НА ИСХОДЕ НОЧИ - Алексей КАЛУГИН

– Что же ты молчишь, ловец?

Вопрос прозвучал насмешливо, с издевкой даже, но Ше-Киуно и на этот раз не смог разгадать скрытого в нем второго смысла. Или он вообще уже ничего не понимал?

– Сколько мне здесь сидеть?

Задать такой вопрос похитителям никогда бы не пришло в голову самому Ше-Киуно. Вопрос подсказал ему Сун – призрак в ореоле голубых искорок. Призраки держались в стороне от люка – им не нравился свет. Как и рассчитывал Сун, вопрос вызвал недоумение у тех, кто находился наверху. Голова девушки исчезла из луча света – должно быть, Мейт удивленно смотрела сейчас на Ири. Мейт хотела знать, что скажет ка-митар? Быть может, он знает, как ответить на вопрос пленника?

Должно быть, из-за того, что он долгое время находился в темноте и безмолвии, Ше-Киуно отчетливо услышал то, что прошептал Ири:

– Спроси его о призраке.

Ани улыбнулся. Выходит, они охотились не за ним, а за его призраком? Безумцы.

Мейт совету Ири не последовала.

– Я хочу услышать твою исповедь, ловец, – произнесла она, вновь склонившись над люком.

– Ты разве толкователь? – усмехнулся Ше-Киуно.

– Для тебя – да, – ответила Мейт.

– Я не верю в Ше-Шеола, – покачал головой Ани.

– Тогда я стану для тебя Хоп-Стахом.

– Ну, это уже ближе к истине, – согласился Ше-Киуно. – Что именно ты хочешь услышать?

– Все. От начала до конца.

– Ребята, а вы меня, часом, ни с кем не перепутали?

Еще один вопрос, подсказанный призраками. Пусть глупый по сути, он был задан таким уверенным голосом, будто Ше-Киуно и в самом деле верил в то, что похитители могли спутать его с тем, кто был им действительно нужен. И снова после того, как он задал вопрос, наверху возникло замешательство. И снова Ири потребовал от Мейт:

– Спроси его о призраках.

Что ему дались эти призраки?

И снова Мейт проигнорировала требование Ири. Похоже было, что вовсе не мир и согласие скрепляют взаимоотношения этой парочки. Каждый из них хочет что-то свое. Но почему-то оба рассчитывают получить то, что каждому из них нужно, именно от Ше-Киуно. А он ведь обычный человек, на чудеса не способный.

– Я пока еще сама не знаю, что хочу сделать с тобой. – Мейт не произносила слова, а будто выплевывала их, как слишком горячее пюре, обжигающее язык, – смесь отвращения и страха.

Неужели она боится его, даже когда он сидит в погребе? Или девушку пугает то, что она собирается сказать? Нет, объяснил Ше-Киуно призрак, которого он называл Шор, она боится того, что уже сделала. А Ири? – спросил у призрака Ани. Ири не боится, ответил Сун, он сумасшедший. Значит, я не смогу с ними договориться? Ты рассчитывал на это?

– Ты решил провести меня, прикинувшись антикваром. – Мейт усмехнулась: не вышло, мол. – Я про тебя все знаю. Ты – ловец! – Пауза. Ани тоже молчал. – Почему ты не хочешь в этом признаться?

– Потому что это не так.

Ше-Киуно даже не старался быть убедительным, понимая, что затея все равно безнадежная. Девчонка вбила себе в голову какую-то дурацкую идею и теперь пытается реализовать ее. С его, Ани, помощью. Может быть, она тоже сумасшедшая, как и ее дружок? Нет, ответил Сун. Тогда чего она от меня хочет? Призраки ничего не ответили. Не хотели говорить или не знали? Скорее всего не знали – призраки ведь тоже не всеведущи.

– Я слежу за тобой уже полтора больших цикла.

– Серьезно?

На этот раз Ани был по-настоящему удивлен. Если Мейт ничего не придумывает, то странно даже, что за полтора больших цикла он ни разу не обратил внимания на ее роскошную рыжую шевелюру. Ше-Киуно нравились женщины с рыжими волосами.

Мейт словно и не услышала его изумленного возгласа.

– Два-три раза за малый цикл ты отправляешься на охоту за варками. Или как ты это называешь? – Ани услышал, как девушка усмехнулась – презрительно. – Ходить на работу?

– Наверное, если бы я был ловцом, то именно так это и называл бы, – ответил Ше-Киуно.

– Вот-вот, ты считаешь, что просто ходишь на работу. А потом, получив деньги за людей, обреченных тобой на смерть, ты возвращаешься домой и превращаешься в добропорядочного антиквара. Наверное, чтобы соседей не смущать? А, Ани?

– Потрясающая история. – Ше-Киуно дважды вяло хлопнул в ладоши. – Добавь то, что я сам страдаю синдромом Ше-Варко, и любая кинокомпания с радостью ее у тебя купит.

– Ты сумасшедший.

– Да? А я думал, что меня похитила парочка психов. – Ше-Киуно вытянул шею, пытаясь лучше разглядеть то, что попадало в полосу света. – Эй, Ири, кончай прятаться! Иди сюда, я покажу тебе своих призраков!

Ше-Рамшо даже не выглянул из-за поднятой крышки люка – сидел на корточках и молчал.

– Ири!

– Держи!

Что-то упало на пол рядом с Ше-Киуно.

Ани провел рукой по земле и зажал в ладони две ампулы с ун-аксом – конечно, с ун-аксом, с чем же еще?

– Тебе это было нужно? – прозучало насмешливо.

Значит, перед уходом они обшарили квартиру. Что ж, и на том спасибо, что ун-акс прихватили. Ше-Киуно не боялся умереть, но хотел умереть достойно. Ани было страшно даже представить свое заживо разлагающееся тело, корчащееся в вонючей луже собственных испражнений. Омерзительно, пусть даже сам он уже не будет осознавать, что происходит. Ше-Киуно настолько живо представил себе то, как умирает варк, что даже удивился. Да, конечно, он знал о том, что происходит с варками перед смертью, но сам этого никогда не видел. Что бы там ни думала полоумная девица, взиравшая на него сверху вниз, он ни разу в жизни не видел распухшего варка.

– Надо же, он даже ун-акс прикупил! – Мейт насмехается, кто же еще. – Совсем, видно, спятил! А, Ани?

– Мне нужен шприц, желательно стерильный.

Ше-Киуно торопился, поскольку не знал точно, сколько времени прошло с того малого цикла, когда он последний раз сделал себе инъекцию ун-акса. А до фантазий рыжеволосой ему, по большому счету, дела не было.

– Ты что, серьезно хочешь уколоться? – в голосе Мейт послышалось сомнение.

– А как ты думаешь? – огрызнулся Ани.

– Полагаешь, после этого я поверю, что ты варк?

– Я не варк, – зло отозвался Ше-Киуно. – У меня синдром Ше-Варко. Варками становятся те, у кого болезнь переходит в активную стадию. Чтобы этого не случилось, мне нужно сделать инъекцию.

– Знаешь что, Ани, – насмешливое восхищение прозвучало в голосе рыжей. – Ты мог бы стать великим актером. Если бы не стал ловцом.

– Я не ловец, – процедил сквозь зубы Ше-Киуно. – И никогда им не был.

– Болезни Ше-Варко у тебя тоже нет.

– Я, наверное, лучше знаю, чем болен.

– А я знаю, что все ловцы каждые пять средних циклов должны проходить тест на синдром Ше-Варко, иначе лицензию не продлят.

– Да, это так. – Хоп-Стах, откуда ему это известно? – Послушай, Мейт…

Ше-Киуно еще раз попытался воззвать к здравомыслию девушки, но та и слушать не пожелала.

– Нет, это ты меня слушай, затемненыш гнусный! Ты живешь двойной жизнью. Один, не имея ни друзей, ни родственников, ты прячешься даже от соседей. Ты хочешь, чтобы тебя считали добропорядочным гражданином, таким же, как все. Эксперт по антиквариату – почему бы и нет! Респектабельная работа, которая объясняет, откуда у тебя деньги. Ты даже ун-акс дома держишь – вот только не пойму, для чего? На случай, если придется доказывать кому-то, что ты не ловец? Смотрите, мол, я и сам болен, какой из меня ловец! Так, что ли, Ани?

– Мейт… – Ше-Киуно устало провел ладонью по лбу. Он не знал, что еще мог сказать в свое оправдание. Да и какой смысл было что-то говорить, если рыжая не желала его слушать. – Если бы я был ловцом, мне бы в голову не пришло это скрывать. Я считаю, что ловцы выполняют работу, нужную обществу. Если бы не они, полстраны бы уже вымерло.

– Так, значит? Что же ты сам не сдашься са-туратам, если болен?

– У меня синдром Ше-Варко, а не болезнь. Я не представляю никакой угрозы для окружающих. Ун-акс для того и требуется, чтобы заболевание не перешло в активную стадию.

– Не каждый имеет возможность покупать ун-акс у барыг.

– Я тоже не могу обеспечить лекарством всех больных.

Тишина наверху. Как будто все ушли, оставив фонарь включенным и крышку люка незапертой.

– Даже сейчас у тебя не хватает смелости признаться в том, что ты ловец. – Мейт не задавала вопроса, а констатировала не подлежащий сомнению факт.

Ше-Киуно устало вздохнул. В разговоре, что приходилось вести с рыжей, не было ни малейшего смысла: она не желала слушать, что говорил ей Ани, он же, в свою очередь, не мог понять, что пыталась доказать ему Мейт.

– У меня хватает здравого смысла, чтобы не называть себя чужим именем.

– Какое же твое имя?

– Ани Ше-Киуно.

– Хорошо, пусть будет Ани. Хочешь знать, почему ты оказался в этом погребе?

– Наконец-то мы добрались до сути, – усмехнулся Ше-Киуно.

– Так хочешь или нет?

Вопрос прозвучал так, будто Мейт и в самом деле полагала, что Ани мог дать отрицательный ответ. И тогда бы она встала и ушла. А если Мейт забудет закрыть крышку люка, за нее это сделает Ири. Глупо.