Время побежденных - Мария Семеновна Галина

шли. Да он и не скрывал, что тут опасно.

— Не доверяю я этому дикарю, — твердил Хенрик.

— Ты никому не доверяешь.

— Вы мне тоже. Так и будете утверждать, что я никого не видел?

— Принять в темноте куст или просто клочок тумана за фигуру человека не так уж трудно, — сказал наконец док, — особенно если учесть, в каком мы все состоянии…

— Той ночью все мы точно что-то видели, — возразил я, — и это был человек. — И неуверено добавил: — Во всяком случае, нечто похожее.

Док вздохнул.

— Что толку гадать.

— Ложись спать, Хенрик, — сказал я. — Мы с Карсом отдежурим. Все равно скоро наша вахта.

— Не обращайтесь со мной как с идиотом, — вспылил Хенрик.

Я твердо сказал:

— Я тебе верю. Хватит с нас Рамиреса. Мы ему не очень-то поверили, и вот что случилось.

Всю ночную вахту, пока нас не сменили док с Чоро, я просидел, изо всех сил таращась в темноту, но ничего не увидел.

Наутро мы вновь тронулись в путь.

Хенрик развернул карту.

— Сегодня к вечеру мы должны выйти к городу, — сказал он, — если она не врет.

— Тогда карты не врали, — возразил док, — их, между прочим, составляли по фотоснимкам со спутников.

— Хорошее было время, — мрачно заметил Хенрик.

Он взглянул на компас. Я вновь ожидал увидеть повторение вчерашнего цирка, но компас вел себя прилично — стрелка показывала строго на север, как ей и полагалось.

— Все правильно, — сказал Хенрик, сориентировавшись, — нам туда, на юг.

Даже по сравнению с предыдущими днями пути идти было тяжело. Земля то вздымалась, то образовывала гигантские рытвины, точно чья-то невидимая рука скомкала земную кору, как кусок полотна.

В рытвинах стояла черная вода, от которой поднималось омерзительное зловоние. Один раз мы набрели на остатки какой-то металлической конструкции — то ли опоры высоковольтной линии, то ли водонапорной башни. Понять было трудно — вверх торчали ржавые ребра арматуры, оплетенные тем же черным вьюнком, который буйствовал на окраинах Лос-Анджелеса.

— Он растет везде, где жили омбре бланка, — сказал Чоро, показывая острием копья на вьюнок. — Это вестник смерти.

— Значит, мы подходим к городу, — сделал жизнерадостный вывод Карс.

Чоро отошел к доку, и они начали о чем-то горячо спорить. Обычно невозмутимый индеец даже размахивал руками.

— Что там еще такое? — спросил я.

— Он говорит, что дальше не пойдет, — удрученно ответил док, — он говорит, их курандейро не велит заходить в заброшенные города. Плохое место.

— Хотелось бы побольше разнообразия в его лексиконе, — заметил Хенрик.

— Он говорит, что подождет нас на выходе из города. Будет ждать трое суток. Если нас не будет — уйдет к своим.

— А где там выход? — растерянно спросил Карс.

— Да где угодно. Но у него просто феноменальное чутье. Я думаю, он отыщет нас, где бы мы ни появились. На всякий случай я покажу ему карту.

— Рисунок, в который вы смотреть? — уточнил индеец.

— Да.

— Карта для омбре бланка. Нам она не нужна. Я находить омбре бланка, куда бы они ни идти.

И уточнил:

— Если они не мертвый.

— Вы еще не передумали идти в город? — спросил я.

— Какого черта? — ответил Хенрик. — Мы уже близко. А что, тебе самому неинтересно?

— Нет, — отрезал я.

Чоро окинул нас мрачным взглядом, сказал: «Адьос, амигос», — и бесшумно скрылся в кустарнике.

— Эй… — растерянно окликнул его Карс, — погоди!

Но поблизости уже никого не было.

— Смылся, — вид у Карса был обескураженный.

— Ну и хрен с ним, — сказал Хенрик, — до города мы дойдем и без него.

— А знаешь, Хенрик, — задумчиво вздохнул Карс, — может, зря мы все это затеяли?

— Струсил, — презрительно сказал террорист. — Чего ждать от кадара?

— Кадары ничего не боятся, — неуверенно возразил Карс, — мы просто осторожны.

— Это одно и то же.

— Вам не надоело? — устало спросил док. — Нас осталось-то всего четверо, а вы двое так и норовите вцепиться друг другу в глотку.

— Ладно, — сердито сказан Хенрик, — пошли.

Кроны деревьев смыкались над головой так плотно, что двигались мы в мутном полумраке. Опять поднялся туман. Он возник неожиданно, потянувшись из черных, заполненных водой расселин. Туман чуть заметно мерцал — казалось, сам сумрак вокруг нас слабо фосфоресцирует.

Я вдруг почувствовал смутную тревогу, словно что-то вот-вот должно было произойти, и потому не удивился, когда Карс неожиданно схватил меня за руку.

— Олаф, за нами кто-то идет.

Я обернулся.

Сзади, в полосе тумана, маячила неясная фигура.

— Не хочу тебя пугать, Олаф, — тихо сказал мой напарник, — но, по-моему, он очень похож на Рамиреса.

Я вгляделся.

Силуэт, следовавший за нами, не приближался, но и не отдалялся, держась на одном и том же расстоянии.

Хенрик, который шел впереди, тоже остановился и, обернувшись, поглядел на темную фигуру идущего за нами по пятам человека.

— О Господи! — тихо сказал он.

Теперь, когда я пригляделся, мне тоже показалось, что я узнал Рамиреса, он, когда мы остановились, тоже остановился метрах в ста от нас.

— Рамирес! — окликнул я.

Он не пошевелился.

Хенрик сделал несколько неуверенных шагов в сторону молчаливой фигуры.

Доктор преградил ему дорогу.

— Не знаю, кто это, — твердо сказал он, — или что это, но это не Рамирес. Лучше не обращать на него внимания. Идемте.

Он единственный из всех ухитрился сохранить внешнюю невозмутимость.

— Доктор, — жалобно сказал Карс, — но это же абсурд! Если это не Рамирес, почему он так на него похож? Если же это Рамирес, почему он не подходит к нам? Почему идет сзади?

— Быть может, — задумчиво отозвался доктор, — он просто показывает нам то, что мы хотим увидеть?

Карс тихонько сказал мне:

— Олаф, ты же знаешь, у кадаров зрение лучше, чем у людей. Я рассмотрел его лицо. Это он.

— Не останавливайтесь! — торопил док. — Пошли! Посмотрим, пойдет ли он за нами.

Мы снова двинулись в путь, но идти, зная, что тебя по пятам преследует погибший рейнджер, было невыносимо. До тех пор пока я не попал сюда, в Гиблые Земли, я думал, что ничего не боюсь. Но сейчас мне было страшно.

Мы прошли еще несколько десятков метров и больше не выдержали — вновь остановились и обернулись.

Молчаливый силуэт по-прежнему следовал за нами, не отставая, но и не приближаясь.

Нервы у Хенрика сдали.

— Я больше не могу! — воскликнул он, и, развернувшись, пошел навстречу призраку.

Я подскочил к нему и схватил его за плечи.

— Хенрик, ты сошел с ума! Оставь его! Это не Рамирес! Рамирес погиб! Это вообще не человек!

— Да, но… — растерянно сказал Хенрик, — почему он так на него похож?

— Не знаю! Это какое-то наваждение! Морок!

Хенрик, словно он