Австро-Венгерская империя - Ярослав Шимов

Гёза Фейервари де Комлош-Керестеш – венгерский генерал и политический деятель

В феврале 1906 года, когда обстановка в Венгрии была накалена до предела, «апостолический король» фактически совершил государственный переворот: войска оцепили здание парламента в Будапеште и не дали депутатам возобновить работу, действие венгерской конституции было приостановлено. Но вслед за кнутом монарх показал венграм пряник: националистическая коалиция получила право сформировать правительство – в обмен на отказ от военной реформы, утверждение ряда торговых соглашений, подписанных кабинетом Фейервари, и фактическое примирение с дуализмом в его прежнем виде. Главной же уступкой Франца Иосифа стал отказ от введения всеобщего избирательного права в землях короны св. Стефана. На планах демократизации венгерской политики был поставлен крест, и это стало победой мадьярской политической элиты, которая вновь проявила изрядное лицемерие: «В радикальных антиавстрийских лозунгах националистов, денно и нощно клявшихся именем легендарного Кошута, недостатка не было. Но и склонности к компромиссу с династией и Австрией у этих политиков было вполне достаточно»[95].

На выборах в мае 1906 года Партия независимости и ее союзники получили подавляющее большинство голосов. Новый кабинет сформировал Шандор Векерле, министрами стали Ференц Кошут, Дьюла Андраши-младший и другие лидеры победившей коалиции. Политика мадьяризации при этом правительстве набирала обороты. Так называемый «закон Аппоньи» (1907) сделал обязательным изучение венгерского языка в невенгерских начальных школах. Тогда же знание венгерского стало вменяться в обязанность работникам железных дорог, в том числе в Хорватии, что противоречило Нагодбе. Наиболее сильно последствия мадьяризации ощущались в Словакии: число начальных школ с обучением на словацком языке с середины 1880-х до 1914 года снизилось в 3,5 раза; из 1664 государственных чиновников, работавших в 1910 году в словацких районах, лишь 24 были словаками, из 750 врачей – только 26. В 1907 году в словацкой деревне Чернова венгерские жандармы открыли огонь по толпе, убив 12 человек. Причиной была акция протеста местных жителей, не желавших, чтобы церковь в Чернове освящал венгерский, а не словацкий священник (последним, кстати, был Андрей Глинка, с 1912 по 1938 годы – лидер словацких националистов в Венгерском королевстве, а затем в Чехословацкой республике). С 1898 по 1908 годы по обвинениям в подстрекательстве к беспорядкам, оскорблении венгерского флага, антигосударственной пропаганде и т. п. в королевстве были осуждены 503 словака и 216 румын.

Тем не менее было бы преувеличением говорить о каком-то организованном сопротивлении «непривилегированных» народов Венгрии или об их стремлении к национально-государственному самоопределению в той форме, какую оно приобрело в 1918 году. Пожелания национальных меньшинств не шли далее федерализации габсбургского государства (см., например, вышедшую в Вене в 1906 году книгу трансильванского политика, румына по национальности, Аурела Поповича «Соединенные Штаты Великой Австрии») или возможности свободного развития собственной культуры. Сербский ирредентизм – стремление к воссоединению с Сербией в рамках единого национального государства – приобрел действительно широкое распространение среди сербов, живших в землях короны св. Стефана, лишь в последние годы перед мировой войной. Румынского ирредентизма в Трансильвании практически не было вплоть до 1914 года – поскольку власти Румынии, долгие годы балансируя между Антантой и Тройственным союзом, не желали портить отношения с Австро-Венгрией и не оказывали существенной поддержки румынским националистам в государстве Габсбургов. Мадьяризация сыграла свою роль в обострении межнациональных противоречий, но вряд ли можно считать ее одной из основных причин краха Австро-Венгрии. Она была лишь следствием порочного принципа неравенства народов монархии, на котором – пусть не формально, но фактически – основывался дуализм.

К 1910 году консервативно-националистическая коалиция Векерле – Аппоньи – Кошута стала трещать по швам. На политическую сцену вновь вернулись либералы во главе с Иштваном Тисой – теперь под именем Национальной партии, которая одержала убедительную победу на выборах. Тиса склонялся к мысли, что проведение экономических и социальных реформ возможно лишь при сильном правительстве. Он не был демократом и сопротивлялся введению всеобщего избирательного права. Однако именно он в конце концов провел реформу, расширившую электорат Венгерского королевства почти вдвое – с 1 до 1,9 млн человек (1913).

Тем не менее общий характер государственно-политического устройства Венгрии эти меры изменить не могли. Соглашение, достигнутое Францем Иосифом и политической элитой королевства в 1906 году, продлившее жизнь выдыхавшейся дуалистической системе, предопределило печальное будущее исторической Венгрии. «Габсбурги и венгерские дворяне-землевладельцы никогда не были лучшими друзьями, но их интересы, нередко по взаимном кровопролитии, каждый раз совпадали в вопросе о сохранении монархии и существующего строя. Династия часто подстрекала крестьян и немадьярские народы к выступлениям против мятежного дворянства, но никогда и не думала о том, чтобы начать править без помощи последнего; хотя Франц Иосиф чувствовал сильную неприязнь по отношению к магнатам-оппозиционерам и вечно недовольной мелкой шляхте, он понимал, что для сохранения великодержавного статуса [Австро-Венгрии] они необходимы»[96].

Последнее, впрочем, было иллюзией: ставка на традиционную политическую элиту Венгрии не только осложняла отношения династии с «непривилегированными» народами королевства, но и ограничивала простор для действий Вены во внешней политике, поскольку венгерские правящие круги, боявшиеся «славянской угрозы», были ориентированы на теснейший союз с Германией. Это отлично сознавали и в Берлине. Еще в 1897 году германский посол в Вене князь Лихновски писал Вильгельму II: «Нынешний [австрийский] централизм стоит на фундаменте дуалистической конституции. Дуалисты – наши друзья; это немцы – помимо мощного национального движения, большая часть… клерикалов, особенно в альпийских землях, – а также нынешние [политические] представители венгров и поляков. Основой дуалистической конституции служит владычество (Vorherrschaft) немцев, венгров и поляков в империи, следствием чего является союз с Германией». Шанс провести радикальное реформирование государственно-политического устройства Венгрии, первым шагом к которому могло стать введение всеобщего избирательного права в обеих частях габсбургского государства, был упущен. 76-летнему Францу Иосифу, усталому, разочарованному и очень осторожному, кардинальные преобразования были не по плечу. А ситуация требовала прямо противоположного – решительных действий, поскольку «вопрос о пересмотре дуалистического компромисса и преобразовании габсбургских владений в федерацию на этнической основе приобретал необычайную остроту… Такое преобразование могло быть успешным лишь в том случае, если бы монархия обеспечила себе поддержку низшей части среднего класса (lower middle classes), крестьян и рабочих разных национальностей по всей империи – может быть, утратив поддержку нейтралистской бюрократии, крупных предпринимателей, офицерства и, возможно, церкви. Иными словами, монархия должна была решить вопрос о том, стоит ли сотрудничество с массами, чьи политические и социальные интересы не обязательно предполагали верность монархическому принципу, того, чтобы лишиться поддержки со стороны классов, которые традиционно служили опорой трона»[97].

Шаг за шагом к катастрофе

Короля и королеву изрубили саблями, а изуродованные тела выбросили из окна на каменные плиты двора. Так в ночь на 11 июня 1903 года закончилось царствование сербской династии Обреновичей. Короля Александра, последнего представителя этой династии, и его жену Драгу убила группа офицеров-заговорщиков, недовольных самовластием взбалмошной и непопулярной королевы, под каблуком у которой находился слабый супруг, коррупцией и воровством, процветавшими при Обреновичах, и проавстрийской политикой Александра, который в этом отношении шел по стопам своего отца Милана. После переворота, вызвавшего ужас и отвращение в европейских столицах, заговорщики позвали на белградский трон уже немолодого принца Петра Карагеоргиевича – потомка «Черного Георгия» (Карагеоргия), героя борьбы за независимость Сербии, воевавшего против турок в начале XIX века.

Событиям в Белграде было суждено оказать немалое влияние на дальнейший ход европейской политики. Новый король Петр I, напуганный страшной участью своего предшественника, находился под сильным влиянием военной верхушки, у которой большой популярностью пользовались идеи великосербского национализма, югославизма и панславизма. Влияние Австро-Венгрии в Сербии стало стремительно уменьшаться, зато столь же быстро росло влияние России. Некоторые представители русских правящих кругов (например, Николай Гартвиг, занимавший пост посла России в Белграде с 1909 по 1914 год) старательно поддерживали в горячих головах сербских политиков мечты о воссоздании средневековой «Великой Сербии» – с включением в нее Боснии и Герцеговины, а также всех земель монархии Габсбургов, населенных южными славянами.