Чужие дороги - Галина Дмитриевна Гончарова

она у меня такая!

— И тебе придется ехать ей на выручку.

— Отпустишь?

— Спрашиваешь! Я тебя и удержать-то не смогу, верно?

— Джее, ты знаешь, что найти корабль в море — сложно. Даже для вирман. Пока мы дали им знать, пока наши корабли вышли в море... это долго. Сам понимаешь, подонок успел уйти. Но мы дали знать в Альтвер, пусть попробуют его перехватить. Мы знаем название корабля, мы знаем, куда он идет — его встретят. Обещаю...

— АИвернея?

— Я имел беседу с их послом. Но сам понимаешь, после нашего сватовства... положения не исправило даже то, что Лидия сейчас счастлива с Лортом. Марию-то мы у них перехватили.

— Насколько я помню, ивернейцы теперь к Анне сватаются?

— Да, но Милия думает. Она не уверена, что стоит выдавать Анну замуж в Ивернею, может, обойдется родной страной...

— Хоть там у нас друзья.

— Пока — да. Ваши подвиги там нескоро забудут.

Джее хмыкнул, вспоминая, как рвался в столицу, как переживал за жену и дочь, как спасал ее величество...

— Сам бы рад забыть, да где там.

— Так что ивернейцы нам не помогут. Палки в колеса не вставят, но и дружить не будут.

— Сволочи!

— Да, это тоже. Налей... — Ричард залпом осушил кубок. — Фу! Кислятина!

— Зато забористое, — обиделся за вино Джее.

— Я^но. Надраться хочешь?

— Хочу! Самое гадкое, что я ничего не могу сделать! Вообще ничего!

— Можешь.

— Да? И что именно?

— Ты знаешь, чем занималась Лилиан.

— Да, знаю.

— Пусть Миранда возьмет на себя ее работу. А ты помоги дочери и проконтролируй.

— Твое величество, ты с ума сошел?

— Почему нет?

— Лиля читала лекции для докторусов. Мири в этом... она разбирается, конечно, но это — не ее.

— Пусть готовит материал для дин Дашшара. Он прочитает, и покажет, и расскажет. А замок Тараль? Дом Мариэль?

Джее вздохнул.

— Я поговорю с Мири. Она знала, чем занимается Лилиан, я меньше вникал, каюсь...

— Ты же капитан моей гвардии, когда ты должен вникать еще и в это?

— Мог бы.

— Знал бы, где падать, соломки не купить было бы.

Джее хмыкнул, вспомнив любимую поговорку супруги.

— И то верно. Налей еще?

Ричард разлил вино по кубкам и поднял свой.

— За то, чтобы Лилиан вернулась домой. Целой и невредимой.

-Да!

— Джее, ты сейчас не можешь надраться и бросить все на меня. Я дал задание, как только Лиля окажется в Аве- стере, мне сразу дадут знать.

— Да неужели?

— Вся наша сеть будет работать на одно и то же. А в порту у нас достаточно людей. Рано или поздно судно Лофрейна придет в порт, рано или поздно Лиля сойдет на берег. Она заметная женщина, яркая, броская...

— Да... она у меня такая!

— И тебе придется ехать ей на выручку.

— Отпустишь?

— Спрашиваешь! Я тебя и удержать-то не смогу, верно?–

— Верно, Рик.

— Но для этого ты должен быть в форме. Готовь корабль к походу, вирмане тоже рвутся пойти с тобой, Гар- дрен сказал, что он лично напишет Хардрингу — будете чистить Лорис. А заодно поговорю с ханганами.

— Амир Гулим тоже не будет против.

— То-то и оно, им пираты тоже надоели. Но то их в Авестере подкармливали, а если сейчас разразится скандал, мы Авестер всем миром нагнем!

Джее поднял кубок.

— За это!

— Давай.

Мужчины выпили еще по одной, и Ричард сцапал ломоть ветчины. Прожевал, проглотил...

— Хорошо! Так что давай, сегодня пьешь, а с завтрашнего дня чтобы ни капли, понял?

— Понял.

— Наливай. Мы ее обязательно разыщем, обещаю.

Джее молча поднял кубок с вином.

И мужчины дружно выпили за удачу Лилиан Иртон. Они верили в эту женщину. А удача ей понадобится. Очень понадобится.

* « «

Корабль плыл.

Лиля злилась.

Самое страшное в тюрьме — безделье. Ей это не грозило, она писала книгу, она сшила себе еще пару вещей, да и барон^не давал скучать, но...

Бесит, злит, раздражает!

А когда начался шторм, к вышеперечисленному добавился еще и жуткий токсикоз.

Лиля даже на галеты смотреть не могла.

Хорошо, она не брезглива, она спокойно относится к любым фантазиям на тему еды, она даже про китайскую–кухню репортажи смотрела — и ее не тошнило. Не то, чтобы она готова была скушать червяка или сороконожку, разве что для выживания, там кого хочешь стрескаешь.

Долгоносиком студентку-медика было не запугать. И вытряхнет личинок, и галету скушает, не проблема. Но когда тебя и так тошнит?

Лилиан серьезно выворачивало наизнанку, и она даже побаивалась за ребенка. Спазмы мышц, они к добру не приводят, матка — такая же мышца. Начнется еще отслоение плаценты...

Ох, иногда плохо быть медиком.

Не знаешь ты, что может с тобой случиться на ранних сроках — и живешь спокойно. А как узнаешь, так намного страшнее жить становится. Нервы, нервы...

Умом-то понимаешь, что все должно быть хорошо, что миллионы женщин это переживают, и пережили, и выжили, а сердцем...

Бр-р-р-р-р!

Зайца в себе не уговорить.

Одно утешает — хоть барон Лофрейн заходить перестал. Дама с обратной перистальтикой — зрелище не для слабонервных.

Лилиан и тому была рада. Хоть пожить спокойно... Бэ-э-э-э-э-э!

Да чтоб черти тот шторм побрали!!!

❖ ❖ ❖

Холодно.

Как же холодно и мерзко.

Человек смотрел на тело девушки, скорчившееся у его ног, и не испытывал ничего.

Еще одна.

И еще...

На минуту на душе становится теплее, лишь на минуту. А потом — что?–

Ничего.

Пустота и темнота.

Смерти вспыхивают в ней искрами огня, согревают и разгоняют темноту, но ненадолго, так ненадолго. Потом он перебирает драгоценные воспоминания, словно искорки счастья.

Но чья смерть может согреть его — надолго?

Чья?

Ответ он знал.

Но решиться...

Да и сложно будет добраться до Анжелины Гардрен, очень сложно. Или — возможно?

Так холодно...

Так хочется согреться... намочить руки в горячей крови — и согреться.

Но кровь так быстро становится холодной, неприятной, так легко остывает, так просто...

Может быть, ее кровь согреет ледяные руки раз и навсегда?

Надо хотя бы попробовать...

❖ * *

Шторм продолжался аж четыре дня, и закончился неожиданно.

Лиля смотрела в окно, на воде играли солнечные блики, а ей было гадко. И физически, и душевно...такое состояние, когда