Бессонная война - Сэм Альфсен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я пытался так много раз, что тебе и не снилось, – тихо проговорил Син, в упор глядя на арцентку. Он почти не моргал, не отводил глаз и говорил так уверенно, что… Вильне было трудно заподозрить его во лжи.
– Докажи, – вдруг хмуро отозвалась она и практически швырнула молодого мужчину наземь. Послышался глухой стук – кажется, Син неплохо приложился головой о каменную стену, но Вильна ни на секунду не испытала жалости и даже самодовольно хмыкнула.
Син только слабо улыбнулся:
– Одолжи оружие. Моё не способно меня ранить.
Вильна только горько рассмеялась:
– Не ожидала ничего другого от всесильного Сина Рирьярда! Так любить себя, чтобы оружие даже отказывалось ранить твою физиономию!
Хоть арцентка на секунду поколебалась, но всё же вновь обнажила длинный тяжёлый клинок. Однако Син не стал дожидаться, пока Вильна передаст ему в руки орудие – он просто аккуратно взялся за лезвие, опустив остриё ниже, а затем подался вперёд. Рир грудиной налетел на меч – послышался омерзительный треск, и с шумом хлынула кровь. Вильна даже поморщилась, наблюдая, как судорожно сокращаются мышцы рира – он практически висел на внезапно потяжелевшем лезвии, с его одежд рекой стекала кровь, но сам он молчал, лишь низко повесив голову.
Вильна ждала. Минуту, пять минут, десять. Сильный металлический запах бил в ноздри, а концентрация тёмной энергии в воздухе только повышалась.
Арцентка непонимающе приподняла бровь.
«Как оно так? Если он умирает, хоть и так долго, то дэ должно становиться меньше, а не больше?»
Но нет. Тяжелел сам воздух. Отрава витала на узкой улочке, а Вильна уже почти задыхалась от смрада тёмной дэ.
– Син! Что за штуки?! Это какая-то ваша магия?! – выкрикнула она, но Син хранил молчание, тяжёлым мешком свисая с её меча.
«Бездна! К отродьям!» – мысленно выругалась она и, упёршись коленом в плечо рира, с усилием выдернула меч из его тела.
И тогда Син повалился наземь. Арцентка наблюдала и не верила своим глазам: его грудина была пробита насквозь, в ней зияла огромная чёрная дыра, а рёбра неестественно изогнулись. Но Син продолжал дышать. С головы до ног он обливался по́том, изо рта его текла чёрная кровь, но, откинувшись на стену, он продолжал ловить ртом воздух.
И прямо на глазах у изумлённой Вильны рана начала медленно срастаться: кость за костью, мышца за мышцей, повреждение за повреждением. Уже через минуту рир был совершенно цел, и, хоть под ним и собралась огромная лужа крови, на нём не осталось ни царапинки.
Вильна хмурилась. Она ждала, что Син всё же выкинет какой-то фокус, но он продолжал лежать, облокотившись на стену и прикрыв глаза. Кажется, приходил в себя. Арцентка и сама окаменела, наблюдая за этим чудовищным чудом.
Наверное, прошло около получаса, прежде чем рир снова открыл глаза. И хрипло спросил:
– Теперь веришь, Вильна?
– Хорошо, Син, хорошо! Ты всегда во всём прав и никогда не врёшь, великолепный наш! Тогда скажи мне: что ты вообще здесь забыл? Что ты сделал для того, чтобы расплатиться за свои грехи?!
– За них невозможно расплатиться. – Син даже отвернулся. Казалось, слова Вильны делали ему куда больнее, чем её меч. Это обрадовало арцентку.
– Ты принёс столько зла Скидану! Фэнни и Айли отправились обратно в Хавану и не смогли закончить учебу, Галан погиб, а чёрная мразь… Син, я ведь была там, была на месте, где погиб Галан! Сразу после инцидента в Хаване! И теперь я знаю… Я знаю, это тоже сделал ты!
Син не стал оправдываться, лишь кивнул.
– Так… так и знала. – Вильна вдруг тихо рассмеялась и схватилась за свои волосы. – Так и знала! Во всём виноват ты! Во всех бедах!
– Это так. Я почти уничтожил Скидан, ранил наших соучениц и убил нашего учителя. И повинен ещё во многих преступлениях. Что мог, я исправил. Но излечить кого-то или вернуть к жизни неспособен.
– И… ты правда желал им смерти? Нашим… Фэнни и Айли? Нашему Галану? Всем хаванцам?.. – Голос Вильны задрожал. Она знала, что это так, но по какой-то причине всё равно боялась услышать ответ. Возможно, в ней всё ещё жила та привязанность и симпатия?
Но Син моргнул и поднял на Вильну растерянный взгляд.
– Я никогда и никому не желал зла. Всеми своими силами я добивался лишь одного – собственного исчезновения. Каждый раз, когда закрывал глаза, я мечтал лишь о том, чтобы от меня не осталось и следа. Чтобы исказилась сама моя суть и… рассыпалась пылью.
Вильна переменилась в лице. Она недоумённо смотрела на рира, который взирал на неё снизу вверх этими чистыми глазами, переполненными отчаянием. Ему… невозможно было не поверить.
– Тогда… что же ты делаешь здесь? – почти шёпотом, срывающимся голосом спросила арцентка.
– Пытаюсь умереть от истощения и больше не приносить вреда, – вдруг по-детски откровенно выдал Син и отвёл взгляд.
Вильна растерялась вдвойне, а затем разозлилась.
– Так не пойдёт! – вдруг, нахмурившись, громко заговорила она. – Ты обязан исправить всё, что в твоих силах! Ты должен бороться, ты должен оправдать то, что родился и что существуешь!
– Это невозможно, – горько усмехнулся Син, склоняя голову ниже. – Оправдать… существование этого? Нет. Сколько бы я ни сделал, мне не отмыться.
– Тогда… Тогда! – вдруг ещё громче и быстрее затараторила Вильна, размахивая руками. – Тогда есть ли что-то, что могло бы заставить тебя жить? Какое-то желание? Цель?
Син открыл было рот, но тут же захлопнул его и задумался. Вильне казалось, что прошла вечность, прежде чем он выдавил из себя:
– Один… один мальчик…
– Что? Мальчик? – переспросила она.
– Да. Я вижу его каждый раз, когда засыпаю.
– Ты бы хотел… помочь ему чем-то? – предположила Вильна.
– Нет, нет… Ему невозможно помочь. Уже нет.
– Но он жив?
– Я не знаю, – помотал головой Син.
– Но, возможно, жив? Тогда что бы ты сделал, если бы встретил его?
– Я бы упал ему в ноги и молил о прощении. Молил так, как последний мерзавец просит о помиловании перед виселицей.
Вильна нахмурилась, а затем вздохнула.
– Неважно. Чего бы ты ни хотел, теперь пойдёшь со мной прямиком к эрду Фавэру, и он решит твою участь. Ты испускаешь столько тёмной дэ, что люди из дома выходить боятся. Тебе нельзя здесь больше оставаться.
Син скрипнул зубами и опустил голову ниже. Больше он ничего не сказал.
* * *
– Маленькая мерзкая мразь пробралась к нам
