Сначала замужство, потом постель - Сабрина Джеффрис

— Что вы здесь делаете? — спросила она, а потом заметила направленный на нее пистолет.

Прежде чем она успела закричать, кто-то подошел сзади и заткнул ей рот грязной тряпкой, в то время как первый мужчина связывал руки.

Мужчины потащили Шарлотту к покачивающейся на волнах лодке, и ее тут же охватила паника. Она принялась дергаться, извиваясь всем телом, когда сильные руки тащили ее прямиком в ад. Сердце отчаянно билось в груди Шарлотты, а горло пересохло от ужаса. Сдавленно вскрикнув, она уперлась каблуками в землю, а потом рухнула на колени в надежде остановить негодяев.

Но тщетно. Еще минута — и Шарлотта оказалась на дне лодки.

Глава 26

Дэвид сидел за кухонным столом вместе с тремя людьми Пинтера, одетыми в ливреи лакеев. Перед ними лежала колода карт.

— На этот раз, джентльмены, будем ставить по шесть пенсов, — произнес Дэвид, начиная сдавать карты.

— Ох, не одобрит этого мистер Пинтер, — сказал мужчина, сидевший напротив Дэвида. — Поэтому-то мы и сыграем.

Все рассмеялись. Дэвиду потребовалось совсем немного времени, чтобы понять: для людей Пинтера их начальник оставался такой же загадкой, как и для него. На лице его редко гостила улыбка.

Но сыщику нужно было отдать должное. Он выполнял свою работу на совесть. Пинтер и его люди обыскали дом с первого этажа до последнего — включая комнату лакея Джорджа, в которой вскрыли полы, — и не нашли ничего, что могло бы хоть как-то помочь в расследовании.

Если Пинтер не опрашивал свидетелей, то читал письма кузена Майкла. Иногда Дэвиду казалось, что сыщик стал относиться к нему мягче, после того как прочел несколько первых писем. И несмотря на то что Пинтера было не так-то легко заставить изменить собственное мнение, он, казалось, был потрясен появлением отца Сары, вставшего на защиту зятя. Принимая во внимание тот факт, что Дэвид женился на Саре ради денег, такое отношение к нему со стороны Линли старшего немного ослабило предубежденность Пинтера против виконта.

Но к сожалению, это не помогло снять подозрения с Шарлотты.

Дэвид смотрел на карты ничего не видящими глазами. Он старался не думать о Шарлотте и ее словах, сказанных на прощание, и все же они звучали у него в ушах по ночам и терзали душу, когда он просыпался по утрам.

Теперь, когда гнев Дэвида немного остыл и он смог обдумать все трезво, ему пришла в голову мысль, что она, возможно, права. Может быть, он и впрямь все еще носит в душе застарелую боль?

Все это время виконт думал, что действует ради Шарлотты, помогает ей. И все же он на каждом шагу защищал себя. Он манипулировал Шарлоттой, лгал ей и… принуждал делать то, что было нужно для достижения его интересов.

Для того чтобы завоевать ее.

Вернее, не совсем ее, а Шарлотту его юности. Если бы Дэвид был до конца честен с самим собой, он признал бы, что хочет навязать ей ту роль, которую она играла в его жизни много лет назад. Он хотел прожить этот этап заново, чтобы во второй раз сделать все правильно.

Но время нельзя повернуть вспять. Дэвид стал другим человеком, да и Шарлотта уже не наивная девушка, которую он надеялся в молодости соблазнить нежными поцелуями. Она теперь взрослая женщина, способная принимать важные решения и бороться с невзгодами. В меру своих сил, конечно. Ему нужно было подойти к этой новой Шарлотте, рассказать всю правду и раскрыть карты.

Да, она бы разозлилась. Она могла бы даже отказаться от его помощи и потерять школу. Но с другой стороны, им, возможно, удалось бы завести дружбу, которая затем переросла бы в нечто большее.

Так почему Дэвид не сделал этого?

Потому что слишком боялся пойти на риск.

Дэвид покачал головой. Он обвинял Шарлотту в трусости, а в итоге сам побоялся раскрыть перед ней свою душу.

Побоялся перечеркнуть годы дружеской переписки и нежные воспоминания об их юношеской любви.

А теперь Дэвид расплачивался за свою нерешительность. Они с Пинтером ждали, пока убийца Сары попадет в ловушку, а Шарлотта тем временем заново отстраивала разрушенный бастион, призванный защитить ее от Дэвида, и на этот раз он станет гораздо надежнее. Она всегда училась на собственных ошибках, а Дэвид заставил ее убедиться в том, что с ним не стоит больше иметь дела.

Как ему пережить это? Когда он потерял Шарлотту в первый раз, удержаться на плаву ему помог гнев.

На этот раз он не испытывал ничего, кроме раскаяния и сожалений. Его даже перестало интересовать, что станется с убийцей Сары. Пусть его бросят за решетку те, кому это нужно. Пусть газеты поднимают шумиху вокруг имени Дэвида. Пусть его жизнь рухнет в одночасье. Ведь без Шарлотты она все равно не имеет смысла. Он же любит эту женщину.

Любит? С губ Дэвида сорвался стон. Да! Как же он был глуп, что не понял этого раньше. Он любил новую Шарлотту почти так же сильно — а может, и сильнее — чем прежнюю. Он любил ее за то, что она не позволяла ему себя запугать, хорошо знала, что ей нужно, пламенно верила в собственную школу.

Без Шарлотты жизнь превращалась в унылое существование.

— Ваш шурин сегодня снова приходил. Требовал сказать, где вы находитесь, — произнес один из сыщиков, — Он маленький негодяй, этот мальчишка, да простит меня Господь за такие слова. Счел меня одним из ваших слуг. Я велел ему убираться, пока не поздно.

— Не очень-то я рад это слышать, — ответил Дэвид. — Ричарду нужны деньги. И все же если это он написал анонимное письмо в суд касательно предсмертной записки Сары, то его выдержке можно только позавидовать.

— Пинтер считает, что письмо прислал не он. Почерк в письме не похож на почерк Ричарда. Пинтер взял образец, когда допрашивал его.

— Поверьте мне, — сухо произнес Дэвид, — это ничего не значит. — Кому, как не ему, было это знать, ведь он сам на протяжении многих лет посылал Шарлотте письма, написанные как бы чужой рукой.

Дверь кухни неожиданно распахнулась.

— Чем вы здесь занимаетесь? — сурово спросил Пинтер, заметив на столе кучки мелочи и стаканы с бренди.

Сыщики вздрогнули от неожиданности, а Дэвид продолжал тасовать карты.

— Мы играем в вист. Присоединитесь, Пинтер?

Тот нахмурился.

— Я смотрю, вы решили подкупить моих людей, Керквуд.

Дэвид раздраженно посмотрел на сыщика.

— Прошло шесть дней. Вы обыскали мой дом, засыпали вопросами друзей, а меня держите под домашним арестом. Неужели мне нельзя немного развлечься?

Остальные игроки с интересом ждали, что ответит их начальник. Когда же он вздохнул и уселся за стол, они заметно расслабились.

Пинтер налил себе бренди из графина.