Взгляни на меня - Николас Спаркс

– Он ходит за мной, наблюдает, отслеживает мои действия. Всё это подпадает под соответствующую статью. Лестер прислал записку. Изрезал шины. Именно так выглядит преследование. Его действия причиняют мне серьезный эмоциональный дискомфорт, поэтому я здесь. Он преследует меня, и это преступление!

Марголис поднял бровь:

– Допустим, мисс Бывший Работник Прокуратуры. Но если Лестер один раз уже сказал, что не писал писем, он скажет это снова. И что тогда?

– А как же похожая схема? Записки, букет, слежка, завядшие цветы… Он делает то, что делал Лоуз.

– Схема похожая, но не полностью совпадающая. Лоуз посылал письма и не скрывал своего имени. А вы получаете короткие анонимные записки. Лоуз, шпионя за Кэсси в ресторане, постарался, чтобы она его заметила. А вам кто-то анонимно прислал коктейль в клубе. Кэсси знала, что цветы ей присылал Лоуз. А вы даже не можете сказать наверняка, от кого букет.

– Но все равно совпадений много.

– Для вас – да. Но суд решит иначе.

– Иными словами, Лестеру это сойдет с рук, потому что он осторожен? Вы с ним даже не поговорите?

– Не поймите меня превратно. Я постараюсь.

– Постараетесь?

– Вы, видимо, предполагаете, что он в городе и что я смогу его разыскать. Но если Лестер в Шарлотте или где-то еще, скорее всего, придется поручить это местным детективам.

– И что вы ему скажете, если найдете?

– Дам знать, что я в курсе его проделок и что лучше для него будет прекратить, пока не вмешалась полиция.

Когда стало ясно, что Мария ожидала чего-то другого, Марголис продолжил:

– Я вам верю. Но не могу арестовать Лестера только потому, что вы считаете, что он прислал те розы и заказал коктейль. Или потому что он якобы положил письмо на машину. Мы с вами оба понимаем: из этого ничего не выйдет. И в конце концов Лестер сможет причинить еще больше вреда.

– В смысле?

Марголис пожал плечами:

– Вы уже однажды обвиняли Лестера, и мистер Мэннинг грозил подать в суд на вас и на полицейский департамент. И вот вы снова обвиняете Лестера. Мистер Мэннинг может подать иск за клевету.

– Это смешно!

– Но не исключено.

– И как мне быть, если вы не намерены ничего делать?

Марголис подался вперед.

– Я принял ваше заявление, и оно будет включено в досье. Я сказал, что поговорю с Лестером, ну или кто-нибудь другой с ним поговорит, если сумеет разыскать, конечно. Я просмотрю бумаги, которые касаются ареста Лоуза и гибели Кэсси. Я выясню все, что можно, о Лестере Мэннинге. Пообщаюсь с полицией в Шарлотте и попрошу проверить, не лежат ли где-нибудь те старые записки. Поскольку вы не предъявили никаких доказательств, что вам угрожают, учитывая ваш сомнительный вкус в выборе знакомых, этого более чем достаточно.

Лицо Марии напоминало маску.

– Как насчет судебного запрета?

– Все возможно. Но мы с вами знаем, что такие постановления автоматически не делаются. По вышеуказанным причинам. Если каким-то чудом судья и выдаст ордер, он не будет действовать, пока Лестеру Мэннингу не вынесут приговор. А этого может и не произойти.

– Иными словами, вы советуете сделать вид, что все нормально.

– Нет. Я советую предоставить мне возможность делать мою работу.

Марголис протянул руку к папке.

– Я дам вам знать, если что-то выясню.

– Не понимаю, зачем я вообще к нему пошла, – сквозь зубы сказала Мария по пути к машине. – И знаешь, что меня по-настоящему бесит? – Она не нуждалась в ответе. – Что Марголис прав. Прав во всем. И я это знаю. Если бы мне попалось такое дело, я бы отказалась его расследовать. Потому что никаких доказательств нет. Пусть даже я знаю, что Лестер виноват.

– Детектив разберется.

– И что?

– Марголис, конечно, та еще зараза, но он умен. Он добьется того, что Лестер себя выдаст.

– И что потом? Думаешь, Марголис убедит его прекратить? Когда я переехала сюда, то надеялась, что кошмар закончился… но нет. Он знает, где я живу, и, насколько я понимаю, именно Лестер убил Копо. Он проник в дом к родителям!

Колин впервые услышал от Марии, что она связывала смерть Копо с остальными событиями. При виде страха, отразившегося на лице девушки, у него внутри все сжалось.

Надо было поставить точку. Марголис выполнял свою работу… но прямо сейчас Колин понял, что этого мало. Он подумал: кому-то пора выяснить, что задумал Лестер.

Отвезя Марию на работу, Колин надел наушники, включил музыку и устроился за компьютером.

Лестер Мэннинг.

Были доказательства или нет, но имя позволяло наметить какую-то цель. Колин хотел узнать об этом человеке как можно больше.

Единственная проблема заключалась в том, что без доступа к правительственным базам информации и официальным досье он мало что мог сделать. В адресном справочнике Северной Каролины не значилось ни одного Лестера Мэннинга, и номер мобильного телефона он тоже не нашел. На «Фейсбуке» были два Лестера Мэннинга, один из Колорадо, другой из Висконсина. Один подросток, другой мужчина за сорок. В «Инстаграме», «Твиттере» и «Снэпчате» никого не нашлось. Не принес результатов и общий поиск в «Гугле» по имени и названию города, в разных комбинациях.

Некоторые сайты обещали выдать дополнительную информацию – номер телефона, последний адрес и так далее – за дополнительную плату. Поразмыслив, Колин ввел номер своей кредитки и положился на судьбу. К счастью, Лестер Мэннинг жил в Шарлотте.

Чуть больше сведений Колин нашел об отце Лестера, в том числе телефон, зарегистрированный на имя врача Эвери Мэннинга, и адрес. Тот же, в Шарлотте.

Отец и сын жили вместе?

Или информация устарела?

Колин нашел несколько коротких справок об отце. Самая свежая из них подтверждала слова Марии – что у Мэннинга отобрали лицензию на полтора года, видимо, за недостаточно квалифицированную работу с пациентами. Самым вопиющим был случай с молодым человеком, который покончил с собой. Если верить статье, Мэннинг не сумел верно диагностировать синдром дефицита внимания и не проконтролировал прием таблеток. Другие пациенты утверждали, что им просто становилось хуже в ходе лечения. Если на сайте не ошиблись с датой, Эвери Мэннингу еще не вернули право практиковать.

Интересно.

На сайте была и фотография – мужчина за пятьдесят, с редеющими светлыми волосами и светло-голубыми глазами на угловатом, тощем лице. Колин подумал, что Эвери похож на могильщика. Он не представлял себе, как можно целый час сидеть в кабинете с таким человеком, изливая свои горести и надеясь на сочувствие.

В другой статье шла речь о работе Мэннинга с заключенными. В ней приводилась цитата: доктор Мэннинг утверждал, что большинство арестантов – социопаты, практически не имеющие надежды на реабилитацию. По его мнению, гуманное тюремное заключение было самым осмысленным решением проблемы преступных патологий. Кроме упоминания о том, что Мэннинг считал себя специалистом по девиантному поведению, Мария ни слова не сказала о его работе в тюрьме, и Колин задумался, знала ли девушка об этом.