Дмитрий Красивый - Сычев К. В.

– Но вы же не виноваты! – сказала пришедшая в себя Улита. – Эту драку учинила бессовестная Беляна! Я ей скоро покажу, где раки зимуют!

– Этого не надо! – рассердился огнищанин Чурила. – Лучше бы ты молчала, Улита, и не тревожила теремный покой. А если не послушаешь меня, я доложу обо всем князю!

– Не говори князю, батюшка! – взмолилась встревоженная Беляна. – Я больше не трону эту блядь и коровищу!

– Не говори, Чурила Милкович! – заныла Улита. – Я больше не стану задевать эту бесстыжую суку и отвечать на ее злую ругань!

– Что вы скажете, Бенко и Спех, – огнищанин посмотрел на молодых княжеских слуг, – неужели следует хранить молчание?

– Даже не знаю, – развел руками Бенко. – Наш праведный князь скоро увидит их лица и натянет мой глаз на задницу!

– Да еще покарает нас за их дебри! – поддакнул мрачный Спех. – Но пусть эти нескромные девицы идут в свои светлицы и хоть немного оботрут свои лица. Может, хоть как-то спрячут весь стыд и убожество…

– Ладно, идите, девицы, к себе и навсегда забудьте свои ссоры! – кивнул головой Чурила Милкович. – Если наш славный князь узнает о вашей распре, тогда не миновать беды! А мы тут подумаем о вашем деле и что-нибудь решим, дабы никто ничего не знал о таком позоре!

– Ну, что же нам теперь делать? – спросил огнищанина растерянный Бенко, как только красавицы удалились. – Неужели нам удастся скрыть это безобразие?

– Придется просить владыку, – пробормотал седоволосый Чурила, – без него нам не обойтись!

– Да что ты, батюшка! – испугался постельничий Спех. – Если князь узнает о случившемся от владыки, мы совсем пропали!

– Неужели ты не понимаешь, Спех, – покачал головой огнищанин, – что если наш князь-батюшка узнает об этой драке, нам не поздоровится? Думаешь, они успокоятся и исполнят свои обещания? Где вы видели спокойных женок, если с ними рядом соперницы? Эта вражда теперь надолго…А нам – беспокойство от этого каждый день! Вот придет сюда владыка, сразу же после обедни, для беседы с князем, мы ему и поведаем о нашей беде…

– Тогда подождем обедни, – кивнул головой Бенко. – Ты прав, Чурила Милкович!

– Я вижу твою мудрость, батюшка! – согласился с этим и Спех. – Пусть же так и будет…

Князь Дмитрий Романович в это время пребывал в своем главном тереме – у княгини Ксении. О произошедшем в его охотничьем тереме он не мог даже подумать! Минувшую ночь он провел в объятиях супруги и был ею очень доволен. Княгиня с радостью приняла своего мужа и ни словом его не упрекнула. Наоборот, она была ласкова и щедра на хвалебные слова. Нетребовательная красавица была особенно благодарна мужу за свою вторую дочь, родившуюся два года назад и, вопреки страхам княгини, выжившую, окрепшую, ставшую ей душевным утешением. Девочка, названная при крещении Феодосией, родилась веселой и ласковой и совсем не доставляла хлопот кормилице да многочисленным «мамкам», приставленным к ней.

Первая, старшая дочь княгини Елена, достигла уже одиннадцати лет и обещала стать настоящей красавицей. Чувствуя свою прелесть и обаяние, девочка становилась капризной и, порой, раздражала мать. А вот маленькая Феодосия, буквально на глазах расцветавшая, как благородная византийская роза, обещала быть совсем другой.

Княгиня иногда сравнивала своих обеих дочерей и в каждой из них находила для себя радость. – Они пошли в своего красивого батюшку, – рассуждала она про себя, умаляя свою небесную красоту. – Значит, будут знатными княгинями!

В этот же день князь надолго задержался в покоях своей жены и даже не пошел на утреннюю молитву. – Я всей душой люблю свою супругу! – думал он, глядя за утренней трапезой на прекрасное лицо княгини. – У нее нет соперниц…А мои зазнобы – это только телесное утешение…

В покоях княгини он отдыхал душой, любил с ней и побеседовать: его супруга Ксения была довольно грамотной и начитанной женщиной. Она не только читала полюбившиеся ей свитки о жизни святых и Божьих угодников, но также греческие книги по истории древних царств и даже сборники «предивных книжиц о необычайных деяниях Девгения».

Князю было приятно разговаривать со своей супругой и советоваться с ней по разным делам, включая хозяйственные.

Вот и на этот раз он обсуждал с ней расходы на строительство нового моста.

– Наш Черный мост слишком быстро обветшал, – сокрушался князь, сидя рядом с княгиней в ее светлице на мягком диванчике. – Мы в прошлый раз потратили столько серебра, и я не знаю, что теперь делать. А вот мост через Десну у Козьего болота уже стоит больше полсотни лет и лишь требует скромной ежегодной починки!

– А чьи люди строили тот мост? – улыбнулась своей нежной прекрасной улыбкой княгиня. – Неужели супостаты?

– Тот добротный мост, – весело сказал князь, понявший мысль своей жены, – построили наши купцы по давнему заказу! Мы тогда здесь не жили! А вот Черный мост был сколочен нашими злодеями, сидевшими в темнице…Видно, они совсем не старались, и наши управляющие просто разбазарили выделенное на мост серебро! Умна же ты, матушка!

– Да не умна, мой любимый, а просто догадалась! – кивнула своей прелестной головкой княгиня. – Думаю, что те злодеи, конечно, старались…Куда им было деваться? Но у них не было нужных навыков для такой искусной работы!

В это время в дверь княжеской светлицы постучали.

– Кому тут невтерпеж? – спросила, глядя с тревогой на мужа, княгиня. – Неужели какая беда?

– Войди же! – крикнул князь. – И быстрей!

В светлицу вбежал взволнованный Бенко. – Светлый князь! – крикнул он. – Тебя ждет владыка! Он уже давно сидит в твоем охотничьем тереме!

– Ах, да, Бенко, – встал, успокоившись, брянский князь, – у меня же встреча с владыкой! А я забыл! Это грех, большой грех!

– Иди же, мой милый супруг, – весело сказала княгиня. – Не следует опаздывать на встречу со своим пастырем!

Князь наклонился к жене, обнял ее и поцеловал в обе щеки. – Ну, тогда я пошел, матушка! – сказал он.

Черниговский епископ Арсений сидел в это время в той самой светлице, где совсем недавно случилась драка, на скамье напротив княжеского кресла и беседовал с княжескими слугами. – Да, дело неприглядное! – сказал он, покачав головой.

– Только не выдавай нас, святой отец, – пробормотал огнищанин Чурила. – И защити от княжеского гнева!

– Ну, если вы сообщили мне всю правду, – покачал головой епископ, – тогда я не вижу здесь вашей вины и замолвлю за вас слово перед князем…А теперь успокойтесь и идите себе с миром!

Когда князь Дмитрий вошел, владыка уже был один и, сжимая рукой толстый пергаментный свиток, размышлял о предстоявшем разговоре.

– Здравствуй, святой отец! – сказал князь и подставил голову под благословение. – Прости, что подвергнул тебя нечаянному ожиданию!