Кашемировая шаль - Роузи Томас

— Ты такая смелая! — воскликнула Кэролайн, когда узнала о планах Нерис поселиться в Канихаме.

Ее щеки стали пухлыми и розовыми, беременность сделала ее еще красивее и трогательнее. Она волновалась, постоянно находилась в напряжении — то из-за мальчика-слуги, который мог шпионить за ней, то из-за швеи, которая, наверное, догадалась о причинах изменений фигуры клиентки.

— Что же мне делать? — плакала она.

Миртл помогала Нерис собирать вещи, а Кэролайн сидела в кресле. В ее глазах блестели слезы, голос дрожал от страха. Миртл твердо сказала:

— Ты переезжаешь ко мне. Маджид — надежный человек, мы с Райнером позаботимся о тебе, а Нерис будет всего в нескольких милях отсюда.

От Ральфа Боуэна тоже не было никаких вестей. Его полк индийской армии теперь участвовал в битве за Сингапур. Нерис поймала себя на постыдной мысли, что всем было бы проще, если бы он погиб в бою. Миртл созналась, что ее тоже посещали подобные мысли.

— Бог поможет всем нам, — вздохнула Миртл. — Надеюсь, ты не повторишь ошибок Кэролайн.

— Не повторю, — успокоила ее Нерис. У нее в коробочке было покрытое тальком изделие, которое она регулярно использовала.

— Отлично. Давай пойдем купим все необходимое для твоего дома, — сказала Миртл. Она сияла, предвкушая поход по магазинам.

Первого января 1942 года Нерис переехала в Канихаму. В ее новом доме была одна большая комната, входная дверь вела прямо на площадь, свет проникал через единственное окошко. В дальней части дома была небольшая каморка.

Жители деревни собрались посмотреть, как Райнер и Нерис разгружают грузовик, заносят в дом кровать, простыни и одеяла, запасы еды и одежду, кастрюли и ковры, огромные свертки плотной шерстяной ткани, которой они хотели оббить стены холодного дома. Райнер прибил карниз к старой балке и повесил шторы, раздобыл для Нерис маленькую стальную печь. Точно такая же печь стояла в кухне в Лехе. Благодаря деятельности моравских миссионеров подобные печи были в доме у каждого кашмирца.

Райнер принес воду из колодца, Нерис тем временем застелила кровати и положила кангер между одеялами. Она привыкла носить его под фиреном и теперь, избавившись от своей ноши, чувствовала себя легкой и помолодевшей. Она зажгла керосиновую лампу и несколько свечей. Небольшая комнатка внезапно показалась ей уютной и теплой. Нерис услышала свист чайника на плите и грудной смех Райнера. Она улыбнулась — как приятно было слышать знакомые звуки! В комнате был только один стул, поэтому Райнер сел на пол, прислонившись спиной к стене. Они пили чай. Нерис нежно прикасалась к его темно-рыжим волосам. Они вместе создавали дом, но жить в нем будет она одна. Нерис смотрела на мерцающую свечу и думала, какой была бы ее жизнь, если бы они были женаты. Подумав, она пришла к выводу, что все было бы совершенно иначе, только любовь к Райнеру осталась бы неизменной.

Райнер поймал ее руку.

— Мне остаться с тобой? — прошептал он.

Постель была расстелена, в доме все еще было холодно. Но Калимаха — не многолюдный Шринагар, это маленькая тихая деревня, и здесь ничто не остается незамеченным. Нерис вспомнила, что ей предстоит не один месяц жить среди простого люда.

— Не нужно. — Она печально улыбнулась.

— А ты приедешь в Шринагар?

— При первой же возможности.

Даже зимой фермеры и торговцы спускались в долину, и Нерис решила, что сможет заплатить им и приехать с ними в Шринагар.

— Я буду часто приезжать с едой и вещами, — сказал Райнер.

— А где ты будешь брать бензин?

— У меня есть надежные контакты. — Он несколько раз постучал указательным пальцем по носу, намекая на то, что у него отличный деловой нюх.

Нерис подумала, что он имеет в виду своих друзей из Америки. После Рождества они встречались несколько раз, но Нерис больше не задавала никаких вопросов.

— Ты уверена, что справишься? Я могу оставить тут мою дорогую девочку?

Его слова и забота тронули ее до глубины души. Нерис поцеловала его в макушку, он повернулся и крепко ее обнял.

После ухода Райнера Нерис потушила все свечи, кроме одной. Она лежала в постели и смотрела на тени, исполнявшие загадочный танец на потолке. Не было слышно ни звука — только поскрипывание веток над крышей, — и она вдруг осознала, что счастлива. Нерис не вернулась бы в дом на озере, даже если бы могла.

***

Медленно тянулись дни и недели. Уже в начале холодного января несколько раз она хотела все бросить и вернуться в Шринагар, но все же не делала этого. Она вела постоянную битву за еду, тепло, возможность спокойно спать и видеться с детьми. Малышей сначала сторонились, а потом их приняли в шумное племя детей, и они все вместе играли или спали, пока деревенские жители занимались работой. Со временем Фейсал перестал грустить. Он быстро понял, что за дверью Нерис его ждут еда, тепло, игры и даже музыка и танцы. Он приходил к ней так часто, как только мог, мальчик практически поселился у нее. Постепенно к ней начали приходить и другие дети. Они садились в кружок, Нерис рассказывала им сказки, пела песни, и все вместе они рисовали картинки. Иногда Райнер привозил детям цветные карандаши, бумагу, конфеты и цветные стеклянные шарики.

А потом был замечательный день. Однажды в полдень, занимаясь своими делами, она заметила, что одна из женщин направляется к ее дому. Эта женщина продавала молоко, овощи, йогурт и позволяла Нерис собирать хворост для растопки рядом со своим домом. Как только Нерис заметила ее, женщина закрыла шалью лицо и попыталась уйти, но валлийка остановила ее и уговорила выпить чашку чаю. Они смогли поговорить, правда, вместо слов они в основном использовали жесты и улыбки. После этой встречи начали приходить другие женщины с детьми. К началу февраля Нерис удалось организовать небольшую классную комнату в соседнем пустующем доме. У нее почти ничего не было для обучения детей, гораздо меньше, чем было в Лехе, но ей хватало сил по нескольку часов в неделю развлекать малышей. Они сидели с удивленными мордашками, смеялись и хлопали в ладоши, но запоминали, что было на уроке, и если на следующий день Нерис пела им другую песню, дети протестовали и топали ножками.

В деревне, расположенной на полпути между Кашмирской долиной и Канихамой, находилась школа, которую обычно посещали дети, но зимой родители не хотели отпускать детей так далеко и предпочитали, чтобы они оставались дома и помогали старшим. Иногда мальчиков отправляли учиться в медресе, но не все семьи могли позволить себе оплачивать обучение. Сначала к школе Нерис в деревне отнеслись с подозрением, но потом поддержали ее инициативу, и она стала частью общины.