Ученик - Евгений Малинин

Женька озадаченно поскреб шевелюру.

– Ну у тебя ассоциации!.. Впрочем, Владимир Владимирович сегодня неактуален.

Напрасно он всуе вспомнил Маяковского. Я за Владимира Владимировича и обидеть могу! Мгновенно набычившись, я поднялся из-за стола.

– Ну-ка повтори, кто сегодня неактуален?

– Асадов, Асадов… – Женька вспомнил, что при мне о Маяковском либо в превосходной степени, либо никак.

– Разве Асадова Владимиром Владимировичем звали? – По-моему, он меня просто дурил.

– Ну как же, конечно. Он же всю жизнь гордился, что с Маяковским полным тезкой был. Даже фамилию хотел поменять, только ему ЦК не разрешил! А что ты, собственно, разговор в сторону уводишь?! У тебя последняя попытка осталась!

– Да! Тогда надо бить наверняка! – Я на минуту задумался и выдал: – «Друг».

– Не… – Брусничкин разочарованно покачал головой. – Это даже примитивно как-то. Последняя попытка меня совершенно разочаровала…

– Ну почему? Наоборот, свежо и неожиданно. Представляешь, тебя жена спрашивает: ты где весь вечер пропадал, а ты отвечаешь: у «Друга», и она ни за что не догадается, что ты, паразит, без нее в ресторане отрывался. Или она – тебе: ты куда собрался, а ты, индифферентно так: к «Другу», и она понимает, что искать тебя сегодня бесполезно. Каково!

– Может, ты и прав, – задумчиво протянул Женька. – Только ресторан-то назвали «Сказка».

– Это что, от потребкооперации, что ли, заведение?

– Почему от потребкооперации?

– Насколько мне известно, рестораны «Сказка» до последнего времени строила в основном потребкооперация. За городом ставили такие избушки, похожие на жилище Бабы-Яги, только размером сто на сто метров, и затем месяцами ждали посетителей. Только кто же добровольно к Бабе-Яге полезет. Так они и стояли пустые. Или в них заваливали толпами лица кавказской национальности – они не знают, кто такая Баба-Яга, у них свои авторитеты.

– Нет, по-моему, это не потребкооперация. По-моему, это какой-то чудачок на свои кровные подвальчик оборудовал. Там столиков двенадцать всего, но кормят… – Брусничкин закатил глаза. – И вино настоящее, грузинское. Так что можем прогуляться.

– Мы, безусловно, посетим заведение, отрекомендованное столь солидным знатоком сказочных подвальчиков, только мне надо побывать в бухгалтерии.

– А, так ты еще гонорар не получил, – догадался Женька. – Тогда вперед! Твои на депозит не переводили, в кассе лежат. Получишь, и потопали творческий тонус поднимать. А то я со своей «Галиной Бланкой» ничего придумать не могу. Кроме лозунга «Галину Бланку – в каждую кастрюлю» – ну ничегошеньки в голову не лезет. Надо раскрепостить подсознание.

Он опять хлопнул меня по спине и отошел к своему столу.

Я бросил взгляд на часы.

– Пожалуй, ты прав, – пробормотал я себе под нос. – Пора прогуляться до бухгалтерии, только сначала мы сделаем один звоночек.

Я снял трубку и навертел удивительный восьмизначный номер. Совершенно неожиданно для меня в трубке раздались обычные длинные гудки, а затем, после звонкого щелчка, послышался приветливый женский голос:

– Коммутатор…

Я, честно говоря, несколько растерялся, но после короткой заминки бросил в трубку:

– Мне дед Антип нужен.

Последовала довольно длинная пауза, а затем трубка мне ответила тем же женским голосом, в котором, однако, вместо прежней приветливости появилась явная брезгливость:

– Молодой человек, вы соображаете, откуда звоните? – и далее последовали короткие гудки отбоя.

Вот так. Без разговоров трубочку хабах на рычажок! Подожди, она же сказала: «Вы соображаете, ОТКУДА звоните». Вот именно – не куда, а откуда. Я огляделся. В комнате стоял обычный творческий гвалт, в который свежей оригинальной нотой вливалась звонкая трель закипающего чайника. Да, пожалуй, моя собеседница могла решить, что я звоню из какого-нибудь пивбара, преследуемый разгоряченным милиционером. Ну а в том, что вокруг меня тьма народа, заинтересованно прислушивающегося к моему разговору и лихорадочно записывающего набранный мной номер, она была просто убеждена. Все правильно – перезвоним из автомата.

Во избежание возможных случайностей я крутанул колесики кодового замка на кейсе, а затем с легким сердцем отправился в бухгалтерию, к нашей главной кормилице Галочке Анатольевне. Бухгалтерия располагалась в дальнем конце коридора. Подойдя к ней, я увидел Глянца, который стоял в курительном тупичке и прилежно-развязно делал вид, что наслаждается сигареткой с золотым ободком.

– О, Борисик Абрамыч, да вы курить начали! Понимаю, нервы, нервы. Спокойнее надо быть, спокойнее!.. – не мог я отказать себе в удовольствии…

Глянц, увидев меня, вздрогнул и нервно втиснул сигарету между своих тонких губ. Затем, спохватившись, он выдернул ее обратно и тоном ужасно занятого и страшно ответственного работника заявил:

– Милин? Здравствуй. Я тебя разыскивал. Мне срочно нужна проработка материала по концерну «Галина Бланка». К вечеру, к заседанию совета, необходимо иметь все материалы!

– Да, мне передали, что вы разыскивали меня во втором ящике моего рабочего стола. Обычно меня там не бывает. Но поскольку теперь там стали появляться чужие ручонки, я установил в этом ящике небольшой такой капкан… – Я выразительно взглянул на Борисика. – И в другие ящики тоже… Да, кроме того, я думаю, вы в курсе, что «Галину Бланку» обрабатывает Евгений Николаевич Брусничкин, поэтому все вопросы к нему.

С этими словами я толкнул двери бухгалтерии.

Галочка Анатольевна встретила меня, как всегда, с неподдельным восторгом и материнской нежностью.

– Илюшенька, дорогой, как ты съездил? Тяжело, наверное, было, все эти грустные хлопоты, беготня… Ты, наверное, устал? Ты когда вернулся? В выходные хоть немного удалось отдохнуть? Давай-ка мы чайник поставим… – и уже своей помощнице: – Верочка, ставь чайник, напоим Илюшу кофе. У нас там булочки были…

Я с умиленной улыбкой наблюдал за этой легкой суматохой, которая поднималась вокруг Галины Анатольевны всякий раз при моем появлении. Да, я ходил в любимчиках главного бухгалтера и очень этим гордился. Все считали, что Галина Анатольевна обладает удивительным чутьем на человеческие качества, поэтому ее нежное отношение ко мне подтверждало, что я не худший представитель рода человеческого.

Меня подмывало плюнуть на Женькино предложение и остаться в бухгалтерии на кофе с булочками, но это кофепитие могло затянуться надолго и плавно перейти в обед, а у меня были еще кое-какие дела, да и Афоня мог проявиться в любой момент. Поэтому я со вздохом сожаления заявил:

– Ах, Галочка Анатольевна, вынужден отказаться от вашего заманчивого предложения. Меня ждет Брусничкин и ваша тезка – «Галина Бланка». Я зашел насчет зарплаты. Говорят, деньги выдавали.