Восприятие мира у детей - Жан Пиаже

этого случая ясно показывают изначальную связь анимизма и артификализма. Мы приведем его почти целиком.

Рой (6 лет): «Как появилось солнце? – Когда жизнь появилась, тогда и солнце. – Солнце было всегда? – Нет. – Как оно появилось? – Оно знало, что началась жизнь, вот и появилось. – Как же это произошло? – Из огня. – Как? – Потому что там, наверху, был огонь. – Откуда он взялся, огонь? – С неба. – А на небе откуда? – Потому что зажглась спичка. – Откуда взялась спичка? – Это Господь Бог ее бросил». Чуть позже: «Что такое жизнь? – Это когда ты живой. – От чего появилась жизнь? – От нас самих, ведь мы уже были».

Еще чуть позже, насчет фаз луны, Рой нам говорит: «Она [луна] стала вся целая. – Как так? – Потому что она увеличивается. – Как она увеличивается? – Потому что она растет. – А как это происходит? – Потому что мы растем. – Но что ее заставляет расти? – Это облака [до этого Рой сказал нам, что облака отрезают кусочек луны, и она становится полумесяцем: „Это облака вырезают из луны полумесяц“]. – Как они это делают? – Они помогают ей расти». «Как появилась луна? – Потому что мы стали живыми. – И что из этого вышло? – Из-за этого луна выросла. – Луна живая? – Нет… да. – Почему? – Потому что мы живые. – Как она сделалась, луна? – Потому что мы сделались. – И оттого она стала расти? – Да. – Как? – … – Почему? – Это облака помогли ей вырасти». «Солнце живое? – Да. – Почему? – Мы-то живые. – Оно знает, когда наступает день? – Да. – Откуда? – Оно видит, что светло».

Через три недели мы снова встретились с Роем и поняли, что он забыл, о чем мы говорили. «Как появилось солнце? – Из огня. – Откуда взялся огонь? – От спички. – Как солнце стало большим? – Мы же растем. – Кто же помог солнцу вырасти? – Облака. – А мы? – Мы растем, потому что едим. – А солнце тоже ест? – Нет. – Как облака помогают солнцу вырасти? – Потому что они и сами растут»[54].

«А луна как появилась? – Тоже из огня. – Как она выросла большой? – Потому что мы растем. – Почему она выросла? – Потому что это облака помогают ей расти. – Как это? – Потому что они тоже растут. – А если бы облаков не было, луна росла бы? – Нет… да, она все же могла бы расти, ведь мыто растем».

Этот случай заслуживает самого пристального изучения, поскольку он отчетливо показывает, как первичные партиципации, которые ребенок устанавливает между вещами и человеком, одновременно порождают и артификализм, и анимизм.

В самом деле, в мышлении Роя мы наблюдаем три тенденции: 1) склонность к артификализму: небесные тела изготовлены человеком. Это огонь спички, который породил солнце и луну; 2) склонность к анимизму: солнце и луна живые, они знают, когда светло, знают о наших делах, и т. д.; 3) склонность устанавливать партиципации между небесными телами и людьми: небесные тела растут, потому что растем мы, они начинают жить, «потому что появились мы», и т. д. Попытаемся же уточнить, какие из этих трех тенденций первичны и как они взаимосвязаны.

Прежде всего нам ясно, что артификалистский миф, согласно которому светила произошли от огня спички, не является первичным по отношению к чувству партиципации между небесными телами и людьми: миф порожден этим чувством, но не наоборот. Миф более или менее выдуман. Когда Роя настойчиво просят уточнить происхождение светил, он выдумывает миф, но в его спонтанной мысли связь между светилами и человеком куда менее внятная. Вот она, эта связь: люди своим появлением вызвали рождение небесных светил. Мы не видим в прямом смысле «изготовления» светил людьми, между светилами и людьми есть просто партиципация, и лишь когда мы просим Роя уточнить ее характер, он переходит к прямому артификализму, к мифу изготовления.

То же касается и анимизма. Для Роя светила «растут», они живые, наделены сознанием и т. д. Но нет оснований полагать, что этот анимизм предшествует чувству партиципации, которое испытывает Рой: светила растут, потому что и мы растем, они живые, потому что мы живые, и т. д. В предыдущих главах мы довольно обсуждали отношения анимизма и партиципации, и нет нужды повторяться: партиципации влекут за собой анимизм, они его порождают, хотя анимизм отражается на партиципациях, укрепляя их.

Остаются чувства партиципации, которые испытывает Рой; в них, похоже, коренятся и другие проявления его мысли. Но что представляют собой эти партиципации? Сказать, что луна растет, «потому что мы растем», что луна живая, «потому что мы живые» – значит использовать выражения, которые больше похожи на простые образы или сравнения, без намерения установить причинность. Впрочем, такая манера речи Рою свойственна, он и о других вещах говорит подобным образом: ветер идет вперед, сказал нам Рой, «потому что и мы идем вперед», солнце не хочет уходить, «потому что и мы иногда остаемся». Но обзор убеждений, относящихся к движению светил, которые за нами следуют (гл. VII, § 2), ясно нам показал, что небесное тело, которое движется, «потому что мы идем», движется именно вследствие нашего движения. Более того, когда Рой утверждает, что луна появилась, «потому что мы стали живыми» и что «из-за этого луна выросла», или когда Рой уточняет, что даже без помощи облаков луна выросла бы из-за нас, нам кажется несомненным, что Рой имеет в виду не просто аналогию, но в прямом смысле причинность. В рассуждении Роя присутствует, возможно, и аналогия, но в той лишь мере, в какой Рой смешивает аналогию и причину, подобно другим детям на стадии «предпричинности», которые смешивают логическое или моральное с физическим.

Между тем возможно, что чувства партиципации, связанные с рождением небесных светил, коренятся в следующем. Когда Рой говорит, что светила начали существовать, «когда началась жизнь» или «потому что мы живые», кажется, что Рой так или иначе думает о том, откуда берутся младенцы, и что его мысли о происхождении вещей восходят к его представлениям о рождении людей. Рой, подобно многим детям, видимо, поначалу задумался о появлении людей, что породило массу вопросов и о происхождении разных вещей, притом он неосознанно пытался связать рождение вещей с рождением людей. Дальше мы увидим примеры такой генеалогии артификалистских интересов. Но что же думают дети о происхождении младенцев? Поначалу дети чувствуют связь младенцев с родителями: они чувствуют, что в родителях кроется главная причина появления младенца, купили ли они младенца, нашли его или смастерили. Затем ребенок придумывает миф, чтобы объяснить себе это чувство: родители смастерили малыша. В этом случае чувство связи предшествует мифу и порождает его.

Подтвердится ли нашим дальнейшем исследованием обоснованность этого приближения или же опровергнется, но