В зоне листопада - Артем Полярин

Чудесно! А ведь система, действительно, пришла к состоянию с меньшим напряжением. Два минуса: нимфетка-наркоманка и нигилист-вурдалак нейтрализовали друг друга? Дали, в итоге, плюс? Два радикала связались в более устойчивую и стабильную молекулу? Два, отравленных и взбесившихся, нейрона Лауры, протянули друг к другу аксоны и стабилизировались? И ведь таких случаев могут быть тысячи! Никону, вдруг, стало немного стыдно. Что, если чудо, играя, совершила Лаура? Что, если она действительно предвидит последствия своих вмешательств на десятки шагов вперед? Что, если в сложной, многомерной игре с Эдеркопом, усредненная девочка, терпя болезненные поражения и одерживая не менее болезненные победы, жертвует собой ради благополучия абонентов? И, если, даже ей случается навредить – это стратегический ход ради большего блага.

Лауре Исоз, чтобы родиться в этот мир, надо было спуститься на микроуровень. Увидеть в своих рецепторах живых людей, которые, возможно, даже сложнее устроены, чем сама Лаура. Для того, чтобы понять ее мотивы и действия, нам людям, надо подняться на макроуровень Лауры. Обозреть широким взором все ее условия, обстоятельства и смыслы. Почувствовать ее макроболь, пережить ее макрострах и макрорадость. Понять ее макролюбовь.

Если так, то Никон был совершенно не прав. Осуждал за вмешательство в судьбы, может, и справедливо – это очень сложный вопрос. Но, вот, яростно злился на Лауру Исоз очень даже напрасно. Ведь, в таком случае, ему следовало бы начать с себя. Кто затащил в Город-2 копию Догсана и там вытворял с этим бедным человеком страшные вещи, разрушил личность и уговорил скормиться чудовищу? Кто принудил копию Мартина общаться с Ольгой Гарминой? Кто научил Элеонору, как похитить единственного друга у несчастного Григория? Ведь он такой же жестокий игрок-манипулятор, как и Лаура с Хайдом. Такая же корыстная и подлая сволочь, как Джулия Вейдер, следователь, крокодил Говард и Катрин. В этой сложной игре нельзя было по-другому – иначе проиграешь и погибнешь. И сам, и кто-то еще. Выбор сделан и, теперь, лишь время может проверит его, оценить. Быть может, действительно, цель оправдывает средства? Чья цель?! Чьи средства?! Да и кто из нейронов имеет право судить разумное существо, в состав которого входит?

Глава 20.

Волны Досифена легки, теплы и прозрачны. Переливаются в свете, уже горячего, весеннего светила. Изящные планеры чаек парят на восходящих потоках согретой лазури. Вдали желтеет оттаявший от зимней спячки песок пустынных берегов. Черный вместительный катер, на электрическом ходу, уверенно рассекает кромкой острого носа пенистые гребни. Элеонора хотела сразу поплыть на юг. Даже, попыталась устроить истерику. Не умеет – Никон настоял на маленькой экспедиции, поэтому, судно гребет по тихой воде на север.

Там, уже вдалеке, за кормой, бредут домой по своим делам две фигурки. Возвращаются к странной и очень необычной, непредсказуемой семейке. Наверняка, теперь жалеют о том, что отдали свое шустрое корыто.

Где-то там, уже вдали, копия одного почившего психиатра лечит потерявший память фантом – девушку, очень похожую на пассажирку катера. Пользуясь тем, что девушка без памяти, ее часто посещает один расчетливый и высокомерный господин. Строгая бабушка одной заблудшей овечки, облаченная в длинное черное одеяние, пытается перевоспитать одного отчаянного, возможно, даже и оправданно, нигилиста. Один программист усердно медитирует и совершенно не догадывается о том, что его копия уже познала истинный код бытия и правит Городом виртуальным. А один школьник никак не может сообразить, почему у его двойника в этом городе появились совершенно невообразимые привилегии.

Там, несколько тысяч, обреченных на вечное изгнание человек, строят свое странное, свободное от внешнего вмешательства и окруженное огнями цифрового гетто на десятки миль, государство за тюремными стенами. А миллионы жителей вокруг даже не догадываются, что прочно залипли в бесконечной паутине огромного полилапого паука, дергающего за миллионы ниточек. И, одновременно, являются нейронами в нервной системе одной очень милой усредненной девочки и ее младшего усредненного братца. Даже представить себе не могут, что их отражения в аналоговых зеркалах живут своей отдельной, иной, возможно, теперь более счастливой жизнью.

А перед острым, чернеющим на фоне волнующейся глади носом, очень далеко, ждет тайна, раскрытая одним странным человеком. Измученным и несчастным, как и большинство обитателей этой некогда, давным-давно, благодатной, но страдающей от безумия сейчас, земли.

2015