Херсон Византийский - Александр Чернобровкин

– Сами по себе не очень сильные, мы их раньше били вместе с боспорцами. Первый мой поход был на них, – ответил алан. – Но они теперь вассалы турок, опираются на их силу.

– Тюрки сейчас пошли на юг, с лазами воюют и персами, – поделился я новостями, которые слышал в Константинополе и Херсоне.

– Это хорошо, – пришел к выводу Гоар. – Может, утигуры побоятся нападать одни, оставят нас в покое.

– А почему бы нам не напасть на них первыми? – задал я вопрос и по лицу алана понял, что именно в это русло он и направлял меня. – Тогда мы будем выбирать время и место боя, а это может оказаться важным преимуществом.

– Наступают холода, не успеем, – ответил он.

– Я имею в виду весной, – сказал я.

– До весны надо дожить, – дипломатично произнес Гоар.

– Надеюсь, доживем, – сказал я. – Как только в начале весны освобожусь, сможем наведаться к сигуранцам.

– Если нападем на какой-нибудь род, другие обязательно придут на помощь, – предупредил алан.

– Думаю, большая часть их воинов ушла воевать вместе с тюрками, – предположил я.

– Все равно их осталось много. Больше, чем воинов у нас с тобой.

В ответ я рассказал ему притчу о том, что большого вола (слона он не знал) едят по частям. Алану притча понравилась.

– Утигуры хорошие лучники? – спросил я.

– Хорошие, но хуже гуннов, – ответил Гоар. – Луки у них слабее.

– Значит, не зря я купил броню для коней, – произнес я.

И я рассказал алану, что такое строй «клин», и как в таком строю хорошо бронированные всадники во главе и по сторонам его прикрывают плохо бронированных в середине при нападении на лучников.

– Мы обычно ставим хорошо защищенных в середине первой линии, а остальных по краям и сзади, – сказал Гоар.

– Так и будет, когда мы приблизимся к врагу и развернем строй. Но поскачем к нему «клином» – настоял я. – Зимой потренируй своих людей строиться и скакать «клином» и разворачиваться в линию перед стойбищем.

Гоар пообещал, что отработает такой маневр, но по лицу его было видно, что не возлагает на «клин» больших надежд, предпочитает воевать по-старинке. Он уже не знал, что именно так воевали его предки, основу армии которых составляла тяжелая кавалерия. Разбитые гуннами, они остались без тяжелых доспехов и сильных коней и постепенно деградировали до легкой, в лучшем случае средней кавалерии, в которой на первом месте индивидуальные качества всадника.

Я тоже зимой отрабатывал тактику боя на коне в строю вместе с Гунимундом, Хисарном, Скилуром и Палаком. Хотел и Сафрака подключить, но гепид предпочитал пеший бой. Мы скакали на расставленные на лугу соломенные чучела строем «клин» и развернутым строем, кололи и рубили «противников». Я ездил на гнедом жеребце, купленном в Равенне. Поскольку я тоже Александр, скромно назвал коня Буцефалом. К весне мы привыкли друг к другу. Он научился понимать мои команды и перестал бояться скакать в строю и врезаться в строй чучел. Кстати, лошади непозволительно трусливы для своей массы.

В остальное время продолжал заниматься с Сафраком и налаживать отношения с местной элитой. Основу ее составляли греки, но было по одному-два представителя от других народов. В основном встречались в «элитных» (не намного лучше других, но дорогих) термах, принадлежавших Павлу, очень набожному типу. Наше знакомство он начал с вопроса:

– Как часто ты ходишь молиться в церковь?

– По возможности, – ответил ему.

Я, действительно, бываю в церквях при возможности посмотреть новую или с красивыми мозаиками.

– Понимаю, ты ведь в плаваниях часто, – сделал он мне скидку.

Кстати, в его термах тоже были мозаики и довольно красивые. Все на библейские сюжеты. Причем Павла не смущало, что мы иногда топчем святых. Видимо считал, что святая благодать проникнет и через подошвы.

Приходили в термы с утра, кто когда освобождался от других дел, и проводили там чуть ли не весь день. В общей просторной парилке с как бы парящими на стенах мозаичными святыми, среди которых обязательно был и святой Павел, неторопливо обсуждали дела, в бассейне обтачивали детали, на теплых мраморных ложах под сильными и умелыми руками массажистов находили компромиссы, а в комнате отдыха за бокалом хорошего вина заключали сделки. Меня свели с несколькими чиновниками и подсказали, как с их помощью можно, выражаясь языком двадцать первого века, «оптимизировать» налоги. Я убедился, что всё в Византии так же, как и в России: чем ты богаче, тем меньше платишь налогов.

46

Мы неторопливо скакали по степи, только покрывшейся молодой, зеленой травой. Справа от меня – Гоар, слева – Гунимунд. Я предлагал последнему остаться, послать вместо себя старшего сына, если ему так уж нужна добыча. Гот предпочел отправиться в поход сам, а сыну приказал вместо себя руководить моей лесопилкой. Хисарн, Скилур и Палак скакали позади нас, смешавшись с аланами и херсонцами. Среди жителей города набралось почти семьдесят конных воинов, желающих отомстить утигурам за захват Боспора и заодно поживиться. Или наоборот. Таких было намного больше, но я отобрал только тех, у кого имелся хороший конь. Итого в сборном отряде насчитывалось чуть более двух сотен копий. Десятую часть составляли молодые аланы, которые впервые шли в боевой поход. Они ехали сзади, четко соблюдая субординацию, и вели на поводу вьючных лошадей с припасами. На привалах салаги выполняли всю работу, начиная со сбора хвороста и розжига костров и заканчивая несением караула ночью. Пацаны не роптали. Наоборот, их лица светились от осознания того, что причислены к высшей касте человечества – касте воинов. Я выслал вперед и в стороны несколько разъездов по три всадника в каждом. В случае обнаружения противника двое должны продолжать слежку, а третий скакать к нам с известием. Пока известий не было, хотя мы уже въехали на территорию, которую не контролировали аланы, хотя и считали своей, и на которой в прошлом году случилось несколько мелких боестолкновений.

– Зиму они провели в предгорьях, у леса, и теперь движутся за скотом в нашу сторону, – высказал предположение Гоар.

Поскольку он лучше знал повадки кочевников, я согласился с ним, а затем поинтересовался:

– Какой скот они предпочитают, кроме коней?

– Овец, как и мы, – ответил Гоар.

Гуннам и аварам больше нравился крупный рогатый скот, хотя не брезговали и овцами.

Впереди показалась большая балка со склонами, поросшими деревьями и кустами. Я повернул коня, чтобы проехать по ней от начал до конца, осмотреть. Отряд молча последовали за мной. Эта была не первая балка, которую я инспектировал. При осмотре первой Гоар спросил:

– Что ты ищешь?