На веки вечные - Николай Семенов

— На батарею справа! — скомандовал лейтенант.

Командир с ходу ведет огонь, а механик-водитель грудью своего танка давит пушки. Грудой металла уже лежат две из них. Вдруг машина неловко развернулась. Снаряд из третьего, недобитого, орудия проломил левую боковую броню. Танк замер на месте, двигатель безмолвствовал. Через минуту — еще удар, теперь уже в правый борт... В танке воцарилась зловещая тишина. Раненный в голову наводчик орудия Федор Герасимов медленно сполз на боеукладку. Дым и пламя неотвратимо заползали внутрь машины. Наводчик задыхался от едкого дыма, ноги его уже лизал выбившийся из моторного отделения огненный язык.

— Товарищ командир...— слабо окликнул он лейтенанта.

Папияшвили отозвался, но его вряд ли кто услышал... Командир приоткрыл над собой люк, чтобы глотнуть свежего воздуха, и тут же в башню гулко стукнули несколько гранат. Папияшвили наклонил голову, люк захлопнулся.

"Ждут нашего выхода, — подумал он.— Но нет, не дождутся..."

Хрипел, задыхаясь от дыма, Селиверст Рогозянский. Одежда на нем тлела, острая боль обжигала локоть правой руки. Сидевший рядом радист Кондаков все строчил и строчил из пулемета, порою пытаясь что-то радировать комбату. Однажды он даже услышал голос майора. Но еще надо придерживать рукой пропитанный кровью бинт на боку Селиверста — у механика-водителя была рваная рана...

— Коля! Ты слышишь меня, Коля? — Лежа на боеукладке и вытянув руку, Герасимов коснулся спины Кондакова.— Ты ведь не ранен?.. Выбирайся отсюда, еще не поздно.

Но и Кондаков теперь молчал. Прислонившись друг к другу, безжизненно сидели радист-пулеметчик и механик-водитель...

Папияшвили неразборчиво подавал какие-то команды. Пламя уже охватило боевое отделение и отделение управления. Огонь хозяйничал всюду. Оставшиеся снаряды начали рваться.

Федор Герасимов умер последним...

Вскоре сюда подошли остальные танки батальона. Комбат майор Малюков (он сменил раненого Лагутина), оказывается, сигнал радиста-пулеметчика Кондакова успел принять. Однако спасти кого-либо из экипажа Папияшвили не удалось... 

4.

Преодолев танковые и артиллерийские засады и осуществив обходный маневр справа, вдоль Дуная, тридцатьчетверки лейтенантов Колонтая, Дикого, младших лейтенантов Павлова, Джалова и других ночью с 8 на 9 декабря ворвались в город Вац. Со стороны Рада подошла группа советских боевых машин. Их неожиданное появление с северо-запада и от Рада вызвало у гитлеровцев переполох. Каждый из экипажей прибавил к своему боевому счету по нескольку уничтоженных танков, орудий, другой техники, много живой силы врага. Парторг 1-го батальона младший лейтенант Зайцев, заменив раненого - командира экипажа, сражался вместе со всеми и разбил три штурмовых орудия.

В этом бою погибли младший лейтенант А. Я. Шитов и его подчиненные заряжающий П. В. Яшин и наводчик орудия И. А. Тютяков, который успел разбить два орудия вместе с тягачами.

Тяжело переживали танкисты гибель заряжающего из экипажа младшего лейтенанта Хараима Саши Андреева. Ему только что пошел девятнадцатый год. Он был любимцем всей роты. Их экипаж подбил "тигра" и четыре орудия. Пока он их расстреливал, по танку ударил ранее не замеченный "тигр"... Саша умер на руках своих боевых товарищей почти в полном сознании...

После овладения населенными пунктами Седлигет и Илку танкисты двинулись по направлению к станции Чамод. Но здесь им преградил путь противотанковый ров, который преодолеть с ходу не удалось. Противник использовал выгодный для себя оборонительный рубеж по опушке леса в двух с половиной километрах южнее Лезильна. Этот участок обороны при поддержке танков и авиации гитлеровцы прикрывали мощным фланговым огнем.

В ночь на 11 декабря бригадные саперы вместе с инженерно-саперным подразделением 73-го стрелкового полка оборудовали через ров три прохода для танков.

Все было готово к атаке. Недалеко от танка комбата на командно-наблюдательном пункте вместе с другими офицерами находился и начальник связи батальона Левин.

Вот в пасмурное небо одна за другой взвились две ракеты. Их пустил по поручению командира батальона начальник связи. В это время на бруствере окопа разорвалась мина. Левина отбросило на дно, ракетница выпала из его рук. Кровь залила связисту глаза. Он был тяжело ранен...

А танкисты недоумевали: начало атаки — три ракеты, а было всего две. Где же третья?

Но вот Левин приподнялся, быстро вытер танкошлемом окровавленные глаза, нащупал рядом ракетницу, и в небо взлетела третья ракета.

Танки с бойцами 73-го полка и танкодесантниками в едином порыве рванулись в атаку...

А старший лейтенант Михаил Левин с трудом сел на дно окопа, привалился к его сыпучей стенке. Скорее машинально, чем сознательно, гребнул пальцами землю и поднес к лицу полную горсть.

— Наша сталинградская пожирнее будет...— тихо сказал он и вдруг заметил лежащего рядом зампотеха роты Малаховского. Плохо соображая, что произошло и почему лежит Малаховский, он болезненно улыбнулся. — Боря, вставай, вставай, война еще не кончилась. Да и мне помоги...

Борис молчал. Война для техник-лейтенанта Бориса Борисовича Малаховского уже кончилась — он был мертв...

— С кем ты тут? — послышался голос старшего техник-лейтенанта Катка.

— Коля, кто это так громко да дружно кричит "ура"? — вместо ответа спросил Левин.

— Наши гвардейцы, кто же еще!

Танковая рота лейтенанта Кондрашкина успешно продвигалась вперед. На правом фланге шел взвод лейтенанта Клепикова. Его дружный экипаж в составе механика-водителя Кадыша, наводчика орудия Горячева, радиста-пулеметчика Барина и заряжающего Сизова сжег штурмовое орудие и разбил три вражеские пушки. Другой взвод, лейтенанта Кузнецова, подбил два штурмовых и пять полевых орудий. Кроме того, было уничтожено большое количество автомашин, повозок с различными грузами, солдат и офицеров. Всего в этом бою рота Кондрашкина вывела из строя четыре танка и десять различных орудий.

Тяжелый бой принял на левом фланге бригады батальон майора Дианова. Здесь был наиболее танкоопасный участок. Комбат успел расстрелять три орудия, в том числе одно зенитное, и тут его тридцатьчетверка попала на заминированный участок. Мощный взрыв остановил машину. Командир танка лейтенант Дикий был тяжело ранен, механик-водитель Шагаев, наводчик орудия Самодуров и заряжающий Малышев погибли...

Капитан Соловейчик с Кучинским видели, в какую беду попал танк майора. Вряд ли кто остался в живых... В любом случае — туда, к танку, спасти хотя бы машину! По пути на их тягач сел зам потех 1-го батальона Каток.

Танк майора Дианова буквально утопал в разрывах снарядов и мин.

— Товарищ капитан, разрешите, я попробую подползти,— обратился к Соловейчику механик-водитель Артем Васильев.

— Да тут и муха не пролетит!..— безнадежно отозвался капитан.— Риск — дело благородное, если идти на него по-умному.

— Рисковать не надо,— вдруг послышался рядом знакомый голос.— Танк можно отбуксировать с наступлением темноты. Если, конечно, не сожгут его...

Все повернулись на голос и увидели в большой воронке майора Дианова с раненым лейтенантом Диким.

— Товарищ майор! Вы целы и невредимы?! — обрадовано воскликнул Каток.

— Я —да, а вот остальные...

Не поняв от радости последних слов комбата, Каток затараторил с присущим ему балагурством:

— А я хорошо видел, как вас поддало. Должно, угодили сразу на две мины. Танка не было видно, но хорошо заметил, как вы летели по воздуху и матюкались. Ну, думаю, прощайте, наш дорогой Виталий Михайлович. А еще жалко стало трубку вашу.

Дианов был в бригаде вторым после капитана Гладченко "трубокуром", и на этот счет танкисты не упускали случая позубоскалить.

— Ну, меня не так-то просто взять,— ответил комбат.— Под Сталинградом сошло, и под Воронежем, и под Курском, и на Днепре. Теперь я — человек, повенчанный войной. — Стряхивая с себя пыль, майор начал искать трубку.— А насчет "летели" — это очередная твоя брехня. Я не летел, а вышел из танка спокойно.

Трубка лежала здесь же, в воронке. Дианов счистил с нее землю, но не закурил, а спрятал в карман. Посмотрел в сторону пострадавшего танка и вздохнул тяжело:

— До чего же жалко ребят...

Каток, смущенный своей неуместной шуткой, молчал.

С наступлением темноты зампотехи батальонов Соловейчик и Каток опять поехали за танком комбата Дианова. Ведь в нем остались три погибших товарища. Прежний тягач был занят, поэтому механик-водитель Артем Васильев сел на трофейный. Но и эта вылазка оказалась безрезультатной. Более того, когда подъехали к танку, трофейный тягач подорвался на мине, механик-водитель был тяжело контужен...

В этот же день батальон Лобачева обходным путем вышел на рубеж Чамод — высота 171,0. Налетами авиации противник пытался восстановить положение, но это ему не удалось. Под ударами советских танков он стал отходить.