Чужие дороги - Галина Дмитриевна Гончарова

убраться к Мальдонае — я не хочу с вами разговаривать. Я не хочу вас видеть, слышать... моя бы воля — я бы вас кинула на корм рыбам. Это понятно?

— Графиня, почему бы вам не передумать? Нам плыть еще долго...

— Барон, вы вообще в своем уме? Передумать? Да у меня одно желание — утопить вас в нужнике! Вы мне омерзительны! В жизни не видела мужчины гаже! Останься вы–последним человеком на земле — и я предпочла бы помереть девственницей!

Уголки губ Энтони поползли вниз.

Не ожидал? Сам виноват, сам нарвался.

— Лилиан, вы сами виноваты.

— В чем? В том, что родилась не в Авестере?

— Нет же! Лилиан, если бы вы приняли мое предложение...

Лиля расхохоталась Энтони в лицо.

— Кем вы себя считаете?! Эталоном красоты?! Счастьем всех женщин мира?!! Иконой стиля?!

Последнего выражения барон не понял, но по смыслу догадался. И каким удивленным было выражение его лица! Ему! Отказали!

Но почему!?

Лиля покачала головой.

— Что вы о себе возомнили, барон? Вы обычный смазливый сопляк с претензиями! Польститься на вас? Это надо вконец себя не уважать! Что в вас такого? Внешность? И все, больше в вас ничего нет. Вы пустышка.

Энтони обиделся.

— Можно подумать, ваш супруг...

— Своего мужа я проверила в огне и в воде, — отрезала Лиля. — Он держался там, где вы бы описались от страха.

— Откуда вам знать о моей храбрости?

Л идя пожала плечами.

— Только трус будет воровать женщину. А тем более, сваливать на нее вину за свое убожество.

— Вы^аже не дали мне шанса.

— И не дам. Меня от вас тошнит.

— От морской болезни.

Лиля изогнула губы в насмешливой улыбке.

— Проверим?

Проверять барон не захотел. Ему уже хватило.–

— Что мне сделать, чтобы вы дали мне шанс?

— Ничего.

— Возможно, время и общение даст нам эту возмож- - ность? Вы не возражаете, если я побуду вашим гостем, Лилиан?

Лиля не стала возглашать: «вон отсюда». Не стала ругаться, настаивать на своем, угрожать — к чему?

Она покривила губы.

— Вы меня слышали, барон.

И развернулась к столу.

Так, выкройка...

Работаем, подруга.

Сметать, прикинуть, сшить...

Тяжкая это работа без швейной машинки.

Да еще когда над ухом бубнит гадкое существо, по недомыслию рожденное в красивой оболочке и с титулом. А в душе как был барон гнидой, так ей, наверное, и остался. Тьфу!

Лиля вышла из себя только один раз, когда барон попробовал стоять у нее за спиной. И даже положил руку на стол.

Не нарочно, корабль качнулся.

Калечить человека Лиля все же не стала, вместо этого ножницы врезались в стол с такой силой, что мягкий металл даже чуток погнулся. Аккурат между пальцами барона.

— В следующий раз я не промахнусь, — предупредила Лиля.

Барон внял предупреждению, и над душой у нее больше не стоял. А слова?

А что — слова?

Собака лает ветер носит. И вообще, каждый приличный студент может пропускать мимо ушей до шести лекций ежедневно. Лиля тоже могла это делать.–

Все, что имело отношение к медицине, она слушала внимательно. Зубрила, учила... но политология? Философия? Литература?

Аля искренне считала, что в мединституте эта чушь не нужна. А раз так... отключаем мозг и занимаемся своим делом.

К примеру, на философии замечательно пишутся конспекты, а на политологии можно зубрить анатомию. Проверено.

Барон быстро понял, что его не слушают и не слышат, но решил не отчаиваться. А вдруг?

Капля камень точит, как гласит народная поговорка.

Барон и точил, пока есть время.

❖ « ❖

Распорядок дня пленницы не отличался разнообразием.

За несколько дней Алекс Ройс выучил его наизусть.

С утра ее проводят на завтрак.

Потом барон приходит к ней и сидит до обеда. Он же провожает Лилиан Иртон на обед.

В три склянки они возвращаются обратно в каюту графини. Алекс как-то подслушал — нет, не похоже, что они сношаются. Барон все говорит и говорит, а Лилиан Иртон хоть слово бы сказала.

Молчит...

После ужина барон провожает ее в каюту и оставляет одну. *

Чем уж она там занимается, что делает...

Главное — каюта пленницы запирается и снаружи и изнутри. Но снаружи — только на засов.

Часового к ней ставили — и рано или поздно должен был настать черед кого-то из Ройсовых должников. Или самого Ройса.–

Надо посмотреть, что выгоднее...

Кстати — изумруды на шее у пленницы были самые настоящие. Шикарные. И на браслете, и в серьгах, и в кольцах. Одарил граф свою женушку...

Если их снять, если сесть в шлюпку, можно будет добраться до берега. А там...

Пусть ищут рыбу в море. Или ветра в поле. Все равно не найдут.

Будет шанс и поквитаться, и обогатиться.

Только как убедить Лилиан Иртон открыть изнутри дверь? Не ломать же, шум поднимется...

Алекс думал над этим пару дней, а потом сообразил. Найти клочок пергамента и уголек было несложно, нацарапать пару слов: «граф Альтрес Лорт» — еще проще. Теперь оставалось только подбросить записку.

И найти случай поговорить с графиней.

❖ * ❖

Лилиан злилась.

За несколько дней она сшила себе штаны, которые постоянно носила теперь под юбкой, пару рубашек, и даже немного ушила плащ, который ей от щедрот своих выдал Лофрейн.

И встал вопрос — чем заниматься?

Еще шить?

Попросить штопку на весь корабль?

Пойти, помогать докторусу?

Увольте.

Лилиан не принадлежала к тем странным личностям, которые страдают «Стокгольмским синдромом». Скорее, от нее пострадал бы любой похититель.

Помогать тем, кто делает тебе гадости? Даже не по убеждениям, а просто — потому как заплачено?

Ну уж — нет.–

Не дождутся.

Просто сидеть и слушать барона?

Так и морская болезнь опять начнется. Это дело не пойдет.

Занятие Лиля нашла себе достаточно быстро. Она решила писать.

Да, несколько тетрадей и чернильницы здесь тоже были. Раз уж она здесь, раз уж их принесли даме... неясно зачем, но она — воспользуется!

Что у нас там?

Арифметика! Вот, она никак не выберет время написать учебник по арифметике. Для детей, забавный, с поучительными рассказами про числа и их свойства. К примеру, на ноль делить нельзя, числа бывают целые и дробные, мнимые и рациональные...

Ладно, последние в арифметике не слишком-то и нужны. Но хотя бы положительные и отрицательные знать надо.

У нее малышня, у вирман, у знакомых скоро малышей будет много.

Почему бы