Бессонная война - Сэм Альфсен

цветочных ароматов, на секунду почувствовал себя в тепле и безопасности. Словно он снова оказался в той лачуге в заснеженных горах, и выдалась одна из тех ночей, которые они с учителем коротали за разговорами.

– Не могу понять лишь одно: почему эрд поступил так? Детоубийство – не то, что можно сделать без дрожи в руке, но ранее этот отряд уничтожил более двухсот скиданцев. Почему же эрда до такой степени мучила вина, что он решился принять яд? Для него жизнь ребёнка во столько раз ценнее жизни простого мужчины? Справедливо ли это?

– Всё немного сложнее, учитель. Я постараюсь объяснить вам. А вы расскажите… Тиама сказала, что Син похож на Энлиля… Энлиль – это древний правитель Скидана? – перевёл тему Нуска, не желавший так скоро вдаваться в подробные рассказы о тяжёлом прошлом эрда.

– Ты угадал. Об этом действительно знают единицы, потому что эта история… слишком грустная, – покачал головой Минхэ.

Нуска удивился. Минхэ, когда-то рассказавший о собственной несчастной судьбе, считает чью-то историю слишком грустной, чтобы о ней поведать?

– Учитель, вы недоговариваете.

– Думаю, тебе слишком рано об этом знать. Но да, Энлиль был первым правителем, объединившим когда-то разрозненные владения в единую страну – Скидан. Он же был тем, кто собственными руками уничтожил последнего дракона на континенте. Энлиль пересёк земли от Скидана до северных берегов, обошёл и восток, и запад, чтобы быть уверенным: все драконы уничтожены.

– И Син на поле боя… был в его доспехах?

– Да. Это доспехи из закалённой драконьей чешуи – их не может пробить ни один меч, ни одно копьё. Поэтому и удары, нанесённые конницей смерти, не стали для Сина смертельными.

– Учитель… но ведь Тиама узнала эти доспехи. Значит ли это… что она жила во времена первого правителя Скидана? Более семи тысяч лет назад?

Минхэ закусил губы и промолчал. Нуска вздохнул и развалился на лавочке, пристроившись поближе к тёплому боку учителя. Даже если Минхэ не хотел посвящать лекаря во всё, что ему известно, эта информация уже была слишком ценной.

– Учитель Минхэ, для чего вам знать, почему эрд поступил так?

– Наверное, интерес. Даже если бы я был недоволен действующим эрдом, со своим рангом я бы многого не добился. Я хорошо знал эрда Фавэра, которого убил Син. В сравнении с ним Рирьярд на троне не кажется таким уж плохим вариантом. Нет ничего хуже, чем хаванец, погрязший в собственных желаниях и крови своих подданных. Могу сказать лишь, что Скидана бы уже не было, если бы Син не ввязался в Континентальную войну и дворцовый переворот. Но он слишком многое на себя взял в том возрасте, когда человек только начинает жить.

Нуска сидел и рассматривал свои ботинки под приятный и мелодичный голос Минхэ. Что лекарь мог сказать? Так оно и было. Если бы эта жизнь оставила Сину хотя бы намёк на выбор… возможно, всё сложилось бы иначе. Возможно, эрд бы не пытался умертвить себя всеми доступными способами и не бросался сломя голову в бой.

– Знаете, Минхэ, – тише добавил Нуска, впиваясь ногтями в собственные ладони. – Я ищу единственный возможный способ выбраться из порочного круга.

– Ты заговорил загадками. Кажется, моя компания может дурно влиять на тебя, – с улыбкой покачал головой Минхэ.

Нуска тоже не удержался от улыбки и выдал:

– Я ищу любой способ убить Тиаму. Если вы расскажете мне, как это сделать, то я поведаю вам обо всём, что когда-либо узнавал из видений об эрде и о других… «избранных» или «нареченных особыми именами»… Как хотите, так и называйте… нас.

Нуска впервые всерьёз отнёс себя к этой группе людей. Уже сейчас вырисовывалась вполне понятная картина: Син, правитель Скидана, Хайя, сын главных сурии металла и изобретатель, Жеро, главный сурии огня и… он, никудышный лекарь.

Только они были способны остановить этого монстра по имени Тиама. Не человека. Нуска уже уверился, что ни один хаванец не смог бы прожить несколько тысяч лет и своими руками потехи ради умертвить такое количество людей.

– Нуска, ты уверен, что… – начал Минхэ, но замолчал.

Чья-то дэ закружила в воздухе – они почувствовали это одновременно и оба машинально обнажили клинки. Только Нуска уже понял, что…

– Что это вы тут шушукаетесь? Нашли место для обсуждения государственных тайн! А если кто-то обладает навыком, усиливающим слух, – что тогда?! Что, если тут остались шпионы Дарвеля?!

Из-за угла выскочила Вильна. Её гневный взгляд спустил Нуску на землю и заставил почувствовать себя незначительным, мелким и грязным.

Именно за это он и ненавидел Вильну.

Её красная униформа главнокомандующей сидела как влитая, но… правая рука свисала вдоль туловища. Нуска почувствовал от неё неприятный запашок тёмной дэ – шёл процесс отторжения мышечных тканей.

– Я каждый день занимаюсь лечением больных, вторая помощница Вильна. Что же вы не обратились ко мне со своей рукой? – с усмешкой заметил лекарь, сверля взглядом безвольно повисший кусок мяса, который прежде звался рукой. – Гордость не позволила?

– С моей рукой… всё будет в порядке! И без твоих хаванских штучек! Я наложила тугую повязку ещё во время «предвестной» схватки! И ничего – рука не болит! – горделиво выдала эта тупоголовая воительница.

Нуска просто закатил глаза к небесам, пока Минхэ, хмурясь, просто покачал головой и ответил:

– Приветствую вторую помощницу Скидана. Вильна, если вы ещё немного продержите повязку на руке, то восстановить её будет невозможно. Я, конечно, не лекарь, но… от вашей руки сильно тянет тёмной дэ.

Вильна удивлённо моргнула. Наверное, это всё, что она могла сделать в сложившейся ситуации.

– Тогда… Генерал Минхэ, что я могу сделать… чтобы рука снова была здорова? – медленно спросила она, глупым взглядом всматриваясь в лицо хаванца.

– Как мне известно, повязку необходимо снять и… обратиться за помощью к лекарю, – совершенно спокойно проинструктировал Минхэ.

– И… к какому лекарю мне стоит обратиться?

Минхэ медленно перевёл взгляд на Нуску.

– Думаю, мой ученик прекрасно справится с этой задачей…

– Ай-ай-ай! Как же больно, бездна ж тебя дери, поганый безрукий коновал! Чтоб ты сдох в тех трущобах, из которых мы тебя вытащили, не должно оно быть настолько больно! Ты делаешь это намеренно!

Нуска уже и не помнил, в который раз закатывал глаза. Но, несмотря на дикие кабаньи вопли воительницы, усилил поток светлой энергии на кончиках пальцев. Мягкий свет обволакивал потемневшую и переломанную в нескольких местах руку Вильны. Нуска и представить себе не мог, какие страдания должна была приносить такая травма. Да и… не очень-то и хотел. Скорее его даже забавляло то, что Вильна из гордости