Кашемировая шаль - Роузи Томас

— Это трудно, я знаю, — с нежностью в голосе сказала Миртл Нерис. — С Райнером все будет хорошо.

Нерис опустила голову.

— Конечно. Давайте позавтракаем. Наверно, у вас не было времени поесть перед отъездом. У меня есть рисовая каша и яйца. Соседи уже испекли хлеб. Я отправлю Фейсала за ним. Тут пекут очень вкусный хлеб.

Мальчишка уже крутился под окном — Нерис видела его макушку, которая маячила над подоконником.

— Я взяла с собой спальный мешок, — сказала Миртл. — Хочу пожить у тебя несколько дней. Но потом мне нужно будет вернуться в Шринагар и показаться в женском комитете. Кстати, мы придумали историю, будто Кэролайн подхватила лихорадку и отправилась на юг вместе с моей двоюродной сестрой.

— Конечно, ты можешь остаться. Будет весело, — улыбнулась Нерис.

Благодаря присутствию Миртл и Кэролайн Канихама превратилась в прекрасное, солнечное место, а запущенный дом показался таким же замечательным, как и роскошные «Эдемские сады». В маленькой комнате подруги сидели за низким столиком. Фейсал, выполнив поручение Нерис, играл с мячом. Миртл взяла хлеб и моченое яблоко, но не ела.

— Ты слышала последние новости? — спросила она у Нерис.

Нерис обвела рукой пустую комнату. Для нее единственным источником информации был Райнер, а теперь еще и подруги.

— Вчера Сингапур сдался. Город взят японцами.

Кэролайн спокойно ела, отщипывая кусочки хлеба точными быстрыми движениями.

Миртл добавила:

— Говорят, много военных, выживших в боях и под бомбардировками, попало в плен к японцам. Сведения противоречивы.

— Ральф жив. Я знаю, — сказала Кэролайн. Она выглядела спокойной, даже отстраненной.

— Есть новости от Арчи? — тихо спросила Нерис.

— Одно письмо. Он сейчас занят эвакуацией раненых из Малайи. Это… Можно представить, как нелегко ему приходится.

Кэролайн положила руку на живот и задумчиво произнесла:

— Ребенок все время пинается, как слон.

Слабые солнечные лучи проникли сквозь пыльные стекла окна. Каждая думала о ребенке и страшном, непонятном мире, в который ему предстоит прийти. Два дня они провели вместе. Грелись возле печки, пили чай. Кэролайн вязала одежду для ребенка. Женщины часто играли с Фейсалом и его младшим братом. Малыш окреп и набрал вес. Фарида наблюдала за всем этим издалека, но если кто-то пытался подозвать ее, отворачивалась и убегала. Нерис и Миртл дважды ходили к деревенским женщинам пить чай. Оба раза они цепляли под фирен кангеры и выглядели как два круглых чайника на ножках. В мастерской Миртл долго рассматривала шаль с павлиньими перьями. Ткач свернул защитную ткань и любезно позволил полюбоваться работой. Темно-голубой и серебряный цвета напомнили ей мерцание зимнего озера, скованного льдом.

— Прекрасная шаль, — признала Миртл, но отрицательно покачала головой, заметив проблеск надежды в глазах мастера. — У меня никогда не будет суммы, достаточной, чтобы купить ее. Если бы у меня были деньги, я бы обязательно купила, честно.

На третье утро Миртл сказала, что возвращается в Шринагар — надо узнать свежие сплетни. Старик, снабжающий деревом плотников в Шринагаре, согласился подвезти ее на своей повозке. Так было надежнее, чем покупать билет на автобус. Миртл забралась на козлы, расправила складки фирена и удобнее пристроила горшок с углями.

— Я буду счастлива, когда закончится эта «беременность», — проворчала Миртл.

— Постарайся насладиться поездкой, — улыбнулась Нерис.

— Жизнь — удивительное приключение. Пока Райнер вез нас сюда, я думала об Арчи, вспоминала о наших походах в горы и об охоте. Я полагала, что поступаю очень мужественно, сопровождая его, но сейчас понимаю, что мне не сравниться с тобой, Нерис Уоткинс.

Они рассмеялись, хотя в их ситуации поводов для веселья было очень мало.

— Я вернусь вместе с Райнером, — пообещала Миртл. — Мы поедем в Барамуллу и родим нашего ребенка.

— Да. Через две недели, — сказала Нерис и отошла от повозки.

Миртл уехала.

Дни тянулись очень медленно. Чтобы удовлетворить любопытство местных жителей относительно новой соседки, Нерис, используя жесты и простые слова на кашмирском языке, объяснила, что муж Кэролайн сейчас на войне, а она скоро поедет в больницу рожать ребенка. Люди пожимали плечами и больше не докучали расспросами. В Канихаме женщины рожали в своем доме за занавеской.

Кэролайн часто наблюдала за детьми, которые приходили поиграть с Нерис. Иногда она пела вместе с ними песни или что-нибудь рисовала для Фейсала — дерево, овечку, цветочек, но чаще всего сидела в кресле, обхватив руками живот. Сквозь натянутую кожу живота можно было увидеть маленькие пятки. Нерис вспомнила, что подобную картину видела в Шиллонге, когда помогала женщинам на поздних сроках беременности. Их кровати стояли рядом. Нерис с тревогой прислушивалась к дыханию Кэролайн, которая спала неспокойно, часто ворочалась — ей мешал большой живот. Нерис оставила зажженной свечу и наблюдала за пляской теней на потолке. Мысли о собственном ребенке, которого она потеряла, уже не были такими горькими. Несколько раз у Нерис случалось обморожение и легкая простуда — естественные последствия сурового климата Канихамы, — но особых проблем со здоровьем у нее не было. К тому же Райнер открыл ей много нового о ее собственном теле. Забыв на время о своих проблемах, она сосредоточилась на нуждах Кэролайн.

Две недели пролетели незаметно, Райнер так и не появился. Какие джунгли его поглотили? Что он делал, где пропадал? Ведь он же не солдат! Похоже, он решился проделать фокус с исчезновением, о котором так часто рассказывал. Нерис терзали страх и беспокойство, от мрачных мыслей сжималось сердце.

— Когда они приедут? — постоянно спрашивала Кэролайн.

— Не волнуйся, — успокаивала ее Нерис.

В Канихаму почту приносили раз в неделю. В очередной раз почтальон принес письмо от Миртл и остался стоять на пороге, наверное, рассчитывая узнать о содержимом письма. Нерис дала ему несколько монет, и он отошел в сторонку. Миртл писала:

«Никто не знает, где Райнер. О нем ничего не слышно. Он просто исчез. Хочешь, я сама приеду в Канихаму? Чем я могу помочь вам?»

Нерис написала ответ:

«Он приедет. Оставайся в Шринагаре. Будь нашими глазами и ушами. У нас с Кэролайн все хорошо».

В эту ночь Нерис долго не могла уснуть и размышляла о том, как им лучше поступить. Возможности у них были весьма ограничены. Они могли нанять в Шринагаре машину с водителем, который не был бы связан с семьей Рави Сингха и не знал бы Кэролайн. Машина отвезла бы их в Барамуллу. Но для беременной женщины поездка с незнакомым водителем могла быть очень опасной. Нерис доверяла только Райнеру и его красному «форду». Можно было вернуться в Шринагар и обратиться в военный госпиталь, но это свело бы на нет все их усилия. Или же они могли остаться в деревне. После бессонной ночи Нерис решила поговорить с деревенскими женщинами и выяснить несколько важных вопросов. В конце концов ее подвели к старухе в белом платке, которая сидела на пороге своей лачуги и курила трубку. Это была повитуха. Она выслушала Нерис и первым делом попросила денег. Нерис жестами показала, что сейчас денег у нее нет. Ребенок, а деньги потом. Старуха рассмеялась, обнажив ряд почерневших зубов. Нерис повитуха понравилась, они пожали друг другу руки. Вернувшись в свой маленький дом, Нерис убедила Кэролайн раздеться и позволить осмотреть себя. Когда Нерис прикоснулась к ее животу, Кэролайн вскрикнула и широко открыла глаза.