В театре и кино - Борис Бабочкин

Поездка в Эллору, которой мы посвятили следующее утро, была не так утомительна. Эллора расположена недалеко от Аурангабада, минут сорок пути. Дорога чудесная, вся засажена громадными баньянами. Их ветви спускаются вниз и врастают в землю, образуя новые деревья. Храмы Эллоры стоят не так близко один к другому, как в Аджанте, и каждый более своеобразен. Здесь все мне показалось еще более занимательным и красивым. Принцип постройки тот же, но храмы сооружены не внутри скалы. От скалы отсекалось все таким образом, чтобы остались внешние контуры здания, открытого сверху и с боков. Так что каждый храм, целиком высеченный из скалы, находится в яме, с трех сторон окруженной отвесными обрывами. Но это не просто обрывы, внутри каждого обрыва - ряды колонн, залы храмов, монастыри.

Шедевр Эллоры - храм бога Шивы - Кайлас, совершенно изумительное сооружение. Центральное здание, стройное и высокое, охраняют громадные скульптуры слонов, львов, грифов; каждая скульптура так динамична, что даже на фотографии кажется живой. Внутри храма и в коридорах сохранилась живопись вполне реалистическая, как и в храмах Аджанты. Сохранились и тонкие изразцы, следы глазури -желтой, зеленой, красной. Можно представить себе, как все это выглядело в своем первоначальном виде, до того, как время разрушило краски! Храм строился полтораста лет, начиная с VII века. Но кто тот гениальный архитектор, который увлек своим проектом шесть поколений набожных индийцев, вложивших в это сооружение титанический труд, -неизвестно никому. Неизвестны и гениальные скульпторы, создавшие словно живые фигуры зверей, охраняющих храм. Неизвестен и автор высеченной из монолита скалы большой статуи богини Лакшми, лежащей на цветах лотоса в окружении слонов.

Храмы Аджанты несколько мрачны - это пещеры. Храмы Эллоры пронизаны солнцем, над ними синее небо, и это делает их еще более прекрасными. В большом и темном зале второго этажа галереи, окружающей главное здание храма, -большое изваяние танцующего Шивы. Рядом, в нише громадного каменного окна, сидит молодая женщина-художница. Удобно поместившись на подоконнике, она рисует статую. Стриженая голова, вздернутый нос, узкие брюки, спортивная куртка - весь ее ультрасовременный облик резко контрастирует с древним величием храма Кайлас. Когда наш гид высказал какую-то высокопарно-поэтическую фразу по поводу статуи, девушка засмеялась. Мы разговорились, сойдясь на французском языке. Она оказалась норвежкой.

- Слишком жарко для вас здесь?

- Я привыкла.

- Вы здесь всегда живете?

- Я нигде не живу всегда. Я всегда путешествую... А вы действительно русские?

- Действительно.

- Это очень хорошо. - Да, мы довольны.

- Я тоже довольна.

Она очень серьезно отнеслась к нашей просьбе сфотографировать ее на фоне яркого солнечного окна, выходящего во двор храма. Достала свой экспонометр, проверила силу света и снималась с удовольствием и готовностью.

Копией Кайласа в миниатюре является храм бога Индры. Это храм дайнистской религии, построенный в начале IX века. Особенно красив второй этаж. Друг против друга, у противоположных стен, на расстоянии тридцати метров -статуи Индры и его жены Индрани. Колонны зала - плод самой изощренной фантазии. На потолке - громадный скульптурный лотос.

Буддийские храмы более строги по формам и выглядят более современными. Здесь впервые мы увидели хоры, как в европейских средневековых соборах. Храм Вишну построен в VII веке. Карниз главного зала украшен скульптурными изображениями Будды. Сводчатый потолок напоминает современную станцию метро. Но совершенно удивительной кажется архитектура пещерного трехэтажного буддийского монастыря - вихары Тин Тхаль, построенного в VIII веке. Если бы не знать, что это древность, то можно держать пари, что это ультрасовременное европейское сооружение, напоминающее стиль предвоенной Германии. Храм подавляет своей строгостью, геометрической холодностью и точностью планировки. Его трехэтажная галерея подпирается длинным строем могучих прямоугольных колонн без всяких украшений, только в стенах массивные изваяния Будды несколько формалистического плана. Можно подумать, что именно отсюда и пошел весь современный стиль левой архитектуры, что Корбюзье начался отсюда, из этого храма, построенного еще в VIII веке.

В Эллоре - тридцать пять храмов и монастырей. Осмотреть все нам не удалось, нужно было успеть к самолету. Мы уезжали потрясенные увиденным. Разве это не чудо - та коллективная жажда созидания, которая объединила усилия народа, оставившего столь совершенные творения, где гений архитекторов, строителей, скульпторов и живописцев слился в могучий, неповторимый аккорд?

Мы наспех пообедали в ресторане белоснежного Аурангабадского отеля. На спинках стульев, на обеденных приборах сидели воробьи, требовавшие своей доли пищи. По фешенебельному залу ресторана разгуливала большая толстая бездомная собака, не обращая ни на кого никакого внимания.

Когда мы вошли в самолет, который простоял несколько часов на солнце, мне стало страшно. Однажды в подмосковной деревне из любопытства я вымылся в русской печке. В раскаленном самолете было жарче. Я думал, что потеряю сознание. Самолет взлетел, открыли вентиляторы, и я прилетел в Бомбей с ангиной и воспалением среднего уха. Но кто обращает внимание на подобные пустяки во время такого интересного путешествия!

Бомбей встретил нас шумом громадного города и дружескими объятиями иптовцев. Милый Хангал сразу с аэродрома повез нас на прощальную встречу с артистами Бомбея. На нас надели гирлянды цветов, для нас пели приветственные песни, говорили теплые, дружеские слова... Мы ответили чем могли: на крыше колледжа показали нашего "Чапаева". Перед началом фильма Балрадж Сахни рассказал о том, как он впервые увидел советский фильм в 1940 году в Лондоне.

Сахни говорил: "Вторая мировая война застала меня в Лондоне. Город подвергался жестокими бомбардировкам. Я был один, далеко от родины, и я был уверен в своей близкой гибели. Я боялся бомб, боялся смерти и не знал, за что должен умереть... Как-то днем случай привел меня в кино, где шла советская картина. До сих пор я ничего не знал о советских фильмах и не видел ни одного из них. Когда я вышел из кино, то почувствовал, что со мной произошло что-то необычное и очень важное. Я перестал бояться. Страх смерти покинул меня навсегда. Этим я обязан фильму "Чапаев".

Мадрас

Нам оставалось всего пять часов до отъезда на аэродром. Нужно было выспаться. Но в двенадцать ночи под окнами отеля "Вест-энд" закричал первый петух. Ему откликнулись другие, и через минуту кричало, казалось, не менее ста петухов. Я вскочил с постели, ничего не понимая и даже в некотором ужасе. Многоголосый крик продолжался. Я начал успокаивать себя тем, что мне это чудится. В самом деле, сколько же петухов может быть в центре Бомбея? Ну, пять-шесть... Значит, это просто от усталости. Я попытался заснуть, но неистовый крик петухов продолжался. Я вышел на балкон шестого этажа. Неподалеку от отеля раскинулась освещенная площадь. За два дня нашего отсутствия она стала неузнаваемой: на ней разместилась республиканская выставка кур. Несколько сотен птиц с опережением графика приветствовало завтрашний день - 12 января. К нашим бессонным ночам прибавилась еще одна...

Ранним утром мы в последний раз проехали на машине по просыпавшемуся Бомбею - неповторимому, единственному по своеобразию городу, который вобрал в себя, наверное, все существующие в мире контрасты.

На аэродроме нас уже ждали наши трогательные друзья -иптовцы. Последние рукопожатия, последние взмахи рук... В большом четырехмоторном самолете много народа. С особым вниманием и уважением усаживают молодую женщину в ярком сари под элегантным европейским пальто. Она поистине редкой красоты, со строгим, хотя чуть сердитым лицом. Почти все остальные места заняла большая группа туристов из Швейцарии - полный состав какого-то автомобильного клуба.

Самолет пролетел больше тысячи километров - всю Индию, от берегов Аравийского моря до Бенгальского залива. Вот порт и столица штата, город с населением полтора миллиона человек - Мадрас. Большая группа встречавших нас шла по полю аэродрома, и вдруг наша индийская красавица, обогнав нас, присоединилась к встречавшим. Ее лицо, показавшееся нам сердитым, было сейчас приветливым, добрым и милым. Потом выяснилось что это одна из самых замечательных танцовщиц Индии, одна из знаменитых "траванкорских сестер" - Падмини. Она снималась в Москве в фильме "Хождение за три моря" и влюблена в нашу столицу. В Мадрасе она снимается, а завтра дает со своей сестрой Рагини балетный вечер. Вместе с традиционной гирляндой цветов нам вручают приглашение на этот концерт.

Мы знакомимся с встречающими. Это не только работники ассоциации, но и члены других организаций и обществ Мадраса. Возглавляет делегацию человек, который сразу обратил на себя наше внимание. На нем белое дхоти и белая рубашка навыпуск; через плечо висит полотенце, на лбу -желтая и две белые полоски. Этот невысокий человек по-европейски подвижен и по-индийски любезен. G ним его жена и две дочки. Девочки одеты по-европейски, мать - в национальном костюме, а ее уши и ноздри украшают десятка полтора крупных бриллиантов. В руках у женщин гирлянды цветов.