве этого весёлого шебутного парня, ровесника Люка (разница в несколько месяцев — не в счёт), очень редко использовавшего в личных целях свои врождённые дары, было просто невозможно. Единственное, что нервировало бывшего Упивающегося — это всё нараставшее почти инстинктивное влечение к юноше, особенно остро проявлявшееся, когда они оба находились в своих анимагических формах.

— Всё, я освободил душевую. Можешь пользоваться, а то эта скотина Брайан опять на несколько часов оккупировал хозяйскую ванную. Так что если ты хотел полежать в горячей водичке и расслабиться — то тут полный облом: «их сиятельство» оттуда даже «Дьявольским Огнём» не выкуришь, — стройный парень с обмотанным вокруг бёдер почти ничего не скрывающим полотенцем, наложив Осушающие чары на рассыпавшиеся по плечам взлохмаченные волосы, босиком прошлёпал на кухню, не обратив внимания на взгляд напарника, в котором уже который раз за последние несколько дней появился совсем не товарищеский интерес.

Эрл с трудом заставил себя отвести взгляд от поджарого загорелого тела юноши, мысленно радуясь, что Тэд, в отличие от своего крёстного, не владеет Лиггилименцией: «И что на меня нашло последнее время? Пускаю слюни по нему, как последний юнец».

— Смотри, Шеридан, не истеки слюной.

Раздавшийся за спиной вкрадчиво-насмешливый голос Линкса заставил мага метнуть быстрый взгляд в спину Теодору. Тот, не обращая внимания на своё полуголое состояние, засунул нос в холодильник. Отыскав там бутылку воды, он с довольным ворчанием открутил крышку и стал пить прямо из горлышка, жадно глотая вожделенную влагу и не замечая, как две тонких струйки полились ему на грудь.

«Уфф! Кажется, не слышал. Но до чего же хорош шельмец!» Взгляд мужчины невольно проследил за извилистыми ручейками, стекавшими по голой груди парня, а в голове тотчас же замелькали такие сцены, нарисованные буйным воображением, что Эрл немедленно отвернулся… вновь наткнувшись на насмешливо-понимающий взгляд Брайана.

— Я же говорю: смотри не истеки слюной.

— Тсс… тихо ты! Не знаю, какую хрень ты там себе напридумывал, но это всё твоя больная фантазия виновата.

— Моя фантазия? Хмм… Тогда почему ты смотришь на нашего оборотня-аврорчика с таким видом, будто решаешь: сейчас его на столике разложить, или поиграть немного? — упорное нежелание Шеридана поддаваться собственному влечению забавляло Брайана. — И скажи мне, гетеросексуал ты наш стопроцентный, когда ты последний раз в «Клуб разбитых сердец» наведывался? А???!!! Две недели назад. Точно! Ровно накануне того дня, как в вашем агентстве появилось прибавление. Двухнедельное воздержание для такого мачо, как ты — это что-то необычное. А значит, напрашивается вывод: у нашего Волка появилось серьёзное увлечение…

— Заткнись!!! — разозлённый меткими замечаниями Брайана, Эрлих шипел, словно рассерженная змея.

— Ой! Только не надо изображать из себя Блэка. У тебя анимагическая форма другая, — Линкс многозначительно поиграл бровями и, на мгновение приблизившись к уху Шеридана, прошептал: — Ну же, смелей! Волчонку ты нравишься… — и тотчас же с хохотом отскочил, уворачиваясь от пронёсшегося рядом с головой кулака Эрла. — Ладно, я пойду, свяжусь с Блэком, а вы тут воркуйте… голубки.

— Прокляну… — но Эрлих и сам понимал, что бесится только от собственной неготовности признать и принять свалившееся как снег на голову непрошенное влечение.

Как ни странно, то, что он про себя именовал «безумием», не вызвало у него дискомфорта, наоборот, лишь придавало силы разгоравшемуся возбуждению. Причём, ещё какому возбуждению. Такого накала страстей он не помнил со времён своей шебутной школьной юности. Пришлось срочно, как какому-то пятнадцатилетнему мальчишке, ретироваться в сторону ближайшей ванной комнаты. А пойманный в зеркальном отражении всё понимающий взгляд мальчишки только добавил досады и недовольства собой в растревоженную душу. В общем, опытному магу, почти вплотную подошедшему к своему пятидесятилетнему рубежу и имеющему все основания считать себя законченным ловеласом и любимцем женщин, для того, чтобы преодолеть такое нехарактерное для него всё нараставшее чувство одержимости постоянно находившимся рядом парнем, оставалось только с головой погрузиться в работу, очень тщательно глуша любые проявления своего «сумасшествия». И вполне вероятно, что ему бы удалось сдержать бешеный темперамент и не выдать собственного влечения, если бы не одно «но»… А точнее, два… Первым был язвительный и остроглазый Брайан, постоянно подкалывавший Эрлиха и разболтавший всей остальной команде о чувствах, которые Шеридан испытывал по отношению к молодому метаморфу. А вторым, собственно, являлся сам «раздражитель», с большим удовольствием и без какого-либо зазрения совести «игравший с огнём», постоянно провоцируя Эрла то своим появлением из душа в практически неодетом виде, то весьма двусмысленными играми в анимагической форме.

Команда, не раз становившаяся свидетелем этого спектакля, искренне наслаждалась. Наглая тварь по имени Линкс, видимо, скучавшая от хронического недотраха, принимала ставки на то, сколько Эрлих сумеет продержаться до полной капитуляции. А Блэк молчал, делая вид, что ничего не замечает. И только изредка, когда игры Тэда становились уж очень откровенными, а Шеридан едва удерживался от того, чтобы повалить заигравшегося мага прямо на ковёр в гостиной их пражского дома или арендованной ими небольшой виллы в Ницце и как следует «всыпать ремня» (или совсем не ремня — уж очень мелькавшие перед мысленным взором мужчины картины отличались от сцен наказания) за провокации, в глазах того, кого когда-то именовали Гарри Поттером, появлялся предостерегающий огонёк: «Не навреди ему». Как будто Эрл был способен причинить вред без разрешения влезшему в его душу и не желавшему её покидать мальчишке.