Башня Нерона - Рик Риордан

монстра, как я надеялся, стрела разбилась о камни в нескольких футах от его головы. Обломки, не причинив ему никакого вреда, рассыпались по земле. Тут же распахнулись глаза Пифона, горящие как фонари.

Я приземлился в центре пещеры, по щиколотку провалившись в устилающие ее обрывки старой змеиной кожи. Ну хоть ноги не переломал. Эту неприятность можно было припасти на торжественный финал.

Пифон посмотрел на меня. Его глаза словно прожекторы пронзали вулканические пары. Искрящаяся дымка пропала. То ли он закончил поглощать ее силу, то ли я помешал ему, не знаю.

Я надеялся, что он хотя бы заревет от отчаяния. Вместо этого я услышал его смех: низкий рокот, от которого моя отвага растаяла. Смеющаяся рептилия – пугающее зрелище. Их морды вообще не предназначены для выражения таких эмоций. По сути, он даже не улыбался, но обнажил клыки, поджал губы, разделенные на сегменты, как ириски «Тутси Ролл», и ударил воздух раздвоенным языком, наверняка смакуя запах моего страха.

– Вот тебе на! – Его голос звучал отовсюду, каждое слово сверлом буравило мне суставы. – Я не успел до конца переварить силу Нерона, но, думаю, ничего страшного. Все равно на вкус он как сушеная крыса.

Я был рад, что помешал Пифону переваривать императора. Может, так его будет не совсем невозможно победить. Правда, мне очень не нравилось его спокойствие и абсолютная уверенность в себе.

Конечно, он не видел во мне угрозы.

Я наложил вторую стрелу на тетиву:

– Уползай отсюда, змеюка. Пока еще можешь.

Глаза Пифона весело сверкнули:

– Поразительно. Ты ничего не вынес из своих унижений? Интересно, какой ты на вкус? Как крыса? Как бог? Хотя, по-моему, это примерно одно и то же.

Он очень сильно ошибается. Не насчет того, что боги на вкус как крысы… Откуда мне знать такое. Нет, я много что вынес из своих унижений. Их было столько, что теперь, столкнувшись со злейшим врагом, я терзался сомнениями в собственных силах. Мне с ним не справиться. О чем я только думал?!

Но я понял еще кое-что: унижение – это лишь начало, а не конец. Иногда нужно сделать второй выстрел, а потом третий, а потом четвертый.

Я выпустил стрелу. На этот раз она попала Пифону в морду и задела левое веко, заставив его моргать.

Он зашипел, поднимая голову, и она за считаные секунды оказалась в двадцати футах надо мной:

– Не позорься, Лестер. Я контролирую Дельфы. Я был бы согласен управлять миром с помощью своих марионеток-императоров, но ты услужливо избавил меня от посредников. Я поглотил силу Триумвирата! И теперь поглощу…

Моя третья стрела попала ему в горло. Кожу она не проткнула. На это глупо было даже надеяться. Но удар заставил его заткнуться.

Я отпрянул в сторону, стараясь не наступать на чешуйки и кости. Перепрыгнул через узкую трещину, из которой выходил такой горячий пар, что я чуть не сварил промежность. Когда я наложил на тетиву очередную стрелу, Пифон начал менять свой облик. На спине у него появились ряды маленьких жестких крыльев. Из живота выросли две массивные ноги, отчего он стал похож на гигантского комодского варана.

– Я понял, – загрохотал он. – Не хочешь по-хорошему? Ладно. Будет по-плохому. – Он наклонил голову набок, как прислушивающийся пес – после такого зрелища мне вообще расхотелось заводить собак. – А… Дельфийский оракул говорит. Хочешь, расскажу твое будущее Лестер? Это недолго.

Зеленые люминесцентные пары стали насыщенней и закружились вокруг него, наполняя воздух резким запахом гнили. Парализованный ужасом, я наблюдал, как Пифон вдохнул дух Дельф, извращая и отравляя его древнюю силу, а потом заговорил гулким голосом, и каждое слово несло на себе тяжесть неотвратимого рока:

– Пусть Аполлон падет…

– НЕТ!

По моему телу разлилась ярость. Предплечья задымились. Руки засияли. Я выстрелил в четвертый раз – и пробил шкуру Пифона прямо над его новенькой правой ногой.

Монстр зашатался и сбился. Облака газа, окружавшие его, рассеялись.

– НИКОГДА НЕ ПРЕРЫВАЙ ПРОРОЧЕСТВО! – взревел он и понесся на меня, как голодный товарняк.

Я отскочил в сторону, кувыркнувшись через груду останков, в тот момент, когда Пифон откусил кусок от пола, на котором я только что стоял. На меня посыпались обломки величиной с бейсбольный мяч. Один камень, попав мне по затылку, чуть не вырубил меня.

Пифон бросился на меня снова. Я попытался натянуть тетиву, но он был слишком быстрым. Я отпрыгнул и приземлился на лук, сломав стрелу.

Пещера превратилась в гремящую фабрику из змеиной плоти: конвейеры, шредеры, трамбовщики и поршни, и все это – извивающееся тело Пифона, каждая частичка которого готова стереть меня в порошок. Я сумел подняться на ноги и перепрыгнул через участок змеиного тела, едва увернувшись от выросшей только что на боку монстра головы.

Учитывая силу Пифона и мою тщедушность, я уже должен был несколько раз умереть. Меня спасали только небольшие размеры. Пифон был базукой, я – мухой. Он мог запросто убить меня одним выстрелом – но сначала нужно было меня поймать.

– Я слышал твою судьбу! – завывал Пифон. Я чувствовал холод, идущий от нависающей надо мной головы. – Пусть Аполлон падет. Не много, но этого достаточно! – Он едва не обхватил меня кольцами, но я выскочил из капкана. Чечеточница Лавиния Асимов гордилась бы тем, как ловко двигаются мои ноги. – Тебе не уйти от судьбы! – злорадствовал Пифон. – Я изрек твой жребий, а значит, так тому и быть!

Нужно было как-то остроумно ответить, но я не успевал даже отдышаться.

Я запрыгнул на тело Пифона, чтобы как по мосту перебраться по нему через трещину. Мне казалось это отличной идеей, пока рядом со мной не выросла лапа как у ящерицы и не впилась когтями мне в щиколотку. Завопив, я споткнулся и, схватившись впопыхах за первое, что попалось под руку, соскользнул со змея. Крыло, в которое я вцепился, возмущенно затрепыхалось в попытках меня стряхнуть, но я уперся одной ногой в край расселины и каким-то чудом сумел перебраться на твердую землю.

Плохие новости: мой лук канул в бездну.

Горю моему не было предела. Ногу пекло. Ботинок пропитался моей собственной кровью. Естественно, когти были ядовитыми. Наверное, я просто сократил свою жизнь с нескольких минут до всего парочки. Хромая, я добрался до каменной стены и забился в вертикальную трещину размером не больше гроба. (Ну почему мне обязательно нужно это сравнение!)

Я потерял свое лучшее оружие. У меня остались стрелы, но не из чего было стрелять. Какие бы приливы божественной силы я ни ощущал, они были непредсказуемы, и их было недостаточно.