Взгляни на меня - Николас Спаркс

Лишь через несколько секунд девушка поняла, что именно видит. У Марии перехватило дыхание.

Увядшая роза, с почерневшими лепестками. И записка.

«Ты узнаешь, каково это».

Ноги Марии словно примерзли к полу. Она поняла, что история не закончилась. На перилах рядом с лестницей лежала еще одна увядшая роза, перегнувшаяся под тяжестью привязанной к ней записки. Усилием воли заставив себя сдвинуться с места, девушка перешагнула через лежавший на коврике цветок, приблизилась к перилам и прочитала: «За что ты ее ненавидела?»

Парковка перед домом была пустынна, улица тоже. Ни одной незнакомой машины. У Марии пересохло во рту, когда она заперла за собой дверь и подняла розу с пола. Схватив цветок, лежавший на перилах, она спустилась по лестнице и принялась искать взглядом свою машину.

Как она и боялась, шины были проколоты. На ветровом стекле, прижатый щеткой, лежал конверт.

Впоследствии Мария удивлялась, как спокойно она отреагировала на эти находки. Она поражалась ясности собственных мыслей. Протянув руку к конверту, девушка подумала про отпечатки пальцев и про то, что нужно прочесть письмо, не уничтожив улики. Поэтому она держала конверт за сгибы. В ту минуту Мария не ощущала паники; скорее, ее постепенно охватывала слабость. И чувство неизбежности. В глубине души она знала, что именно так и будет.

Письмо было распечатано на листке обычной белой бумаги, которую можно купить в любом магазине. Только последние строчки неизвестный автор написал от руки, крупным, почти детским почерком.

Думаешь, я не знаю, что ты сделала? ТЫ ДУМАЕШЬ, Я НЕ ЗНАЮ, КТО ЗА ВСЕМ ЭТИМ СТОЯЛ? Думаешь, Я НЕ МОГУ ПРОЧЕСТЬ ТВОИ МЫСЛИ и узнать, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА? Ты пролила КРОВЬ НЕВИННОЙ ЖЕРТВЫ.

ТВОЕ СЕРДЦЕ ПОЛНО ЯДА. Ты ЯДОВИТА. ТЫ ОТРАВЛЯЕШЬ ВСЕ ВОКРУГ, И ТЕБЕ ЭТО НЕ СОЙДЕТ С РУК. Ты узнаешь, каково это, потому что ВСЕ ТЕПЕРЬ В МОИХ РУКАХ.

Я НЕВИННАЯ ДУША.

Я вижу тебя, А ТЫ МЕНЯ НЕ ВИДИШЬ.

Дойдя до конца, Мария перечитала письмо снова и почувствовала тошноту. Полусгнившая роза по-прежнему лежала на ветровом стекле. Мария потянулась за ней и сложила с остальными в зловещий букет.

Потом она зашагала обратно к дому, едва волоча ноги от страха. Девушка поняла, что знаки были очевидны, но до сих пор она сознательно их игнорировала. Перед ее мысленным взором вдруг замелькали ослепительно-яркие воспоминания: Джеральд Лоуз с аккуратным пробором и белыми зубами на допросе в полиции; Кэсси Мэннинг с искаженным от ужаса лицом; Эвери, отец Кэсси, до жути уверенный в намерениях Лоуза и сам исполненный пугающей решительности; Элеонора, мать Кэсси, робкая, молчаливая, а главное, испуганная. И, наконец, брат Лестер, нервный, с обгрызенными ногтями, пославший Марии после смерти Кэсси столько ужасных писем.

Они отражали постепенно нарастающий гнев. Как письма Лоуза из тюрьмы.

Одна и та же схема…

Когда Мария поднималась по лестнице, у нее зазвонил мобильник. Серена. Она не ответила. Больше всего девушке хотелось поговорить с Колином и успокоиться. Она чувствовала себя абсолютно беспомощной. Трясущимися руками Мария набрала номер Колина, молясь, чтобы он поскорее приехал.

Знакомая схема…

Марголис посоветовал ей написать заявление в полицию, и Мария хотела, чтобы Колин помог и в этом. Она должна была рассказать Марголису про Джеральда Лоуза и Кэсси Мэннинг – девушку, которую Лоуз убил. Рассказать про семью Мэннингов и про все, что случилось с ней в последнее время. Но в первую очередь – объяснить детективу, что она точно знает, кто ее преследует и с какой целью.

Глава 19

Колин

С тех пор как он поступил в колледж, Колин не пропустил ни единого занятия, не говоря уже о целом дне. Только однажды он чуть было не опоздал – у него не завелась машина, он пошел пешком, с набитым учебниками рюкзаком, и явился за минуту до начала лекций.

Сегодня он впервые пропустил лекции. Как только Мария позвонила, Колин сразу отправился к ней. Он прочел записку и, пока Мария звонила Марголису, вызвал эвакуатор с платформой, потому что машина стояла буквально на дисках. В ожидании техпомощи Колин налил девушке чаю, но она сделала лишь пару глотков и отставила чашку.

Эвакуатор приехал, и как только машину забрали в мастерскую, Колин отвез Марию в полицию. Она назвала свое имя дежурному и вместе с Колином села в маленькой приемной, наблюдая за мерным и неспешным ритмом, в котором жил участок. Мария воспользовалась возможностью, чтобы отправить сообщение Барни и предупредить, что она опоздает на работу. Марголис, несомненно, был уже на месте и, скорее всего, разбирал отчеты об инцидентах, случившихся на выходных. Как детектив он имел дело с серьезными преступлениями и, наверное, уже пожалел, что сам предложил Марии обратиться к нему, если она всего-навсего захочет написать заявление. Преследования – если то, чему подвергалась Мария, официально называлось именно так – не представляли интереса для сотрудника его уровня, и участие Колина наверняка раздражало Марголиса. Он заставил пришедших прождать почти полтора часа, прежде чем выйти к ним с картонной папкой в руках. Марголис пожал руку Марии, но Колина как будто не заметил – да тот и не пожал бы детективу руку, даже если бы Марголис ее протянул. Оба не имели никакого желания притворяться, будто испытывают симпатию друг к другу.

Марголис хотел поговорить с Марией наедине, но девушка настаивала на присутствии Колина. Буквально излучая неодобрение, Марголис кивнул и отвел обоих в отдельную комнату. Колин, который в прошлом провел немало времени в полицейских участках, знал, что утром понедельника одно из немногих мест, где можно уединиться, – это помещение для допросов. Он подумал: «Очень любезно с его стороны, хотя он и придурок». Закрыв дверь и усадив Колина и Марию за стол, детектив отложил папку, которую держал в руках, и стал задавать обычные вопросы – имя, возраст, адрес и так далее. Когда он заполнил анкету, Мария дрожащим голосом, но на удивление связно, рассказала ему историю Кэсси Мэннинг и Джеральда Лоуза – ту самую историю, которую услышал Колин на пляже, – и перечислила недавние события. Девушка изложила свои соображения и наконец протянула Марголису письмо, которое нашла на ветровом стекле.

Марголис медленно прочел его и некоторое время молчал, а потом спросил, можно ли снять копию. Мария согласилась. Детектив вышел и вернулся через некоторое время с ксерокопией письма.

– Оригинал мы вложим в досье, если вы не против, – сказал он.

Лицо Марголиса оставалось бесстрастным. Сев на место, он в третий раз прочитал письмо и спросил: