В театре и кино - Борис Бабочкин

Бомбей производит впечатление очень богатого города, но впечатление это оказывается глубоко ошибочным. Контрасты нищеты и богатства выступают по мере знакомства с городом все ярче и яснее. По количеству нищих и бездомных только Калькутта опередила Бомбей. Бездомные валяются на улицах. Есть среди них более или менее устроенные, есть и дошедшие до состояния, которое можно определить только выражением: "Голый человек на голой земле". Оседлый бездомный днем вешает на забор свою легкую деревянную кровать с веревочной сеткой. На ночь он снимает ее и устраивается спать на тротуаре или под деревом. "Голый человек" спит где попало.

Удивляет количество прокаженных. К ним, очевидно, так привыкли, что их тела со всеми признаками трупного разложения не вызывают ни жалости, ни даже любопытства. Я не заметил, чтобы их сторонились, опасались. И прокаженный, сидящий среди здоровых нищих на перекрестке двух центральных улиц, - зрелище, обычное для Бомбея.

Жара в Бомбее непереносимая. Был случай, когда я днем вернулся в гостиницу просто потому, что боялся идти по улице - так пекло солнце. Но к вечеру близость моря дает себя знать. Вечера в Бомбее приятны.

Едва мы прилетели в Бомбей, как оказались в объятиях нашей гостеприимной ИПТА. Душой этой организации в Бомбее является драматический актер Хангал. В течение трех лет он был президентом и секретарем Бомбейского отделения ИПТА. Хангал занимается также переводом пьес и режиссурой. Но основная его профессия - портной. Этот интеллигентный, начитанный человек отдает любимому театру все свое свободное время, то есть все вечера и ночи. Пока мы были в Бомбее, он взял отпуск и не расставался с нами. Показывая нам город, он завез нас на базар, в маленькую швейную мастерскую при магазине, где работает, и познакомил со своими коллегами и хозяевами. Хангал - энтузиаст, бескорыстный и преданный делу. На таких людях и держится ИПТА.

Иптовцы познакомили нас с работой другой общественнотеатральной организации Индии - Ассоциации индийского, национального театра (Indian National Theatre Association), или, сокращенно, ИНТА. Никакого соперничества между этими двумя ассоциациями нет. ИНТА объединяет художественную интеллигенцию Индии, средние, более европеизированные классы.

В Бомбее есть колледж танца, музыки и драмы. Это одновременно и городской клуб искусств. Он радушно предоставляет свои стены коллективам разных художественных организаций и разных направлений, там постоянно работает драматический театр "Юнит", обслуживающий в основном бомбейское студенчество. На английском языке идут пьесы Софокла, Мольера, Шоу, Стриндберга и многих современных западных авторов. Руководитель театра Алкази, молодой режиссер, получил театральное образование в Лондоне и в Париже, у Вилара. Он показал нам прекрасные фотографии своих постановок. В них чувствуются хороший вкус и тщательность. Склонность к модернизации и левизне диктует режиссеру всегда смелые, но не всегда обоснованные сценические решения.

Театр "Юнит" расположен на квадратной крыше колледжа. В жарком климате Бомбея это очень удобно - много воздуха, прекрасный вид на океан. Сцена занимает один угол крыши, занавеса нет. Все артисты театра - студенты, а сам Алкази служит в какой-то конторе. Репетиции проходят по ночам. Недавно дирекция колледжа вынуждена была распорядиться, чтобы репетиции кончались не позже двенадцати часов ночи. У молодых артистов выработалась привычка засиживаться до четырех - пяти часов утра.

Когда мы разговаривали с Алкази, он поделился с нами своей мечтой: дождаться открытия в Индии государственного театра, оставить свои мастерские и конторы, целиком посвятить себя искусству.

На следующее утро мы встретились с работниками ИПТА на их основной репетиционной базе, в храме Бабуль Бату. Это большой храм со всеми обязательными для него атрибутами. Высокая лестница идет через двор, где живут священные коровы-зебу... На горбу каждой примостилась черная ворона. Это, очевидно, так обычно, что никого, кроме нас, не удивляет. На лестнице сидят нищие, играют дети. Храм окружен большими террасами. На одной из них устроилась ИПТА.

Нас встретили необычайно радушно. Оказалось, что многие артисты труппы летом 1957 года были на Московском фестивале, и теперь они приняли нас как старых друзей. "Гвоздем" встречи были танцы "Манипури", которые с блеском исполнили для нас сестры Хавери - Дайяна, Суварна и Дурхана, замечательные бомбейские танцовщицы. Потом мы узнали, что их выступление стоит очень дорого, так как популярность прославленных артисток огромна. Тем более любезно было с их стороны выступить перед нами и показать много танцев в классическом стиле "Манипури". Танец танцовщиц храма сестры Хавери исполняли в стиле старинного фольклора, без всякой мистической окраски.

Три очаровательные молодые женщины, одетые в ослепительные костюмы, с босыми ногами, украшенными звенящими браслетами, танцевали весело, изящно, удивительно красиво... Необыкновенная обстановка, ясное солнечное утро, необычная, покоряющая музыка - все вместе оставило глубокое впечатление чего-то свежего, ясного, волшебного... Незабываемое утро!

Вечером мы встретились с деятелями ИПТА, и это была одна из самых содержательных встреч. Люди пришли, чтоб услышать от нас о реализме, о социальном содержании и методах советского искусства. Мы говорили перед требовательной и высококвалифицированной, культурной аудиторией. Ее лидером был наш друг - Балрадж Сахни. Из его выступления мы узнали новые подробности о разносторонней деятельности ИПТА. Узнали, например, что отделения ИПТА показали шесть тысяч раз постановку пьесы "Освобожденный". В ней говорится о том, как помещики сделали жизнь народа невыносимо тяжелой. Сахни считает, что это лучшая современная пьеса. В ней органически сочетаются элементы фольклорного и современного театра. Песни, танцы, народные обряды органически вплетаются в действие.

Эта пьеса поставила перед литовцами серьезную проблему: каким путем идти дальше? Развивать ли народные формы театра или создавать новые, современные? Иптовцы изучают систему Станиславского и пытаются в ней найти ответ на вопросы, практически возникающие перед индийским театром. То, что им известно о системе, они считают явно недостаточным. Они хотят знать, исчерпывает ли система Станиславского все вопросы творчества, содержания и формы, или появилась (говорят, что появилась в Германии) другая система, опровергающая основные положения Станиславского... Путь творчества, подсказанный

Станиславским, путь "от сознания к подсознанию", является ли он единственно правильным путем, включает ли он в себя такие формы театра, как народный эпос, лирико-музыкальная драма?

И главный вопрос, обращенный к нам, прозвучал так: "После того как вы видели все слабости нашего театра, что бы вы -советские артисты - рекомендовали сделать для совершенствования игры индийских актеров? Как двинуть вперед индийскую драматургию? Как усовершенствовать внешнее оформление спектаклей?"

Сложность вопросов, поднятых индийскими товарищами, усугублялась необходимостью двойного перевода, так как в зале собрались представители не только разных театральных жанров, но и разных языков. Артисты Бомбейского отделения ИПТА играют на языках гуджарати, хиндустани, маратхи, телегу и других. Беседа затянулась до поздней ночи, и до поздней ночи сидели на полу перед нами вместе с остальными две индийские артистки-матери со своими малютками на руках.

Мы вернулись в отель очень поздно, утомленные и взволнованные этой встречей. Утром нам предстоял перелет в Аурангабад, в район великих сокровищ индийского искусства, район скальных храмов Аджанты и Эллоры...

В глубь веков

До Аурангабада лететь немногим более часа. Под нами окрестности Бомбея. В клочьях седого тумана - виллы, пальмовые рощи, голубые озера, ленты асфальтовых дорог. Слева - до самого горизонта - Аравийское море. Пролетаем над грядой голых, выветренных гор. За ними начинаются возделанные поля, совсем такие же, как у нас в России весной, - даже не верится, что это Индия.

Самолет опускается в степи. Несколько небольших белых построек аэродрома, вдали силуэт маленького городка, единственное украшение которого - миниатюрная копия мавзолея Тадж Махал. Император Аурангзеб построил этот мавзолей для жены, по примеру своего отца - великого могола Шах-Джехана. Мавзолей и небольшая расположенная рядом фабрика доминируют над городом. Отель, рассчитанный на туристов, - лучшее здание Аурангабада. Он находится в некотором отдалении от горсда, уютен, удобен, тих. На стенах террас и коридоров - копии фресок Аджанты. Природа вокруг суровая: желтая опаленная земля, бедная растительность, нестерпимая жара.

Оставив в отеле вещи, мы отправляемся к пещерным храмам, это примерно в двухстах километрах от города. Дорога однообразная - желтые холмы, большие камни, редкие оазисы. На полдороге встретились нам развалины старинной крепости, а за ее стенами - небольшое, очень древнее селение Бегампур, где живут индийцы-мусульмане. Въезжаем туда через мощные ворота, по мосту, переброшенному через ров. Дорога становится совсем пустынной, а окрестности еще более дикими. Мы то спускаемся в неглубокие долины, то взбираемся по серпантине вверх, на вершину холма, откуда открывается печальная картина полупустыни.