Новый цифровой мир - Джаред Коэн

В этой главе мы рассматривали самые темные способы насильственного разрушения будущего мира. Однако, увы, конфликты и войны уже стали частью истории и неотъемлемым элементом жизни общества. Поэтому возникает вопрос: как используют эти инструменты государства и политические движения для достижения своих целей? Попробуем найти ответ, представив, на что будут похожи конфликты, войны и интервенции в мире, где практически каждый имеет доступ в интернет.

Глава 6

Будущее конфликтов, войн и иностранного военного вмешательства

Прежде мы не знали о стольких конфликтах по всему миру. Благодаря обилию информации о жестокости, творящейся повсюду: рассказов, видеоматериалов, фотографий, твитов, – иногда кажется, что в наше время насилия особенно много. Просто, как говорят газетчики, «настоящие новости – плохие новости». Поэтому если что и изменилось в последнее время, так это информированность о конфликтах, а не их количество.

Вообще-то сейчас гораздо более мирное время, чем когда бы то ни было, а уровень насилия в обществе за последние несколько веков резко упал благодаря стабилизации власти государств (которые монополизировали право на насилие и установили верховенство закона), развитию торговли (выгоднее торговать, чем убивать) и расширению международных связей (непонятные и страшные «чужие» стали ближе). Психолог Стивен Пинкер в своем выдающемся масштабном исследовании «Лучшие стороны нашей натуры»[40] отмечает, что «проявление миролюбивых наклонностей», так же как эмпатия, способность отличать добро от зла, здравомыслие и самоконтроль, стимулирует некие внешние силы, которые «удерживают нас от насилия и заставляют сотрудничать с другими и проявлять альтруизм». Как только понимаешь эту взаимосвязь, замечает Пинкер, «мир начинает выглядеть иначе. Прошлое представляется менее безоблачным, а настоящее – менее мрачным».

Если бы это исследование было проведено на пятьдесят лет позже, то, конечно же, пункт «Доступ в сеть» попал бы в список Пинкера, поскольку во времена интернета преступникам скрыться намного труднее, а это ослабляет мотивы к совершению насилия и меняет баланс сил: желание совершать преступления уходит, препятствовать им – растет.

Тем не менее конфликты, войны, приграничные перестрелки и массовые убийства останутся неотъемлемой частью человеческой истории в течение жизни многих поколений, даже если их характер изменится в условиях технологической эпохи. В этой главе мы поговорим о появлении новых возможностей и угроз и о том, как изменятся в ближайшие годы различные типы конфликтов: дискриминация меньшинств, вооруженные конфликты и иностранное военное вмешательство.

Меньше геноцида, больше дискриминации

Причины насильственных конфликтов столь сложны, что выделить какую-то одну невозможно. Но есть один всем известный фактор (и он изменится в цифровую эпоху): это систематическая дискриминация и преследование меньшинств, когда их представители, став жертвами насилия, начинают мстить своим обидчикам. Мы считаем, что в будущем такие масштабные убийства, которые можно было бы признать геноцидом, совершать будет все труднее, а вот дискриминация, скорее всего, усилится и будет проявляться в самых разных формах. И официальные ведомства, и неформальные группировки, цель которых – дискриминация, с помощью интернета и мобильной связи найдут новые способы маргинализации меньшинств и других сообществ-изгоев, которые сами невольно облегчают задачу своим преследователям тем, что также используют современные технические устройства.

К существующим способам дискриминации виртуальный мир добавит множество новых, и те, кто сумеет синхронизировать свои действия в реальном и виртуальном мире, особенно преуспеет. Если у населения страны есть доступ в интернет, то у властей найдется масса способов оказать давление на одну из социальных групп. Самый простой – это удалить информацию о меньшинстве из национального интернета. Особенно легко это сделать в странах, где существует жесткая система фильтрации контента. Для этого достаточно потребовать от интернет-провайдеров блокировать все запросы, содержащие определенные ключевые слова, и отключать сайты с запретными материалами. Чтобы предотвратить расползание ссылок по сайтам вроде Facebook и YouTube, можно использовать активный подход к цензуре, аналогичный китайскому, когда цензоры автоматически отключают соединение, заметив запрещенное слово.

Китайские власти в качестве мишени могут выбрать уйгурское меньшинство, проживающее на западе страны. Представители этой этнической группы сконцентрированы в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, имеют тюркское происхождение, исповедуют ислам, и у них давние трения с китайцами хань, составляющими большинство жителей Китая. Сепаратистские движения уйгуров несколько раз пытались поднять восстание, но все эти попытки закончились неудачей. Уйгурское население при всей своей немногочисленности представляет собой постоянную головную боль для Пекина, и не нужно обладать слишком развитым воображением, чтобы представить, как власти страны переходят от цензуры информации (вроде запрета материалов о волнениях в Урумчи в 2009 году) к удалению из интернета любого контента, касающегося уйгуров.

Кто-то может посчитать, что такие действия вызваны политической необходимостью, что можно попытаться устранить внутренние угрозы стабильности, просто «стерев» их. И тогда информации об этих группах внутри страны не останется, хотя, конечно, за пределами национального интернета она сохранится. Удаляя информацию, власть унижает меньшинство, как бы игнорируя сам факт его существования, и сильнее изолирует его от остального населения, тем самым получая возможность безнаказанного преследования. Кроме того, если достаточно жесткая цензура продержится долгое время, вырастут следующие поколения титульной нации, которые практически ничего не будут знать об этом меньшинстве и о его проблемах. Трудно заметить удаление контента, оценить потери и поднять тревогу, поскольку в материальном плане эффект от него минимален, зато оно имеет огромное символическое и психологическое значение для представителей меньшинства, глубоко оскорбляя их. Если же кто-то уличит правительство в том, что оно сознательно блокирует информацию, касающуюся меньшинств, официальные лица могут оправдать свои действия соображениями безопасности или сослаться на компьютерный сбой или неполадки инфраструктуры.

Если же власти захотят не только контролировать всю информацию в рамках политики дискриминации, но и перейдут к полноценным виртуальным гонениям, то найдут способ полностью лишить представителей меньшинства доступа в интернет. Это может показаться несерьезным по сравнению с физическим притеснением, незаконными арестами, актами насилия и экономическим и политическим подавлением, с которыми сталкиваются сегодня во всем мире подвергающиеся гонениям сообщества. Но люди все больше привыкают к использованию сотовой связи и интернета. Мобильные устройства становятся жизненно важными для них, позволяя им раздвинуть свои рамки, получая информацию, работу, доступ к ресурсам и развлечениям, связываясь с другими людьми. Исключение представителей преследуемых меньшинств из виртуального пространства может ухудшить их положение, поскольку в определенном смысле их развитие затормозится и они упустят возможности для роста и процветания, которые, как мы видим, несут всему миру информационные технологии. Им будет сложнее воспользоваться своими деньгами, оплачивать покупки банковской картой и получить кредит.