Неуемный волокита - Виктория Холт

— Что проку Коризанде от этого обещания?

— Она дура. Позволила себе располнеть, подурнеть, вот король и смотрит на сторону. А ведь могла бы в свое время стать королевой.

— Но ведь у короля есть жена!

— Не глупи, милочка! Он мог бы развестись с Марго. И развелся бы, если б Коризанда настояла. Нет, женщина получает только то, что просит, не больше. Теперь король решил заполучить тебя. И получит… за определенную цену.

— Меня уже слишком много раз продавали.

Мадам де Сурди весело улыбнулась.

— И прекрасно. Послушай, дитя мое, ты очень красива. В нашей семье все женщины привлекательны. Мы любим мужчин, и они тянутся к нам. А чем опытнее мы становимся, тем больше можем предложить. Покуда мы молоды и красивы, опыт делает нас вдвойне желанными. Ты молода и опытна. Что может быть лучше? Его величество будет рад заплатить высокую цену. А поскольку твоя мать уже не может исполнять свой долг по отношению к тебе, этим займется тетя.

— Но я люблю Бельгарда.

— Бельгарда! — Мадам де Сурди щелкнула пальцами. — Место при дворе для моего мужа. Место для твоего отца. А для тебя все самое лучшее. Наряды, драгоценности… Возможность просить все что захочешь. Нужно будет только прошептать просьбу ему на ушко в постели.

— Нет! — воскликнула Габриэль.

— Да, милочка, да, — твердо произнесла мадам де Сурди.

Король смотрел на двух стоящих перед ним людей.

— Понял, Сухой листок?

Бельгард угрюмо кивнул.

— К мадемуазель д'Эстре больше не приближайся. Иначе навлечешь на себя мое недовольство.

— Понимаю, сир.

— И ты, Лонгвиль, понимаешь?

— Да, сир.

— В таком случае, — удыбнулся Генрих, — с этим пустяком покончено. Теперь мы снова добрые друзья.

Энергичная мадам де Сурди велела приготовить в замке Кэвр пир. Он должен был походить на свадебный.

— Я знаю свой долг, — пыхтела она, носясь по замку и отдавая распоряжения как слугам, так и племянницам.

С ней приехали муж, месье де Сурди, и любовник, месье де Шеверни; у них были причины радоваться; она обещала обеспечить обоим хорошие должности.

— И это, — торжествующе объявила мадам де Сурди, — будет только началом.

Габриэль служанки обряжали в спальне, как невесту. Выглядела Габриэль очаровательно, с лица ее сошло холодное выражение, не покидавшее его с тех пор, как она поняла, что должна стать королевской любовницей и забыть о Бельгарде с Лонгвилем. Мадемуазель д'Эстре смотрела на случившееся трезво; ее уже продавали, а интуиция подсказывала, что с Генрихом IV ей будет лучше, чем с Генрихом III. Нынешний король, в отличие от прежнего, страстен и влюблен в нее. Он будет добрым, она это чувствовала. Семья ее рада такому обороту событий, поэтому особо печалиться не стоит.

К тому же Бельгард в прощальном письме намекнул, что легко от нее не откажется. Сердце ее начинало учащенно биться при мысли о том, что когда Генрих будет далеко — король, которому нужно сражаться за королевство, не может проводить все время с любовницей, — Бельгард станет тайно приезжать к ней. Запретные встречи будут еще более восхитительными.

Поэтому она позволила одеть себя как невесту и даже заразилась волнением, охватившим весь замок.

Сидя у окна, Габриэль услышала снаружи шум и, выглянув, увидела Генриха. Одет он был как король, едущий на свою свадьбу. И совершенно не походил на того человека в крестьянской одежде! Однако тогда он рисковал жизнью ради встречи с ней. Разве могли Генрих III, кардинал де Гиз, Замет… любой из ее любовников рисковать ради нее жизнью? Бельгард, может быть, и да. Лонгвиль слишком эгоистичен. Нет, никто, кроме Генриха, на это бы не пошел.

Вбежала мадам де Сурди в сбившемся набок огненном парике, с капельками пота на переносице.

— Король здесь. Пошли. Ты готова? Да, поистине красавица, вполне стоишь того, что он за тебя платит. А почему такая унылая?

— Тетя, я не хочу, чтобы за меня постоянно платили.

— Ерунда, ерунда. Раз мужчины готовы за тебя платить, то, видно, чего ты стоишь. И подумай о благе, которое приносишь семье.

Это была утешительная мысль. Габриэль почувствовала себя почти счастливой.

Король величественно сидел за приготовленным для него столом. Прислуживали ему хозяин, отец Габриэль месье д'Эстре, ее дядя месье де Сурди и любовник ее тети, месье де Шеверни, все трое рассчитывали немедленно удостоиться милостей.

Генрих цинично улыбался, но при появлении Габриэль улыбка его стала нежной. Он протянул руку, Габриэль подошла к нему. Король усадил ее рядом, трое мужчин стали прислуживать и ей.

Принимать такое уважение от членов семьи Габриэль было приятно; она улыбалась королю, уже не находя его отталкивающим, глубоко сознавала его мужественность и ощущала, как его сладострастие передается и ей.

В холле толпились дворяне из королевской свиты и прикомандированные к замку Кэвр, соседи собрались тоже. Всем хотелось видеть короля рядом с Габриэль д'Эстре. Они смотрели, как сидящим за столом подают дыню и вино, карпа и паштеты, обращали внимание, как сильно влюблен король в Габриэль; скрыть этого он не мог.

Видели они и как Генрих надел кольцо на палец Габриэль, а затем поцеловал его, словно давая торжественную клятву.

Они знали, что вечером эту пару отведут в брачную спальню, и гости уйдут, оставив короля с Габриэль наедине. Торжественностью эта церемония не уступала свадьбе. За ней крылось нечто значительное.

Все присутствующие считали, что, будь король разведен с королевой Марго, он бы охотно взял на ее место Габриэль.

Весть о любовной связи короля с Габриэль д'Эстре быстро разнеслась по всей Франции. Коризанда поняла, что ее влиянию на Генриха пришел конец. Когда он заводил легкие интрижки, она не особенно беспокоилась, потому что не видела в них угрозы своему положению, но тут дело обстояло иначе. Ей стало известно о церемонии, устроенной в замке Кэвр; говорили, что Генрих влюблен в Габриэль так, как еще не был ни в одну из женщин. Уже всеми забылось, что он покидал поле битвы ради Коризанды. Но Коризанда об этом помнила.

Генрих клялся ей в вечной любви, много раз обещал сделать ее своей королевой, теперь он дает эти же клятвы другой женщине, более молодой и красивой — против которой она бессильна, так как уже лишена молодости и соблазнительности, столь для него важных.

Но она так легко с этим не смирится. Она была очень близка с ним. А теперь ему от нее нужно лишь, чтобы она разбила сердце его сестре, оторвала ее от любимого, дабы Екатерину можно было отдать шотландскому королю. Ну что ж, Генрих узнает, что Коризанда не столь наивная дурочка, как ему кажется.