Плоть - Портия Коста

– Ах, ты всего лишь полагаешь? Как я погляжу, ты не только ни с кем не спишь в одной постели, но и ничего не знаешь о гостиничных завтраках?

Ну почему она внезапно стала такой сварливой? Ритчи ведь ничего ей не должен. Он и так заплатил сверх всякой меры за то, что получил.

– Прошу прощения, – тут же молвила она. – Я не должна была вести себя столь резко.

– Ты не была резкой, Беа. Это я во всем виноват. Мне следовало более внимательно отнестись к твоему хрупкому душевному состоянию, не так ли? – Пальцы его порхали по ее коже успокаивающе и почти гипнотически. – Я привык иметь дело с умудренными опытом женщинами, которые время от времени не прочь поразвлечься в чужой постели при довольно пикантных обстоятельствах. Но эти дамы стремятся сбежать от меня к ожидающим их дома мужьям даже раньше, чем мне бы того хотелось.

– Я вовсе не хрупкая. Совсем нет. Я крепкий деревенский цветок, да будет тебе известно.

Ритчи поднес ее руку к губам и запечатлел на ней один-единственный поцелуй.

– Ты была девственницей, Беа, и сделала мне прекрасный подарок. Я мог бы быть более благодарным.

– Но… – начала было она, собравшись напомнить ему об их соглашении, об их сделке.

Прежде чем она смогла произнести хоть слово, он прижал пальцы свободной руки к ее губам.

– Ты дала мне гораздо больше, чем я рассчитывал получить, Беатрис, гораздо больше. – Его глаза цвета полуночи сияли. Взгляд его был жестким, но на мгновение ей вдруг показалось, что она заметила слезы. – И ты будешь за это вознаграждена. А теперь давай-ка поднимай свое красивое тело с постели и надевай одежду. Я могу сам помочь тебе или, если хочешь, позову горничную.

– Я справлюсь сама, благодарю. – Ах, как же ей хотелось, чтобы они оба были сейчас обнажены. Но это было не так, поэтому в услугах горничной она не нуждалась.

Вскоре после этого Ритчи с Беатрис спускались по лестнице, оба в столь же безукоризненном виде, что и когда они поднимались в комнату, но внутренне Беатрис понимала, что никогда уже не будет прежней.

В объятиях Ритчи она потеряла девственность и стала женщиной.

Теперь же, ступая рядом с ним и остро ощущая его присутствие, хотя и лишь едва опираясь на его локоть, Беатрис понимала, как сильно она влюблена в него.

«Боже, помоги мне», – думала она.

В фойе царила могильная тишина, свет был приглушен. Ночной портье отправил посыльного вызывать экипаж Ритчи, заверив, что транспортное средство будет подано через минуту, и жестом приглашая их присесть на мягкие диваны в уединенной зоне, где они могут подождать в комфортных условиях вдали от холода ночной улицы.

– Давай постоим снаружи, – внезапно запротестовала Беатрис. Она понимала, что является любовницей мужчины, оплатившего ее услуги, но таиться по углам казалось ей еще более постыдным. Хотя ночной воздух загрязнен смогом и пропитан дурными запахами, он все же помог бы прояснить ее разум.

– Ты можешь просудиться, Беа, – чуть слышно произнес Ритчи, с сомнением глядя на ее легкий костюм, который идеально соответствовал теплому раннему вечеру, но никак не подходил для столь позднего и холодного часа. Сам же Ритчи, облаченный в пальто и цилиндр, экипирован был явно лучше.

– Не беспокойся. Помни, что я вовсе не нежный цветочек. Мне тепло, и, я уверена, экипаж приедет с минуты на минуту. – Она храбро зашагала к выходу, заставляя Ритчи последовать за собой.

На крыльце было очень холодно, и Беатрис изо всех сил старалась подавить мгновенно охватившую ее дрожь, чтобы Ритчи ничего не заметил. Но он все и без того понял и, поспешно сорвав с себя свое длинное темное пальто и шелковый шарф с бахромой, накинул их на плечи Беатрис. Она открыла было рот, чтобы запротестовать, но Ритчи сказал просто:

– Не спорь, Беа. Я еще более вынослив, чем ты.

Укутанная в теплые вещи Ритчи, Беатрис чуть не застонала от наслаждения. То, что он надел на нее свое пальто, было расценено ею как очень интимный жест, столь же интимный, как и их сплетенные в любовном объятии тела. Теперь она позволила себе дрожать, но не от холода. Замерзнуть ей было совершенно невозможно, особенно когда Ритчи обнял ее рукой за плечи поверх надетого на ней пальто.

Она посмотрела на него, а он на нее, и этот обмен взглядами будто бы скрепил их связь, хотя ни один не произнес ни слова. Совместное ожидание экипажа в туманной ночи показалось Беатрис очень мирным времяпрепровождением.

Однако спокойствие было нарушено, когда из «Белангерса» вышли трое людей, присоединившихся к ним на крыльце.

Беатрис попытала не обращать на них внимания, но сделать это было непросто, потому что и мужчина, и две его броско одетые спутницы были навеселе и громко хохотали. Ритчи нахмурился, явно намереваясь выразить свое недовольство подобным поведением, но Беатрис взяла его под руку и слегка сжала, призывая сохранять спокойствие.

Мужчина казался Беатрис смутно знакомым. Когда взгляды их встретились, он кивнул ей, приподняв шляпу, и открыто ухмыльнулся.

Кто же он такой? Встречались ли они прежде? Тут ее осенило. Она не запомнила имени этого человека, а встречались они мельком на небольшой фотовыставке, куда ее сопровождал Юстас. Сжав зубы, она пыталась понять, узнал ли он ее по той встрече или по порнографическим снимкам Юстаса.

– Беатрис? Что-то не так?

Подняв глаза на Ритчи, она увидела, что он встревоженно переводит взгляд с ее лица на лицо приятеля Юстаса и обратно.

– Этот человек тебя беспокоит? – С крепко сжитой челюстью он напоминал тугую пружину, готовую в любой миг распрямиться и встать на ее защиту.

– Ничуть. Я просто мельком видела его на одном мероприятии. – Ритчи подобный ответ явно не показался убедительным, но, к счастью, в этот момент из уличного тумана показался экипаж.

Беатрис испытала глубочайшее облегчение, узнав их кучера.

Непродолжительная поездка до ее дома прошла в молчании. Ритчи казался глубоко погруженным в размышления и хмурил брови под шляпой-цилиндром, сжимая при этом руку Беатрис с такой силой, будто от этого зависела их жизнь. Ей казалось, что она ощущает каждый напрягшийся на его пальцах мускул даже через ткань их перчаток. По телу ее прошла дрожь, стоило лишь вспомнить о том, на что способны эти сильные пальцы.

Очень скоро экипаж затормозил на Саут-Малберри-стрит, и Ритчи поспешно выпрыгнул наружу, чтобы помочь Беатрис спуститься и проводить ее до парадной двери.

– Завтра я пришлю тебе записку, – произнес он напряженным голосом, будто его что-то беспокоило. – У меня много обязательств… и, возможно, в течение дня меня не будет в городе. Но вечером, по крайней мере, мы сумеем увидеться. Хотя бы и ненадолго.