Бестолочь - Патриция Хайсмит

раз. Его охватили беспокойство и злость. Злость, потому что он понял, что долгая утомительная поездка оказалась впустую, Стакхаус от него ускользнул, и это возмутило его так же сильно, как если б Стакхаус со всеми своими пожит­ками исчез всего пять минут тому назад, когда Киммель прибли­жался к его дому. Киммель налег на звонок, ритмично нажимая на кнопку, так что пустой темный дом снова и снова оглашал пошлый перезвон. Он прекратил, только когда заболел палец, и повернулся, ругаясь в полный голос.

Если он захочет встретиться со Стэкхаусом, он с ним встре­тится, и никто, включая людей Корби, не остановит его. На ста­рой работе Стэкхауса ему охотно сообщат адрес его нового бюро. Он представил, какое у Стэкхауса будет лицо, когда он увидит Киммеля, дожидающегося внизу на улице, чтобы про­водить его до новой квартиры. Стэкхауса такй можно напугать. Киммель понял это уже тогда, когда тот первый раз заявился к нему в лавку. Киммелю хотелось вселить в него ужас, а затем, может быть, и убить — в такой вот вечер, как этот. Очень, очень жаль, что сегодня Стакхаус ускользнул, подумал Киммель. А то бы все сегодня и завершилось.

Внезапно Киммель отпрянул от двери и широким шагом пере­сек лужайку, задрав с равнодушным видом голову и размахивая могучими руками. Дом не обманул его ожиданий: именно в таком и полагалось жить Стэкхаусу — просторном, солидном, стоящем больших денег, напоминающем переплетенную в белый пергамен книгу, однако же не бросающемся в глаза. Как же, ведь Стак­хаус — человек с тонким вкусом, самодовольный, уверенный в своих правах, защищенный своими деньгами, своим социальным положением, своей англосаксонской красотой. Киммель остано­вился у придорожной ивы и помочился на ствол.

Глава 40

Уолтер поднял трубку:

— Слушаю.

— Алло, это мистер Стакхаус?

- Да.

Уолтер взглянул на мужчину, который задержался в дверях.

— Говорит Мельхиор Киммель. Я бы хотел с вами повидаться. Вы можете назначить встречу на этой неделе?

И чего не уходит? — подумал Уолтер. Они все обговорили, однако клиент продолжал топтаться на месте, не сводя с него глаз.

— На этой неделе я занят.

— Это важно,— с неожиданной решимостью возразил Ким­мель.— Мне бы хотелось повидаться с вами как-нибудь вечером на этой неделе. Если вы откажетесь, я...

Уолтер медленно положил трубку, отрезав голос, так же мед­ленно поднялся и подошел к мужчине.

— Я смогу провести дело через суд в первой половине сле­дующей недели. Как только будет решение, я вам сообщу.

Мужчина посмотрел на него с таким видом, словно боялся поверить.

— Мне все говорят, не вяжись с домовладельцем. Говорят, и пробовать не думай.

— Для этого я здесь и сижу. Мы попробуем, и мы выиграем,— произнес Уолтер, открывая дверь.

Мужчина кивнул. Уолтер решил, что подозрение, промелькнув­шее у того на лице, на самом деле всего лишь опасение. Опасение, что не удастся вернуть 225 долларов, которые домовладелец обманом вытянул из него за последние восемь месяцев. Проводив глазами клиента, пока тот шел по коридору до лифта, Уолтер вернулся к себе в бюро.

Он посмотрел на две заполненные формьц лежащие перед ним на столе: одна — иск к домовладельцу, другая — протест против незаконного задержания за пьянство. Негусто. В комнате снова стояла тишина. Телефон молчал. Но бюро существует всего только восьмой день, подумал он. Глупо ожидать, будто за первые восемь дней клиенты хлынут рекой; к тому же он, возмож­но, упустил несколько звонков, когда два дня с утра работал в библиотеке. Может быть, даже звонил какой-нибудь студент, желающий работать в бюро. Может, следует дать еще одно объ­явление, покрупнее первого.

На углу столешницы лежала сложенная газета. Поглядев на нее, он вспомнил заметку в колонке сплетен под названием «Дом с привидениями?»: «Загадка участия некоего молодого адвоката в смерти его жены пока что не решена, но его местопре­бывание не представляет загадки. Ничего не убоявшись, на­сколько можно об этом судить, он открыл собственную юриди­ческую консультацию в Манхаттане. Интересно, бегут ли от него клиенты такими же толпами, какими покупатели обходят сто­роной его особняк на Лонг-Айленде, пущенный сейчас на про­дажу. Местные жители утверждают, что там водятся приви­дения...»

Лучшей рекламы себе он бы и сам не придумал. Уолтер криво усмехнулся, прислушиваясь к шагам в коридоре, которые про­следовали мимо. Хорошо, если это разносят письма. Интересно, что новенького принесет ему утренняя почта?

Киммель — что он, снова собирался вымогать деньги? Или хотел убить? Что поделывает Корби? Вот уже неделю о нем ни слуху ни духу. Что они там задумали на пару с Киммелем? Уолтер помотал головой, пытаясь мыслить логически. Не получилось. У него было чувство, будто все его мысли упираются в глухую стену. Он встал, словно простым перемещением мог убрать эту стену, и принялся расхаживать в тесном пространстве вокруг стола.

Из прорези в двери упало что-то белое. Одним прыжком Уолтер покрыл расстояние и поднял четыре письма. Первым он решил вскрыть простой конверт с напечатанным на машинке адресом.

Писал студент по имени Стэнли Аттер. Ему было двадцать два года, он учился на третьем курсе юридического института и рассчитывал, что имеющегося образования ему должно хва­тить, так как он специализировался по уголовному праву. Он просил о собеседовании и сообщал, что будет звонить. Письмо было очень серьезное, уважительное, и оно тронуло Уолтера ни­чуть не меньше, чем любое личное письмо, что ему довелось по­лучать. Стэнли Аттер — именно тот молодой человек, который ему нужен. Может, этот Стэнли Аттер один стоит десятка пре­тендентов.

Конверт, по всей видимости, с рекламным проспектом Уолтер отложил в сторону и открыл другой, фирменный, посланный от «Кросс, Мартинсон и Бухман».

«Дорогой Уолт,

я думаю, тебе следует знать о том, что Кросс намерен из кожи вылезти, чтобы только тебя дисквалифицировать. Запретить тебе практиковать, пока твоя вина не доказана, понятно, никто не мо­жет, однако за это время Кросс сумеет достаточно тебя скомпро­метировать, чтобы твое новое бюро прогорело. Не знаю, что тебе посоветовать, но сообщить об этом я посчитал своим долгом.

Дик».

Уолтер сложил письмо и чисто механически порвал его' на ку­сочки. И этого он ждал тоже. Все пойдет один к одному. Они ни­когда не смогут официально запретить ему практику. Неофици­ально — другое дело. Достаточно пустить слух о его дисквалифи­кации, чтобы погубить его начинание.

Глава 41

Может, дать им всем еще один шанс?

Уолтер рассмеялся нервическим смехом, который заставил его сгорбиться от