Королевский подарок - Джулия Гарвуд

Джастин сразу же отошел от сестры и поклонился барону. Николя не хотелось, чтобы он уходил. Она протянула руку, чтобы задержать его, и заметила, что вся левая рука у Джастина упрятана в черный кожаный нарукавник, который удерживается на двух широких петлях между локтем и плечом.

– Что это? – спросил Ройс, тоже заметив нарукавник.

Джастин повернулся к барону как раз в тот момент, когда к ним подошли Брайан и Ингельрам.

– Это Брайан мне сделал, – пояснил Джастин, пожав плечами и уставившись глазами в землю.

– Когда начнешь тренироваться с Ястребами, советую тебе спять этот нарукавник, – проговорил Ройс, осматривая петли крепления.

– Они помешают, барон? – встревожено спросил Ингельрам.

Ройс засмеялся. Господи, какие они еще зеленые. Он взял в руку одну петлю и начал закручивать ее, не сводя глаз с Джастина. Лицо юноши покраснело.

– Нет, они не помешают, – ответил Ройс Ингельраму, – но дадут некоторое преимущество соперникам. – Ройс скрутил петлю так, что Джастин не мог пошевелиться. – А те не спеша изобьют Джастина. Тогда он поймет и в следующий раз уже сам не наденет эту штуку.

Николя пришла в ужас, когда муж посмеялся над Джастином. Она молчала все это время, но, когда Ройс объяснил опасность кожаного чехла, даже она поняла, что это не защита, что нарукавник может быть использован против брата.

Джастин тоже понял это. Как только Ройс ослабил петлю, он тут же снял нарукавник.

– Все свободны, – отпустил воинов Ройс.

Они поклонились барону и повернулись, чтобы уйти. Джастин шагал между Брайаном и Ингельрамом. Николя стояла рядом с Ройсом и смотрела, как удаляется брат. Она даже не заметила, что взяла мужа за руку. Ройс почувствовал, как дрожит у нее рука. Он крепко сжал ее.

– Ну вот ты и поговорила с Джастином. Тебе стало легче?

– Да, – ответила она, не отрывая глаз от удаляющегося брата.

Внезапно до нее донесся голос Ингельрама. Юноша, очевидно, решил, что они уже достаточно отошли, и его не услышат.

– Ты наедаешься, Джастин? – дурачился он, повторяя высоким гнусавым голосом вопрос Николя.

К нему тут же присоединился Брайан.

– Дать тебе на ночь мое одеяло, Джастин?

Джастин молча с силой толкнул Ингельрама левым плечом и подставил подножку Брайану правой ногой.

Ингельрам и Брайан дружно расхохотались, и, о чудо, Джастин рассмеялся вместе с ними. Ройс с трудом удержался от смеха. Он, не желая задевать чувства Николя, осторожно взглянул на нее и увидел, что она улыбается.

– Я и правда кудахтала над ним, как наседка, – призналась она. – Ройс, он смеялся! Я так давно не слышала его смех! Я уже забыла, что он умеет смеяться. Благодарю тебя, муж.

Он еще не понял, за что она благодарит его, но Николя уже бросилась к нему и расцеловала.

Однако радость Николя несколько погасла, когда Ройс сообщил ей, что теперь она сможет поговорить с Джастином только после окончания первого этапа обучения, который продлится примерно шестьдесят дней.

Николя не стала спорить, и Ройс обрадовался такой перемене. До самого ужина Ройс больше не видел Николя. За столом она сидела рядом с ним, но, как только ужин закончился, Лоренс и Ройс принялись обсуждать планы на завтрашний день. Она извинилась, встала из-за стола и попросила разрешения подняться к себе.

Такое поведение Николя стало повседневным. Прошло два месяца тихой и спокойной жизни. Без вспышек гнева, без неожиданностей, без пререканий. Ройсу надо бы радоваться такому течению событий, однако не получалось. За эти шестьдесят дней самообладание ни разу не изменило Николя. Если она станет еще спокойнее, ему придется проверять, жива ли она вообще.

Ее спокойствие очень тревожило Ройса. Она исполняла малейшее его желание. Он еще сам не успевал осмыслить, чего хочет, а она уже готова была все для него сделать.

Ее страсть вырывалась наружу, только когда они оставались вдвоем в постели. Тогда Николя сбрасывала маску невозмутимого спокойствия, а Ройс благодарил за это Небо, но хотел большего. Бог свидетель, он мечтал, чтобы она опять стала упрямой и своевольной, как прежде.

Ему не хватало ее гневных взглядов, особенно если что-то выходило не так, как ей бы хотелось. Не хватало их стычек, особенно тех, когда он не мог убедить ее потому, что она упрямо твердила свое, не прислушиваясь к доводам разума. Но больше всего ему не хватало ежедневных наставлений, которыми он так любил потчевать ее.

Каждое утро Николя, встав с постели, будто надевала на лицо маску с улыбкой и носила ее до самой ночи, пока не ложилась спать. Казалось, она впала в непонятный транс, и от этого Ройсу становилось не по себе. Из ее глаз исчез блеск, они потухли. Она перестала смеяться. Но ведь смеются всегда неожиданно, а в теперешней жизни Николя не осталось места для неожиданностей.

Боже правый, ведь это его рук дело. Он винил в случившемся только себя. Он получил то, что хотел. Теперь Ройс мучился вопросом, как исправить положение. Он отбрасывал одно решение за другим, поскольку ни одно его не устраивало. И вдруг совершенно неожиданно найти решение ему помог Джастин. Помог очень деликатно.

Стояла середина июня. Ройс наблюдал за воинской подготовкой своих старших, более опытных воинов. Лоренс, под чьим началом занимались Голубки, редко обращался к нему за помощью. Однако сегодняшний день стал исключением. Лоренс громко подозвал Ройса и, когда барон подошел, сделал знак Ингельраму и Брайану, чтобы те начали борьбу. Джастин стоял поблизости, ожидая своей очереди.

– Эти трое крепко подружились, – заметил Лоренс. – В целом я доволен Джастином. Он набрал вес, раздался в плечах, упражнения с мечом и камнями укрепили его мускулы. С ним все в порядке.

Ингельрам повалил Брайана на землю и издал победный клич, потом повернулся к Джастину. Брайан откатился в сторону, вперед выступил Джастин. Они с Ингельрамом постарались доставить удовольствие барону. Их окружили другие воины.

Чем дольше Ройс наблюдал за их борьбой, тем больше хмурился.

– Скажи мне, Лоренс, Ингельрам и Джастин борются или танцуют? – спросил он.

– Вот именно, – ответил Лоренс, – поэтому я и хотел, чтобы вы посмотрели, барон. Кого бы я ни поставил бороться с Джастином, всегда кончается одинаково. Не думаю, что они делают это специально, но, тем не менее, оказавшись в паре с Джастином, все невольно начинают проявлять к нему жалость.

Ройс согласно кивнул. Он резко свистнул, привлекая к себе внимание. В душе Джастин все еще побаивался барона. Пока юноша состязался в борьбе с другом, он улыбался, но сразу же изменился в лице, когда повернулся к Ройсу.

– Мне тоже хочется размяться, – заявил Ройс. – Кто жаждет удостоиться чести побороться со своим бароном?