Доказательство Канта - Елена Янова

* * *

Никогда не предполагай, чего можно ожидать от людей. Я простую прописную эту истину понял и принял в первый же год заселения Шестой колонии.

Если первым колонистам я лично проводил инструкции — что можно делать, чего нельзя, как пользоваться защитным куполом, как различать опасных и неопасных существ, то с увеличением численности людей на Шестом степень моей паники одновременно с накоплением здорового пофигизма росли пропорционально. В самом деле, если человек стремится к изощренному способу самоубийства, то кто я такой, чтоб ему мешать?

Но вот что меня всегда демотивировало, так это желание людей познать новое, но каким-то очень хитрым способом.

Когда я был несмышленым подростком, меня родители взяли в круиз по Скандинавии с посещением Восьмого, Скандинавского мегалополиса. Честно сказать, особых различий с нашим Московским я не нашел. Но хорошо запомнил одно наблюдение: соотечественник, с которым мы ехали по фьорду любоваться на скалы, постоянно восклицал: «Ну вот и что? Это что, скалы? Камни и камни. Да видал я в Альпах такие скалы!»

Как-то сразу мне стало понятно, что не сравнивает он скалы Альп со скалами Люсефьорда по настроению, природе и особенностям. Он сравнивает одни скалы с другими, и тот камень оказывается ничуть не круче, чем вот этот. Это для геологов разница есть или для таких несколько пришибленных, как я, а для праздношатающегося туриста, заплатившего за экскурсию, одна скала похожа на другую примерно так же, как один зоопарк на другой. И он не находит различий. И возникает у него закономерный вопрос: а за что я, граждане, кровно заработанные-то отдаю? С подобными экземплярами мне приходилось сталкиваться несколько раз, но все они оставили неизгладимое впечатление.

Первая партия туристов — охотников за впечатлениями — прибыла на Шестой спустя несколько месяцев активной жизни колонии. Мы расселяли колонистов-ученых, ставили вместе с ними компактные жилые модуль-блоки, старались наладить быт. К каждому жилому сектору сначала ставили капсульную развертку защитного купола, потом водородный генератор — для обеспечения энергии, разбирались с системами фильтрации и очистки воды, делали обзорные лекции по безопасности… В общем, работы хватало по уши и еще немножко сверху.

И вот посреди попыток организовать мало-мальски налаженный процесс цивилизованной колонизации является процессия из шести вооруженных до зубов образчиков человеческой породы, и спонсирует сопровождение первопроходцами в ближайшую степь.

Я был очень недоволен — нас и так рвала на куски Ассоциация наук, туда пойди, здесь помоги, да и в колонии хватало занятости, но какая-то крупная шишка на самом верху решила, что весь мир подождет, пока мы на пару дней всем отделом оперативников сходим в приятное сафари.

Увидев индивидуумов, что мне предстояло сопровождать, равно как и моим пятнадцати подчиненным — по боевой тройке на человека плюс я, старательно пытающийся контролировать эту кодлу и ее заводилу, — я сразу предчувствовал шквал неприятностей и претензий. И ничуть не обманулся в ожиданиях.

— Честер? — небольшого росточка шатен с прилизанной к затылку реденькой остаточной волной волос, протянул мне ладонь. Я ответил на приветствие, про себя отметив, что по внешности людей не судят.

Шатен оглянулся на сопровождающих — пятеро крепеньких мужиков, наемников, хватались за иглометы, как за последнюю спасительную соломинку. Все они были облачены в слегка переделанную военную экзоброню, отчаянно выдвигали мужественные подбородки и сурово хмыкали. Дескать, видали мы в гробу и в белых тапках ваших насекомых, и не такую страсть доводилось переживать.

Я сочувственно посмотрел на них, вспоминая ошибки широкоплечей астродесантуры, вздумавшей с нахрапу покорить качественно отличный от углеродоорганической природы мир, и постарался ввести их в курс дела:

— По правилам безопасности каждый из вас будет иметь вооружение в один стандартный нитиноловый нож и боеприпасы для игломета с парализантом в сердечнике. Разрывные запрещены, боевые запрещены. Сдайте, пожалуйста.

Наемники недовольно заворчали, протестуя против наших порядков, но я был неумолим.

— А теперь, если вы еще не ознакомились с основными нюансами поведения в поле, небольшая лекция, — начал я, но лысеющий шатен по имени Ном меня прервал.

— Оставьте свои условности для тех, кто не имеет настоящего охотничьего опыта, — самодовольно заявил этот покоритель всея дикой природы.

Я терпеливо занудствовал, начиная понимать, что мои невеликие познания в физиономиях людей все-таки имеют претензию на правоту:

— Вы должны представлять, с чем вам придется столкнуться, так что…

— Бросьте. Сколько? — Ном выразительно пошелестел пальцами, а я сделал вид, что искренне не понимаю, что это он мне такое показывает.

— Чего — сколько?

— Сколько еще надо доплатить, чтобы вы отстали от меня с вашей нудятиной?

Я прикрыл глаза и медленно выдохнул.

— Деньги оставьте при себе. Если вы так не хотите меня слушать, то, наверное, хорошо знакомы со спецификой мира?

— Более чем, — Ном был не просто уверен, а настолько самоуверен, что я пожал плечами и загрузил голограмму стандартной формы отказа от ответственности. Ее я сочинил на коленке в тот момент, когда узнал, что вместо очередной партии колонистов прибудут туристы-авантюристы, и тут же согласовал с шефом, тот лишь пару дельных поправок посоветовал. Я понимал, что иначе все ошибки и огрехи поведения неопытного путешественника могут быть свалены на нашу ответственность. А мне такого не надо было.

— Вот тут поставьте отпечаток пальца, и будете сами отвечать за свои решения, жизнь, здоровье и имущество.

— А зачем тогда вы?