Парадокс Севера - Виктория Юрьевна Побединская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вдруг он оступился и упал, схватившись за ногу.
Душа провалилась в пятки, я вдруг чётко осознала, кто передо мной.
Он ни сделал ни единого выпада, не потому что издевался… потому что вес в этом случае переносится на колено…
Парень стянул маску.
Из собранных на затылке в пучок волос вырвались пара прядей.
Нет! Только не снова!
Развернувшись, я понеслась к раздевалке так быстро, как могла, но все равно услышала позади шаги.
— Диана, подожди.
Я закрыла глаза, понимая, что все равно не смогу избегать этого разговора вечно.
— Дай мне две минуты, — догнав, Север встал напротив, глядя на меня сверху, чуть нахмурившись, до привычной морщинки между бровей.
— Чего тебе?
Мы смотрели друг на друга в упор, но на этот раз я точно знала, что выиграю и эту битву.
— Хочу поговорить.
Я покачала головой.
— Извини, нам не о чем.
Неожиданная, казалось бы давно закопанная обида, снова полоснула по сердцу. Я попыталась уйти, но Север тоже сделал шаг в сторону, преграждая дорогу.
— Ты бегаешь за мной? — спросила я, прищурившись.
Север усмехнулся.
— Всё ещё обижаешься.
— Не льсти себе, — ответила я. — Единственное, чем ты меня обижаешь, так это своим присутствием. И тем, что оскверняешь собой единственное место, которое я люблю. И единственное дело. И да, шпагу ты держишь отвратительно.
— Послушай...
Я вскинула кисть, упирая острие ему в горло.
— А теперь отойди!
— Хорошо, хорошо, — сделал он пару шагов назад, сдаваясь. — На самом деле я пришёл не только поговорить. Хотел отдать тебе это.
И протянул свою рапиру эфесом вперед.
— Зачем она мне? — Я хотела с размаху ударить по его руке, но замерла. На гарде, прямо у рукоятки, причудливо переплетаясь, блестела вязь из букв. «АС». Александр Савин.
Протянув руку, я приласкала клинок пальцами. Словно к прошлому прикасаясь.
«Зачем ты наносишь на неё свое имя? — рассмеялась я, усаживаясь на низкую скамью и вытягивая ноги. — На соревнованиях они ломаются быстрее, чем краска засохнуть успеет.
Александр макнул тонкую кисточку в серебристую эмаль.
— Во-первых, мы перестанем их путать.
Я закатила глаза.
— Когда мы их путали, Савин?
— Во-вторых, когда будем далеко, я просто отдам ее тебе, — он широко улыбнулся, касаясь моего колена кончиком рапиры. — И ты будешь знать, что я всегда рядом. Что я с тобой...»
Я с тобой…
Голосом слабым, как будто силы до дна выкачали, я прошептала:
— Откуда?
— Ездил домой. Думаю, он бы хотел, чтобы она принадлежала тебе.
Я зажмурилась до рези в глазах. Попыталась вдохнуть, но не нашла воздуха.
Было бы куда проще, поделись мир на черное и белое. Не пришлось бы разрываться, пытаясь отыскать в чужом сердце правду. Потому что с некоторыми это слишком сложно...
— Я еще кое-что хотел отдать.
Он протянул мне белую карточку, пятую по счету, только на этот раз на ней было написано «Прости».
— Переверни, — попросил Север.
«Кофе?» — было сказано на обороте.
— Пожалуйста, — добавил он, улыбнувшись краешком рта. Это была коварная улыбка. Крайне.
И я понимала, что снова падаю — попадаю в очередную ловушку. А все, что мне нужно — вернуться домой, завернуться в плед и, сидя на подоконнике, греть ладони о чашку с горячим шоколадом. А если заесть все пирожным, то вообще замечательно.
— Не думаю, что это хорошая идея. Честно, мне «тебя» по горло хватило. Если еще хоть раз нас увидят вместе, на завтра мне придется от твоих поклонниц отбиваться палкой. Может конечно это звучит не так уж и плохо, и может быть даже весело, но нет, Северов, хватит.
Видимо, моя речь его повеселила, потому что на лице мелькнула тень улыбки. Я проигнорировала волну дрожи, что она вызывала. Желая, чтобы она была отвращением. Вот только сравнив, понимала, это не оно.
— Конец дня. В коридорах уже никого, — произнес Виктор.
— Всегда найдется кто-то. Тебе ли не знать?
Наклонив голову, он надел маску обратно и протянул руку. Ту, что не была скрыта перчаткой.
— А если никто не узнает? — спросил он.
Мы сидели в крошечном кафе в центре. Пахло можжевельником и корицей, а за окном чадили фонари.
Зал был практически пуст. Лишь несколько фрилансеров корпели за ноутбуками, да пара влюбленных обнималась в углу. Но им не до кого явно не было дела. Даже до нас, до безумия странных, сбежавших с тренировки фехтовальщиков, все еще в белых костюмах. Таких же белых, как не долетающий до земли снег, тут же переходящий в дождь.
— Так почему именно волк? — спросила я, кивнув на серебристую рукоятку трости, что вместо шпаги привычно сжимал Виктор.
После нашего поединка Север снова стал прихрамывать, от чего я ощущала слабый укол вины где-то под ложечкой. Но с другой стороны, не я же устроила весь этот маскарад с переодеваниями.
— А почему нет?
— Потому что не напоминает тебя, — пожала я плечами. — Я бы другую выбрала.
— Ты меня не знаешь.
Слишком мягко. Слишком интимно. По рукам побежали мурашки от бархатного голоса. За время, прошедшее с нашего выхода в клуб, я уже успела позабыть каково это. Не хотела искать скрытый подтекст там, где его никогда не было, но почему-то именно он мне все время и мерещился.
— Почему ты до сих пор хромаешь? — осмелилась я, рассматривая пальцы его левой руки, оплетающие рукоять трости. Длинные, аристократичные в такой степени, которая и не снилась даже королям.
— Замена коленного сустава. Тяжелая реабилитация. Очень долго не хотела эта металлическая дрянь со мной сживаться.
— И это навсегда?
