Край навылет - Томас Пинчон

Раньше такого лица у него она не видела. Испуганное, но и решительное.

– Тут нет клавиши «выход». Нет пути назад к шестнадцатеричным шпорам «ИгрАкулы» и этим всем резвым трюкам с переполнением, никакого уже счастья не будет, мне теперь осталась одна дорога, только глубже.

Несчастный пацан. Ей хочется тронуть его, но она не уверена где.

– Говоришь так, словно это может оказаться делом хитрым.

– Все клево. Вы хоть понимаете, сколько плохих парней с большой капитализацией у Мроза в списке клиентов? Я, по крайней мере, смогу другим хакерам и крэкерам показать, как забираться кое в какие полезные места. Стану гуру изгоев.

– А если кто-то из коллег уже куплен и сдаст тебя федералам?

Он жмет плечами:

– Значит, придется быть чуть осторожней, чем во времена моего кулхацкерства.

– Когда-нибудь, Эрик, изобретут машину времени, мы сможем билеты онлайн бронировать и тогда вернемся все – может, и не раз, – и перепишем всё так, как оно должно было пойти, чтоб не делать больно тем, кому сделали, не предпочитать того, что предпочли. Простить ссуду, не нырнуть под ланч. Билеты, конечно, поначалу будут стоить конских денег, пока не амортизируют стоимость разработки и совершенствования…

– Может, у них будет программа частого-путешественника-во-времени, там бонусные годы начислять будут? Я б такого накопил.

– Умоляю. Ты молод слишком, чтоб о стольком жалеть.

– Эй, мне даже за нас с вами неловко.

– Нас, что.

– Та ночь, когда мы вернулись из «Жуа-де-Выдр».

– Теплые воспоминания, Эрик. По-моему, в уголовном кодексе этого пока нет, неверность по поводу ног? Не-е.

– А вы когда-нибудь рассказывали Хорсту?

– Уместный случай как-то не выпал. Или, если перефразировать, зачем? А ты рассказывал Дрисколл?

– Не-а, по-моему, точно не…

– «По-твоему, точно» ты… – Осознав, что она скинула туфли и потирает стопы друг о друга. По крайней мере, можно выразиться, томительно.

– Можно у вас еще кое-что спросить?

– Возможно…

– Знаете, там правда есть такие маленькие крохотные люди, они выходят из-под батареи с… с вениками, и совочками, и…

– Эрик, нет. Про это я слышать не хочу.

32

Наутро из-за западного горизонта звонит Редж Деспард.

– Пока говорим, смотрю на Космическую Иглу.

– Что она делает?

– Макарену. Ты норм? Я б раньше позвонил, сразу после башен, но был в дороге, а когда наконец сюда выбрался, дом искал и…

– Хорошо, что хоть свалил вовремя.

– Когда по радио сказали, я чуть не развернулся и назад не поехал. Не поехал, гнал дальше. Муки совести выжившего.

– Гипноз федеральных автострад. Не перенапрягай извилины, Редж. Ты теперь в земле Мятежных Диффчонок с полезными для здоровья вечнозелеными деревьями и угольными брикетами, которые делают вид, будто они кофе и что не, пральна? так что я тебя прошу. Отпусти себя.

– Я вижу только то, что в новостях, но отсюда оно смотрится мрачно.

– Много скорби, все до сих пор на нервах, копы тормозят кого хотят, рюкзаки обшаривают – примерно такого и следовало ожидать. Но в смысле отношения, жизнь продолжается, на улицах большой разницы нет. Ты уже нашел работу?

Сомнение.

– Подменяю в «Майкрософте».

– Уф.

– Ну, к дресс-коду еще надо привыкнуть, сплошь дыхательные аппараты и снаряжение штурмовиков…

– С детьми виделся?

– Стараюсь не лезть на рожон, но…

– Ты из Нью-Йорка, они рассчитывают на такой рожон.

– Вчера пригласили на ужин. Готовил супруг. Буйабес, местные ингредиенты. Что-то вроде «шенен блан» из долины Якима. От Грейси до сих пор это вот сияние – «обалденный-новый-мужик-в-моей-жизни», типа мне нужно это видеть. Но девчонки… не передать словами… Они тише, чем я их помню. Не угрюмые тише, не хмурятся, нижние губы не выпячивают, раз или два даже улыбнулись. Может, и мне даже, не уверен.

– Редж, надеюсь, все получится.

– Слушай. Максин. – Ой-ёй. – Эта линия сейчас у нас, она…

– Если не, мы все обречены. Чего.

– Тот дивиди.

– Интересная съемка. В паре кадров горизонт завален…

– Все время просыпаюсь в 3 часа ночи.

– Могло быть что угодно, Редж.

– Те парни на крыше, эти ай-рабы в закрытой комнате у «хэшеварзов». Тренировки. Неизбежно.

– Если Гейбриэл Мроз играет какую-то роль в крупномасштабной тайной операции, тогда… ты предполагаешь…

– Хоть расчет «Стингера» и похож на наемников из частного сектора, все равно им требовалось поощрение более высоких эшелонов правительства США.

– Эрик тоже так думает. И Марка Келлехер, ну, тут и говорить нечего. Тебе ОК, если она запостит видео?

– Это с самого начала планировалось, я пытался распространить штук десять-двадцать дисков в надежде, что кто-нибудь с жирным каналом хоть одно видео выложит. Когда-нибудь появится «Напстер» для видео, обычным делом станет вывешивать что угодно и делиться со всеми.

– Как на таком можно деньги зарабатывать? – Максин не вполне может расчислить.

– Всегда найдется способ монетизировать что угодно. Не моя область. Мне и экспозиции хватает.

– Нагоняешь траффик, надеешься, что включится сетевой эффект, да, звучит, как слишком-уж-хорошо-известный печальный-но-факт бизнес-план.

– Главное, чтоб материал засветился. И кто-нибудь вправил ХТМЛ, чтоб легче было перепощивать.

– Ты правда считаешь, что за этим стоят люди Буша.

– А ты нет?

– Я просто ревизор по мошенничествам. Буш, не заводи меня. Арабский аспект, у меня эти еврейские рефлексы, поэтому надо работать над собой, чтоб избегать паранойи еще и по этому поводу.

– Я тя слышу. В братстве сплошь приятство, со всем должным уважением ко всем, слишком занят – разрабатываю себе новую упаковку, Редж 2.0, без насилия, Западное побережье и никаких стрессов.

– Только ходи с оглядкой. Пришли мне когда-нибудь чего-нибудь отснятого. О, и Редж?

– Что угодно, сестра моя?

– Думаешь, надо шортить «Майкрософт»?

Когда в следующий раз Максин и Корнелия устраивают ланч, уговариваются встретиться в «Фонарном народе». Максин приносит Роки ксерокс «хэшеварзского» досье, которое ей дал Виндуст.

– Вот, последние известия о том, как «хэшеварзы» тратят ваши денежки.

Роки сканирует страницу-другую с недоуменным лицом.

– Кто это сгенерил?

– Безымянное агентство в О.К., очевидно с зубом на заточку, но я не могу сообразить, какое. Прячется за каким-то заябоцким мозговым центром.

– Все равно поступило кстати, мы как раз искали опции выхода из «хэшеварзов», ничего, если я покажу это Клубню и совету?

– Если пойдут по ниточке, конечно, что вы нынче думаете, ребята, менять структуру капитала?

– Вероятно, ИОП тут не светит, СиП[116] никакого, у них куча госзаказов, если честно – пора валить. Наличка, само собой, но в них там что-то другое есть, вроде… можно ли выразиться, зло?

– Что это, «Квартал мистера Роджерза»? Я допускаю, вы имеете в виду зло типа «Ай-би-эм» или «Майкрософта».

– Вы вообще с этим парнем взглядами встречались? Там же, типа, он знает, что вы знаете, насколько плохо все может быть, и ему насрать?

– Думала, дело во мне.

– Никто из нас не знает, до каких сложностей тут все дойдет, на кого они работают на самом деле, но даже если публика из О.К. уже начинает тревожиться, – постукивая по досье, – пора менять наличку на маржу.

– Значит, я полагаю, меня отстраняют от дела.

– Однако навеки у меня в «Ролодексе».

– Пощади ее, – Корнелия, влетая. – Он и мне всегда то же самое говорит, не слушайте.

– А ну паш-шли отсюдова, взбалмошные шалавы, мне уаботать поуа.

Ввиду сложившегося у Корнелии впечатления, что Максин иногда блюдет кошерные пищевые наставления, они оказываются в очередной «еврейской» закусочной, «Эмпорий куриного супа миссис Пинкус». Сетевая покамест. Все тут, похоже, из-за города. К счастью, аппетиты, что Максин и Корнелия принесли с собой, скорее для шмузинга, нежели для достоверностно-уязвимой гефилте-фиш.

Вот Корнелия, с отточенной ловкостью состоявшегося карточного шулера, не опасающегося крупных планов, из, похоже, наобум перетасованной колоды бесед за ланчем легко подводит их к теме семей и эксцентриков, кои в оных могут таиться.

– Моя политика, – грит Максин, – в том, что не заводите меня, слишком уж скоро мы вернемся в штетл, а вокруг бушует какая-нибудь черная магия.

– Ой, и не говорите. Моя семья, ну… «Поговорим о дисфункциональности!» примерно все в ней и объясняет. У нас там один даже в ЦРУ есть.

– Один? Мне казалось, вы все на ЦРУ работаете.

– Только кузен Ллойд. Ну, насколько мне известно.

– Ему разрешают говорить о том, чем занимается?

– Возможно, нет. Мы никогда не уверены. Это же… Ллойд, видите ли.

– Э… Ну, не вполне.

– Надо понимать, что это лонг-айлендские Трубуэллы, их нипочем нельзя путать с манхэттенской ветвью семьи, и, хотя мы никогда не разделяли евгенику или что-то подобное, часто бывает трудно не предлагать этому какого-либо объяснения на основе ДНК, в конце концов, схема там и впрямь вырисовывается.