Потерявший солнце. Том 1 - FebruaryKr

что пустота тоже имеет значение и вес. Теперь она безраздельно занимала его время, голову и жизнь. Именно там, на промокшей палубе, вцепляясь замерзшими влажными пальцами то в потемневшее дерево, то в собственные плечи, Ши Мин осознал, насколько смешной была его слепая уверенность в том, что его жизнь ему подчиняется. Невыносимой глупостью теперь вспоминалось ему чувство, с которым – он был уверен – он удерживал в ладонях нить своей судьбы, пусть не во всем, но в самом важном!..

Не оставалось сил даже на осознание того, что с самой юности он не мог изменить ничего, что по-настоящему имело для него значение. Победы и гордость осыпались пеплом, оказавшись фальшивым счастьем; человека, которого он считал своим близким, он спас от смерти, но не спас от самого себя; того, кого должен был защитить, привел к гибели. Не получалось судить, были ли его действия верны, привел ли выбор к лучшему результату, или без вмешательства все сложилось бы удачнее. Вся его жизнь отсюда, с борта затерянного среди волн корабля, казалась одной большой ошибкой.

Хотелось отдать право решать в чужие руки, неважно даже, что именно решит этот безымянный вершитель: жить или умирать, оставаться на месте или двигаться дальше. Привычный груз ответственности раздавил, не дав шанса подняться с колен. Если сейчас его жизнь зависит от Мастера – так тому и быть.

– Манит? – деловито уточнил незаметно подкравшийся господин Ло и выглянул за борт. Гладкие черные пряди скользнули по плечу и взметнулись вверх, подхваченные ветром.

– Успокаивает, – хрипло поправил Ши Мин, глядя, как мокрые пятна расцветают на светлом шелке. Бледная кожа Ло Чжоу над высоким воротником тонкого платья мгновенно приобрела голубоватый оттенок, покрывшись мурашками.

– Только плавать не лезь, пожалей рыб, – проворчал Мастер, поежился и прикрылся веером от очередной порции брызг.

Ши Мин устало вздохнул.

– Я не собираюсь прыгать за борт.

– А выглядит так, будто собираешься, только сил не хватает перелезть. – Мастер, вздрагивая всем телом, обнял себя за плечи. – Мне не понять того, что творится в твоей душе, я и пытаться не стану, но должен сказать: если наложишь на себя руки, то очень, очень меня разочаруешь.

– Моя смерть ничего не изменит. – Ши Мин зябко повел плечами, глядя на золотистый просвет между тучами. – Я ведь теперь и так мертв, правда? Чье тело осталось вместо моего?

– Да, – после паузы негромко отозвался Мастер пыток, игнорируя последний вопрос. – Мертв.

Ши Мину показалось, что господин Ло говорит вовсе не о его фальшивой гибели.

Глава 34

Не имея никакого представления о том, сколько времени прошло с нападения, Юкай полностью потерялся в неподвижности и безмолвии. Грудь его была перевязана, но он не помнил ничьих прикосновений. Ему мерещилось, что рядом кто-то есть, и кожу жгло от чужих взглядов. Едва слышный шепот змеей вползал в уши, а услужливое воображение рисовало ему себя со стороны – окровавленным, распятым на деревянном помосте, ослепленным, окруженным десятками врагов, наслаждающихся видом его беспомощности. Несколько раз, ощутив прилив сил, вызванный злостью, Юкай принимался медленно, с усилием тянуть цепи. Он надеялся, что одно из креплений поддастся или источенный от времени металл треснет, вернув ему хотя бы частичную свободу.

Глухой лязг почти скрыл едва слышный шорох шагов.

Юкай замер, очень осторожно и медленно опустил руку, однако посторонний звук тут же смолк. Несколько бесконечных секунд юноше казалось, что и этот шорох шагов был всего лишь отзвуком царящего в голове безумия.

И все-таки рядом был враг. Шаги стихли, но запах вокруг изменился. Остро запахло мокрой шкурой и мехом, едва уловимый звук чужого дыхания заставил каждый волосок на теле встать дыбом. Вошедший молчал, ничем больше не выдавая своего присутствия; Юкай тоже замер, не желая спровоцировать наблюдателя.

Тихий вздох разорвал тишину.

– Привет? – неуверенно произнес человек.

Короткое слово, одновременно вопросительное и неохотно произнесенное, заставило Юкая вздрогнуть. Не столько от неожиданности, хотя звонкий голос зацепил напряженные нервы, будто крючок рыбину, сколько от недоверчивого удивления.

Голос был детским. Никакие заговорщики не будут держать пленных рядом с детьми, да не только заговорщики – кому такая мысль вообще могла прийти в голову? Дети слабы и доверчивы, этим легко воспользоваться.

Юкай выдохнул и постарался расслабиться. Боль в груди немного разжала лапы, давая возможность нормально дышать.

Нельзя пугать свой единственный шанс на спасение.

Однако юноша не смог издать ни звука. Воздух свистел в пересохшем горле, едва слышным сиплым стоном просачивался между растрескавшихся губ, но голос не повиновался.

– Не пытайся говорить. Раны выглядели довольно пугающими, а я не очень хорошо разбираюсь в медицине. Такие… сквозные дыры, палец просунуть можно. Вряд ли тебе до разговоров.

Слепой, немой и разбитый на части. В полной власти врагов. Плечи Юкая дрогнули от едва сдерживаемого истерического смеха.

– Я могу дать тебе воды, – с напряжением предложил все тот же голос. Теперь он звучал чуть спокойнее, видимо, вид измученного пленника заставил ребенка испытывать жалость. – Я помогу, только не дергайся.

В темноте мальчик ориентировался прекрасно, и Юкай снова попытался отогнать от себя мысль, что проблема все-таки не в отсутствии света, а в его незрячих глазах.

Что-то негромко щелкнуло, тонкой струйкой потекла вода, едва слышно ударяя по стенкам.

Почувствовав чужое прикосновение, Юкай едва сдержался, чтобы не вскинуться и не ударить свободной левой рукой.

Тонкая ладонь скользнула под шею, добралась до отозвавшихся болью лопаток, помогая приподняться. Ребенок прекрасно знал, где находятся раны и повязки – ни разу даже случайно он не задел ни единой. Гладкий ободок кружки мазнул по губам Юкая, прижался плотнее.

Вода показалась бесконечно вкусной, она текла по измученному, высохшему горлу, возвращая возможность говорить. Юкай потянулся навстречу, но единственное неловкое движение заставило боль в груди перехлестнуться через край. Потеряв равновесие, он повалился обратно.

Мальчишка, испуганно ойкнув, попытался одной рукой придержать тяжелое тело, до боли впиваясь тонкими пальцами в плечо, но затылок Юкая все равно с глухим стуком опустился на дерево.

Под зажмуренными веками заплясали цветные пятна.

– Да чего ж ты валишься как мешок! – пробормотал мальчишка, прохладными пальцами перебирая спутанные пряди и ощупывая пострадавший затылок. – Ты извини, что я тебя вот так держу, но ты с виду не очень-то добрый. А мне умирать пока не хочется.

Ты не должен его напугать, не должен.

Каждый нерв, каждая мышца в теле перестали ему подчиняться. Разумом Юкай понимал, что не должен даже лишнего движения сделать, чтобы не спугнуть такую удачу. Если ребенка приставили смотреть за ним, то побег – дело времени.