Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Научные и научно-популярные книги » Прочая научная литература » Австро-Венгерская империя - Ярослав Шимов

Австро-Венгерская империя - Ярослав Шимов

Читать онлайн Австро-Венгерская империя - Ярослав Шимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 65 66 67 68 69 70 71 72 73 ... 120
Перейти на страницу:

В половине пятого вечера 10 сентября 1898 года генерал-адъютант императора граф Паар вошел в кабинет Франца Иосифа. Он принес телеграмму из Женевы, в которой значилось: «Ее Величество императрица тяжело ранена». Через несколько минут явился другой адъютант – со следующей телеграммой: «Ее Величество императрица скончалась». Франц Иосиф медленно опустился на стул и пробормотал: «Похоже, в этой жизни ничто меня не миновало…». Вскоре стали известны подробности случившегося: императрица в сопровождении придворной дамы направлялась на пароход, который должен был доставить ее в Монтрё. На набережной к ней подбежал бедно одетый, всклокоченный молодой человек, сильно ударил в грудь и тут же скрылся. Императрица упала, но быстро поднялась и, спросив фрейлину, чего же хотел «этот страшный человек», в недоумении продолжила путь. Лишь 15 минут спустя, уже на борту парохода, Елизавете стало плохо, она потеряла сознание и через некоторое время скончалась.

На груди императрицы, в области сердца, нашли небольшую, почти не кровоточившую ранку. Как оказалось, убийца, итальянский анархист Луиджи Луккени, ударил ее остро заточенным напильником. Целью Луккени не была именно австрийская императрица: на допросе итальянец, арестованный через несколько минут после покушения, признался, что хотел совершить «выдающийся поступок во имя освобождения человечества». Наиболее подходящим Луккени казалось убийство какой-нибудь высокопоставленной особы. Елизавета, оказавшаяся в Женеве в одно время с молодым анархистом, была в этом смысле наилучшей мишенью. Швейцарский суд приговорил Луккени к пожизненному заключению. В 1910 году убийца Сиси повесился в тюремной камере.

«Как я любил эту женщину!» – вырвалось у Франца Иосифа вскоре после получения страшного известия. В целом, однако, привычная сдержанность, принимаемая многими за холодность, не изменила императору. Через три дня после смерти Елизаветы Мария Валерия писала в дневнике об отце: «Все это время он работает как обычно и сам распоряжается обо всем, что должно быть сделано в соответствии с [траурным] церемониалом». Франц Иосиф с его застегнутой на все пуговицы душой не смел открыто выражать свое горе и не желал сочувственных слов даже от самых близких людей. Да при габсбургском дворе и не принято было открыто проявлять свои чувства. «Вижу, как он страдает, но бессильно стою перед этой болью, не имея никаких средств облегчить ее, кроме старых традиционных шаблонов…» – сокрушалась Мария Валерия. Монарх во Франце Иосифе не победил, а лишь подавил человека. Но человек отомстил монарху – тоской и одиночеством.

Убийца императрицы Елизаветы анархист Луиджи Луккени

Еще при жизни императрица Елизавета стала фигурой почти мифической. После ее смерти «миф Сиси» расцвел пышным цветом стараниями самых разных людей – от венгерских политиков, чтивших в Елизавете свою покровительницу, до противников габсбургской власти, приписывавших ей чуть ли не революционные настроения, и бульварных романистов, видевших в «романтической императрице» неисчерпаемый источник вдохновения. До сих пор на могиле Сиси в склепе церкви капуцинов в Вене множество венков (большинство украшено лентами венгерских национальных цветов). Однако эти почести воздаются «мифу Сиси», прекрасной даме со знаменитого портрета Винтерхальтера, а не реальной исторической фигуре – одинокой, несчастной, одаренной, но неуравновешенной женщине, которая так и не сумела стать ни хорошей женой, ни доброй матерью, ни настоящей императрицей. Зато ей удалось превратиться в символ эпохи, живое знамение приближающегося заката государства Габсбургов и всей старой Европы. «Fin de siecle дунайской монархии нашел свое воплощение в Елизавете, не желавшей жить как императрица»[84].

VIII. Закат (1898–1914)

Опоры трона и подрыватели устоев

«Стоящая армия солдат и сидящая армия чиновников» – таковы были традиционные опоры власти австрийского дома. Бури нового века до основания сотрясали каждую из них.

Армия оставалась «любимой игрушкой» монарха. В одном из манифестов Франц Иосиф провозглашал: «Моя армия останется такой, какая есть – общей и единой. Верные своей присяге, мои вооруженные силы пойдут дальше по пути безукоризненного исполнения своих обязанностей, проникнутые духом единства и гармонии, который чтит особенности каждого народа, но уничтожает всякие различия – тем, что использует преимущества каждой отдельной нации во имя общего успеха». Благие пожелания императора – или, скорее, его вера в то, что так было, есть, должно быть и будет – вступали в противоречие с реальностью. Армия постепенно утрачивала то самое единство, которое позволило ей спасти монархию в годы революции 1848–1849 годов и которое, по убеждению эрцгерцога Альбрехта, было гарантией сохранения власти Габсбургов.

Этнический состав императорских и королевских вооруженных сил становился все более пестрым, что было неудивительно, учитывая многонациональный характер государства. На рубеже XIX–XX веков из насчитывавшихся в армии 102 пехотных полков 35 были славянскими, 12 – немецкими, 12 – венгерскими и 3 – румынскими, остальные – смешанного состава. В качестве отдельных видов сухопутных войск существовали австрийские (ландвер) и венгерские (гонведы) внутренние войска, а также ополчение – ландштурм, призывавшийся в случае всеобщей мобилизации. К началу XX столетия 29 % личного состава армии составляли немцы, 18 – венгры, 15 – чехи, 10 – южные славяне (сербы, хорваты и словенцы), 9 – поляки, 8 – русины (украинцы), по 5 – словаки и румыны и 1 % – итальянцы. Но среди офицеров это соотношение было иным: здесь явно доминировали немцы и венгры, из славянских народов были представлены главным образом хорваты, поляки и чехи, но было совсем немного сербов, румын, словаков и украинцев.

В императорской и королевской армии существовали «предохранители» против трений между представителями отдельных народов монархии. Так, если в каком-то полку представители той или иной национальности составляли свыше 20 % военнослужащих, их язык признавался полковым языком, знание которого (на уровне, необходимом для нормального несения службы) являлось обязательным для всех офицеров и унтер-офицеров данной части. Командным языком при этом – для всех родов войск, кроме венгерских гонведов, – был немецкий, и каждый солдат, не говоря об офицерском составе, должен был знать на этом языке хотя бы набор основных команд и военных терминов. Немецкий являлся также служебным языком армии: на нем велась переписка между армейскими структурами, им пользовались военные суды, тыловые и хозяйственные службы и т. д. «Многонациональная армия была изначально создана как организм наднациональный, и, несмотря на ее внешнюю «немецкость», какие-либо проявления национализма в ней не должны были иметь места. Главным сторонником и защитником этого принципа был император», – отмечает чешский военный историк Иван Шедивы[85].

По-настоящему влиять на боевые качества армии межнациональные противоречия стали лишь в последние годы мировой войны. Тем не менее уже раньше начался тревожный процесс: вооруженные силы понемногу лишались той монолитности, на которую надеялся Франц Иосиф. Этому способствовала и демократизация офицерского корпуса: в дуалистической монархии, особенно в Цислейтании, аристократия постепенно утрачивала ведущие позиции в государственном аппарате. Так, в 1880–1910 годах доля майоров императорской и королевской армии, имевших дворянский титул, снизилась с 37,7 % до 18,2 %, подполковников – с 38,7 % до 26,8 %, полковников – с 46,7 % до 27 %. Если в 1859 году носителями дворянских титулов были 90 % австрийского генералитета, то к концу Первой мировой войны – лишь каждый четвертый генерал[86]. Хотя большинство военных оставались лояльными подданными императора (поручик Лукаш из «Похождений бравого солдата Швейка» в этом смысле – вполне типичный австрийский офицер), националистические настроения мало-помалу проникали и в офицерскую среду. Особенно ярко это проявилось после 1914 года, когда в результате всеобщей мобилизации и массовой гибели кадровых военных на фронте все большую часть офицерского корпуса стали составлять резервисты – призванные в армию вчерашние учителя, врачи, лавочники, адвокаты, студенты и т. д. К 1 октября 1918 года из 188 тыс. австрийских и венгерских офицеров только 35 тыс. были кадровыми военными.

Офицер в дунайской монархии был весьма уважаемой персоной. Начиная с 1870-х годов любой кадровый военный в чине от лейтенанта и выше мог, например, свободно появляться при дворе. Офицеры получали неплохое жалованье, хотя с течением времени их материальное положение несколько ухудшилось. Единство армии и династии укреплялось и тем, что практически всех молодых эрцгерцогов ждала военная карьера, причем нередко речь шла о службе в полках, весьма отдаленных от «центров цивилизации». Так, эрцгерцог Карл, будущий последний император, служил в небольшом чешском городке Стара-Болеслав, а затем – в совсем уж захолустной Коломые в Восточной Галиции. Тем не менее на членов императорской семьи распространялись несколько иные правила несения воинской службы, чем на простых смертных: их карьера чаще всего была куда более гладкой, да и спрашивать с родственников самого государя по всей строгости их командиры решались далеко не всегда. В результате среди мужской половины дома Габсбургов накануне Первой мировой было несколько десятков фельдмаршалов, генералов и полковников, но очень немногие из них проявили сколько-нибудь заметные полководческие дарования.

1 ... 65 66 67 68 69 70 71 72 73 ... 120
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Австро-Венгерская империя - Ярослав Шимов торрент бесплатно.
Комментарии