Бетховен. Биографический этюд - Василий Давидович Корганов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Милый Виго, милая Мария! вы никогда, никогда не можете найти во мне отсутствия благородства. С детства уже научился я любить добродетель и все прекрасное и высокое. Вы причинили моему сердцу много страданий. Пусть же все это послужит только к тому, чтобы упрочить нашу дружбу. Мне, право, сегодня скверно и трудно повидать вас. Со вчерашнего дня, после квартетов, мне все кажется, что я причинил вам неприятность; этою ночью я пошел в Редут, чтобы рассеяться, но напрасно: всюду преследовали меня образы всех вас и твердили мне о том, что вы так добры и страдаете из-за меня. С негодованием поспешил я оттуда. Напишите мне несколько строк.
Ваш истинный друг Бетховен обнимает вас всех.
Библиотекарю Биго.
Любезный Биго!
Уже несколько дней меня мучит лихорадка и в ту минуту, как я хотел зайти к вам, у меня начался сильнейший приступ и лежу теперь в постели – последствия простуды – в тепле мои силы восстановятся и потому, надеюсь, завтра будет уже лучше, вот причина моего ухода.
Всего лучшего вашим от вашего
вполне преданного вам Л. в. Бетховена.
Так как не могу представить вам cahiers моей премудрости, моей начитанности и т. п., то посылаю вам кое-какие cahiers моей фантазии. Вчера вечером хотел пойти к вам, но вовремя вспомнил, что по субботам вы не бываете дома, я вполне понимаю, что должен бывать у вас или очень часто, или вовсе нет, не знаю на что решиться, но почти уверен, что надо выбрать последнее, потому что этим раз навсегда избегну обязанности бывать у вас
весь ваш Бетховен.
Когда композитор возвратился в Вену из имения Лихновского, то отношения между ним и семьею Биго были еще дружественные. Все еще мокрую рукопись сонаты ор. 57 автор поспешил отнести к талантливой пианистке, которая с листа безошибочно сыграла всю пьесу, за что получила в подарок от автора один из первых печатных экземпляров.
В том же году написано другое выдающееся произведение – увертюра «Кориолан», также проникнутое величественностью и мощью.
«Это – сравнительно мало популярная пьеса великого поэта-музыканта и безусловно одно из замечательнейших произведений его, – говорит Р. Вагнер. – В хорошем исполнении она может произвести глубокое впечатление на слушателя, знакомого с содержанием ее». Этой симфонической поэмой (ор. 62), написанной в одну ночь под впечатлением трагедии драматурга и либреттиста Коллина, композитор, быть может, имел намерение склонить последнего к совместной работе; по крайней мере вскоре после первого исполнения увертюры (в декабре 1807 г.) Коллин приступает к обработке либретто «Макбета» для Бетховена, отделывает первый акт, строго следуя изложению Шекспира, но затем бросает эту работу, найдя сюжет драмы слишком мрачным для музыкальной иллюстрации; предпочтя содержание другого произведения, «Брадаманте», Коллин усердно занялся составлением либретто, но и тут работа оказалась безуспешной, так как композитор вскоре отклонил этот фантастический сюжет.
Я знаю, что вы, почтеннейший мой Коллин, хотите осуществить мое высшее желание и вместе с тем ваше намерение. Несмотря на всю готовность, выраженную мною вам словесно, я теперь еще очень занят, причина только в этом, а не в невнимании к вам. Вот вам «Армида»; по миновании надобности, прошу прислать обратно, так как она не принадлежит мне.
Ваш истинный почитатель Бетховен.
Получив такую записку, Коллин отправляется к другому композитору, Иоганну Рейхарду (1752–1814), ныне более известному своими литературными трудами по музыке, и начинает с ним переговоры об опере. Об этом узнает Бетховен и вновь напрашивается Коллину в сотрудники, уверяя его, что его ноты (Noten) не принесут беды (Nothen) либреттисту.
Господину фон Коллину.
Это письмо 8 дней тому назад написано, но не отправлено.
Великий и гневный поэт, оставьте Рейхарда – позвольте мне положить на музыку ваши стихи; уверяю вас, что не пожалеете о таком положении. Я теперь очень занят своим концертом, но надеюсь, что все пройдет вполне удачно, и как только освобожусь, то приду к вам, и мы займемся оперою, она вскоре прозвучит. Впрочем, о ваших жалобах относительно меня, которые раздаются повсюду, поговорим при встрече, если же вы серьезно решили поручить Р. сочинение вашей оперы, то прошу вас немедленно сообщить мне.
С почтением преданный вам Бетховен.
Моя квартира 1074 Krugerstrasse в первом этаже у графини Эрдеди.
К нему же обращается Бетховен с просьбой о содействии в получении театра для своего концерта, что в значительной степени зависело от фон Хартля, ближайшего помощника и уполномоченного дирекции королевских театров.
К г-ну фон Коллину, придворному секретарю.
Дорогой друг, обращаюсь к вам с просьбою. Вы помните, вероятно, то письмо, что мне написали, когда г. ф. Хартль дал вам поручение относительно концерта в пользу бедных артистов театра. Сообщение это было для меня настолько радостно, что я сейчас же отправился с этим письмом к моему другу Брейнингу, чтобы показать ему. Но случилось так, что я его там оставил. Насколько я припоминаю, содержание его было такое: «вы мне писали, что говорили с г. ф. Хартлем относительно дня концерта, и что он вам поручил написать мне, что если в нынешнем году я дам концерт в пользу нуждающихся театральных артистов и сам буду дирижировать выдающимися произведениями, то могу сейчас же назначить день концерта в театре “der Wien” и мог бы также ежегодно один раз иметь театр на этих условиях. Vive Vale». Я уверен, что письмо было именно таково. Надеюсь, вы не откажетесь его написать теперь вновь. Не нужно ни дня, ни числа. С этим письмом я хочу пойти к г. ф. Хартлю.
Может быть, оно произведет некоторое впечатление, и я получу то, что он обещал мне и вам. Через несколько дней увижусь с вами. Работа и неприятности мешали мне сделать это раньше.
